Когда толпа из желающих нас поздравить расступилась, к нам подошёл и сам герцог, лично поздравил с победой. Жук хитрый, а! Снизошёл.
Я только сейчас осознал, что он просто проверял нас в бою, искренне и без особого подвоха. Хотя лицом и словом чего только не изобразил, зараза. Ну что сказать? Истинный политик, опытный кадровик, всё понятно.
Не прошло и пары минут (мы даже площади не покинули), как к нам подкатила небольшая телега с новенькой бронёй, бликующей полированной сталью на солнце. А оперативно работают, черти. Сдаётся мне, они тут запасливые не хуже Бороды, раз так быстро доспехи для нас оформили. Или сам кузнец таков? В любом случае, пришлось повиноваться и переобуваться с одной обновки на другую в темпе вальса.
Ты смотри, здесь же и конфискованными у нас перед виселицей вещами заложили, а! Ну надо же, смогли у горожан всё отнять? И прям всё! Вообще впечатлён.
Помимо доспехов, которые я даже толком разглядеть-то не успел и наших пожитков в телеге нашлась пара кинжалов. На резонный вопрос, а нужны ли нам такие зубочистки, нам уточнили, что это де фирменное оружие капитанов, именные серебряные «ножики». А в сочетании с доспехом так и вовсе сродни их удостоверению. Ну, нам не жмёт. Да и лёгкий он. К тому же ещё и серебряный! Им вот лишь бы мы не сбежали с должности, а. Ты посмотри как задабривают, ну ты посмотри!
Пришлось повозиться, но я смог упрятать кинжал вдоль поясницы, примостив его на ремень. Админушка сперва хотел поступить так же, но после решил сделать как привычно, а именно запрятал за голенище сапога, обвязав тесёмками щиколотку.
Так же в комплект брони входили небольшие щиты, кругляки сантиметров сорока в диаметре. Я прихватил, а вот Серёга отказался и отослал свой обратно кузнецу. Ну да, ему разве что в зубы его хватать. Про них ещё сказали, что, дескать, их потом доделают, но я не стал вникать в подробности. Откивался от вопроса, так сказать.
Ну и пара шлемов, с которых мы сдёрнули забрала. Серёга его знает, зачем. Он сказал, что так нужно и что они нам только мешать будут. Вот вгонят ему в глаз стрелу — посмотрим тогда, как он запоёт.
Пока нас забалтывали и переобували, к нам вернулся мальчонка из арсенала. Он принёс ножны, обещанные хранителем. Борода смерил свои недовольным взглядом, причмокнул, тяжко вздохнул и отмахнулся. Эффектно, но не понятно. Во, ещё и опять до парня домотался, выспрашивает чего-то. Ладно, сам разберётся. Как они вешаются, чёрт возьми?!
Неожиданно, мне на плечо легла рука и я услышал голос герцога:
— Ещё раз поздравляю вас, капитаны, — в этот раз он обратился без иронии, а уже с ноткой грусти. И вот я уже скучаю по иронии, ведь с ней было лучше. Точнее, не так мрачно. — Вы позволите мне лично сопроводить вас в ваши покои? Вы готовы идти?
— Я да. Борода, идём?
— Угу.
— О, как кстати. Я запамятовал ваши имена, господа капитаны.
Борода хмыкнул и тут же полез с со своими придирками:
— Быть может дело в том, что мы их не назвали? Эх… да нормально. Я Сергей Бородин, можно просто Борода. Или Сергей. Или даже Серёга. Серёженькой не надо, оставим маме, агась. Игоряш, сам.
— Спасибо. Я Игорь Володин, можно просто Игорь.
— Приятно, господа Иг-Орь и Сергий, — герцог чуть склонился в поклоне и протянул нам руку. Исправлять его произношение было неловко, однако я решился, пусть и с извинением наперевес. Всё лучше, чем потом. Герцог воспринял исправления спокойно, даже с интересом. Ещё и потренировался пару раз, пока не произнёс правильно.
Посмеявшись над ситуацией, он позвал нас следовать за ним и направился к той высокой дверке, под стать замковым вратам, примеченной мной едва мы вошли. Ох и напрягает она меня…
Охрана нас признала (или сделала вид) и, не взирая на всё наше оружие, позволила нам идти вместе с правителем, в то время как сами держались чуть позади.
Бросив взгляд на Серёгу, я едва сдержал смех: этот полоумный выпросил у Германа ещё штуки три простецких, подёрнутых ржавчиной двуручки, которые букетом торчали из его рюкзаков. И если уж я смотрелся со стороны комично, со всеми сумками и баулами поверх доспехов, то бородач и вовсе выглядел, как средневековый Терминатор, блин.
Герцог меж тем тараторил без остановки. То ли всё ещё уговаривал нас сдержать слово и остаться на должности, то ли просто в эйфорию впал.
— …и там же вы сможете есть. Конечно, вся еда там для стражи, но она не хуже того, что подают к столу мне, или графам. Какой резон разделять? Помимо прочего и в вашей персональной гостиной будет еда. Да, разумеется, вы будете получать жалование в полном размере, как и ваши предшественники, да примет их Квануптри в свои тёплые объятья. И, само собой, вычетов за еду из жалований не будет, хотя, конечно…
Заметив наше приближение, парочка солдат, нёсших дежурство у дверей, распахнула их настежь. Во, мы уже прям начальники? Приятно, чёрт подери! Эдак я и привыкнуть могу. И как мне потом в Москве, а?
Обрадованный, да и задумчивый, я со всей радости впечатался ногой в каменный порожек, едва не сломал палец об него, так ещё и чуть кубарем не влетел в просторный зал, в который мы и держали путь. Обматерив тот порожек через плечо, я отвлёкся. Сперва на порожек, собственно, потом на Бороду, который начал вторить мне, да ещё и покруче завернул…
Лишь потом я проследил за его взглядом.
И лишь тогда я увидел.
Два хреновых витражных стекла… во всю хренову стену… Со сложнейшей мозаикой… Батальная сцена и рыцарь с мечом. С моим, мать его, мечом, будь он трижды проклят!! Да как… что?!
Я не смог сказать и слова. Только стонал, осознавая…
Значит, павший капитан, Доньер Фон как его, это тот малец, которому при мне снесли голову? Именно минувшей ночью? Выходит, всё это мне не снилось, а я видел происходившие в сотне километров от меня события? Сотни мы не отмахали, да… плевать! Какого хрена?!
Я с трудом вышел из ступора и посмотрел влево. Ну да, перила с трёх сторон огораживают уходящие в подземелья ступени. А справа дверка… да, вот она. Светлые доски с тёмными прожилками, крест накрест сбитые двумя железными полосами. Оформлена как тот щит в гостиной, над камином. Чёрт, так вот про какую «гостиную капитанов» толковал герцог только что.
Борода тоже отмер и подёргал меня за рукав. Когда я посмотрел на него, он взглядом указал сперва на своё левое плечо, потом на витраж. Ну да, почему бы и нет. Восьмиконечная звезда. У него на левом плече, да. Само собой. А я забылся, прибывая в эйфории от победы и даже не глянул, когда переобувался. Ещё и отвлекали все кому не лень, да поторапливали… а что витраж? Ну что ты шикаешь на меня? Что? ЧТО?! Ладно, теперь точно… полный.
Тот бравый рыцарь, что с таким же клинком, как и у меня да на коне. Оказалось, Борода мне всё на него кивал. Я опять упускаю детали. В отличии от мастеров, этот витраж создавших. Те были внимательны, опять признаю. На левом плече рыцаря, направленном ко входу, красовалась серебряная восьмилучевая звезда. Такая же.
Герцог воспринял нашу оторопь как благоговение перед сложнейшим арт-объектом и сразу включил экскурсовода:
— О да, господа, я вас понимаю. Он прекрасен! По легендам, этому витражу многие века, даже тысячи зим! И он предсказал пришествие великого воина. Я не склонен верить легенде. Думаю, его сотворили наши предки — не без помощи Э′льминских магов, разумеется — всего-то полтора века назад, когда и явился этот славный воитель, великий Крэмдэс. Да-да, так его звали, этого юношу. Он был непревзойдённым мастером во всём. Невероятный стратег, мастер боя и магии, обучавшийся у лучших учителей, в том числе и у враждовавших меж собой мастеров, обладавший несравненной харизмой, он смог объединить Королевство Северян, Римзасское герцогство, ракушечников, и нас, Иншадаррцев, под единое знамя, создав Триединую Империю, что существует и поныне, и направил её против орд Могильщиков. Могильщики долгое время не нападали на нас, восстанавливая силы после той битвы… ну, вы скоро и сами во всём разберётесь. Собственно, на втором витраже как раз бой у стен Ини′диала, утраченной жемчужины. Её герб на его щите и… И теперь это герб Триединой. Увы, добить их тогда не удалось — у них и поныне хватает последователей. Но император лично поразил многих, этим самым клинком, что так поразительно похож на Ваше оружие, Игорь. Однако это не возможно, разумеется, иначе… кхм. А сам император, увы, пал в том бою. Предполагают, что от рук их предводителя. Магистра, как они его величают. Но наш правитель оставил наследников, что не может не радовать. Не так ли, господа капитаны? Капитаны? Ах, да, ваши комнаты. Уверен, вы хотите отдохнуть… после всего пережитого.
Он споро развернулся к дверке справа и направился по столь знакомому мне маршруту. К той кровавой резне нас ведёт, зараза.
Тяжело вздохнув, я поплёлся за ним, хватая за рукав и увлекая следом за нами и Бороду, который отвесил чавку у витражей и начисто завис.
И твою же мать! Мы повторили весь мой ночной путь, шаг в шаг! С каждым шагом мне становилось всё хуже и неприятнее. Я постепенно осознавал, НАСКОЛЬКО всё плохо. Глубину кроличьей норы. Хорошо хоть герцог наконец замолк на остаток пути. А, нет…
Оказавшись у развилки, где сходились лестница со второго этажа и длинный коридор, мы встретили того самого офицера, совсем недавно желавшего вздёрнуть нас на городской площади, и герцог сразу кинулся к нему:
— А, граф Алэнд! Как чудесно, что мы вас здесь застали. Вы ведь уже слышали весть? Нам удалось найти сразу двух! капитанов, что примут дозор вашего брата, да примет его Квануптри в свои тёплые объятья. Уверен, эти бравые молодцы с честью продолжат доблестный путь, начатый им. Да, господа капитаны?
Граф был мрачен, но спокоен. Сдаётся мне, он смирился со смертью брата прежде, чем узнал о ней. И нас-то уже заочно похоронили. Но он порядком оживился, приметив кристалл на рукояти моего меча. Или я не хочу знать, что так привлекло его у моего пояса, пусть оставит всё это при себе.
— Капитаны, — кивнул наконец он, поприветствовав нас.
— Их покои подготовлены, граф? — уточнил герцог.
— Да, ваша светлость, можете сами убедится. Я за всем проследил, работы почти завершены. Прошу Вас, — он поднял руку в приглашающем жесте, указав на лестницу. — Капитаны.
— Да, следуйте за нами, конечно-конечно. Алэнд, а вы…
Твою мать. Вот почему не коридор, а? Мы прёмся в комнату. В ту самую, мать её, комнату! В ту, где балахон на моих глазах отрубил голову стражнику. В ту, где я не мог пошевелиться и сделать хоть что-то. В ту, где я реально был. И мы, мать твою, теперь сами стражники. Мы такие же капитаны, каким был тот бедняга, убитый минувшей ночью. Твою же мать…
Борода сник. Я никогда не видел его таким. Даже перед виселицей он был бодрее, пряча голову в плечи!
Уверен, я смотрелся едва ли лучше. Как там пошутил этот дурень? «Идущие на смерть»? Теперь так уж точно. На убой!
А я, главное, ещё хотел у бородача спросить: а чего нам так легко дали высокую управляющую должность? Надеялся, дурака кусок, что должность липовая, существующая лишь на бумаге. «Облом, родной, сдохнешь ты не на бумаге» — скажет мне на это Борода. И будет прав, скотина мохнатая.
Мы обречённо плелись следом за правителями, или кто уж они там. Вникать уже не хотелось. Упадок сил, явившийся вслед за дерьмовым настроением. Твою мать…
О, а вот и лучик. То есть, комната, наша в ближайшем будующем.
Обстановочка не поменялась. Да и когда бы ей? Как был разгром, так и остался. Ну, хоть кровищу замыли. Хреново, правда, но они пытались.
А, так процесс ещё идёт?
Вслед за нами в комнату с извинениями протиснулась девчушка в простеньком платьице и с ведром воды. Вот ей работёнка-то досталась, конечно, врагу не пожелаешь: убирать следы казни. Аж ведёрко пропиталось кровью не хуже дощатого пола. Впрочем, врагу как раз и стоит пожелать прибраться за собой. А то взяли моду!
Я бегло оглядел комнату и сразу заметил торчащий из-под кровати край миниатюрного щита, столь похожего на мой.
— А щит так и не убрали, — обречённо сообщил я, ни к кому не обращаясь.
— Какой щит? — поинтересовался граф, умостившийся за письменным столом и ковырявшийся в его ящиках.
— Так вон, из под кровати как торчал, так и торчит край, — буднично сообщил я.
Граф пару раз переобул лицо прежде чем поверить в услышанное. А потом самолично, не взирая на титул, полез проверять. Помрачнел ещё сперва самую малость, чисто до комплекта. Кажется, он что-то подозревает. Что, мне теперь ещё и его опасаться? Как будто Германа с его сказочной добротой и Могильщиков мне, блин, было мало…
Поднявшись, граф продемонстрировал всем кистевик с капитанской звездой. Такой же, как у меня щит, только с символом… а, так вооот что планировали доделывать на моём. А нафига, спрашивается?
— Господин герцог, ваша светлость, а можно мне этот щит вместо моего? Чтобы помнить о предшественнике, так сказать.
— Разумеется… ээ… если граф Алэнд будет не против.
— Что вы, ваша светлость. Почту за честь. Прошу вас, капитан. Свой передайте слугам, его тот же час вернут в арсенал стражи, или в кладовые кузнеца.
— Благодарю, ваша светлость, господин граф, — не зная, как правильно обратится, я попросту перечислял все обращения подряд с максимальным почтением на морде.
— Что вы, просто Алэнд. Удачного дежурства, господа.
— Да-да, — закивал герцог. — Удачного караула. Теперь мы вас покинем. Отдохните. О прочих делах мы… мы поговорим завтра.
Как интересно он замялся, а. Значит, до утра мы едва ли доживём. И он это отлично знает. И мы это знаем. Прелестно!
Виду я, разумеется, не подал, вежливо попрощавшись. Дорогу до виселицы я пока помню, повторных экскурсий мне не требуется. Отложим истерику до лучших времён.
Мы остались в комнатке наедине со служанкой, парой пятен крови и надписью, вырезанной на полу тяжёлым тесаком того маньяка. Который, балахон-то, оказался Могильщиком! Какая ж, сука, радость! Сейчас обделаюсь от счастья, блин. Ой, боги… за что ж мне столько дерьма, ещё и разом? Вроде и не гришил-то… сильно. Ну, во всяком случае, не на столько!
Чертыхнувшись и издав нервный смешок, я уселся на спинку кровати и уставился на крупные письмена. В буквы натекла кровь, въевшись в древесину намертво. Отличная напоминалка, хорошо тот психопат придумал.
Знать бы ещё, что это за каракули. Может, он писать не умеет? Впрочем, начав понимать их речь не хуже своей, мы не выучили от этого письменности. И это, в принципе, логично, хоть и огорчает. С чего речь-то вдруг понимаем — не ясно.
Бороду каракули тоже заинтриговали, но он подошёл к вопросу иначе. Он попросту спросил у служанки:
— Дорогуша, а подскажи бездарям. Вот это, тут чего написано, а? И кого тут резали, что столько крови? Любопытно прям, агась. Мы-то пришлые, издалека. Новостей ещё не разузнали.
Миловидная девчушка лет так двадцати на вид, с копной рыжих волос, собранных в аккуратный пучок на макушке, охотно заговорила на предложенную тему:
— Что написано не знаю, я такой грамоте не обучена. Ты у подручных мага поспрашивай, это они такое знают. Да и они все знаки себе перерисовали и унесли к магу, переводить, — старательно водя тряпкой по доскам и пыхтя сообщила девушка. — А резня… фух. Капитана стражи, предшественника вашего, зарубили, да ещё одного стража, — она указала на пятно у двери, с которым как раз возилась. — Он первым на помощь к этому бедолаге забежал. Сразу, едва капитана убили. Народ сказывал, что не в стража Могильщик целился, да тот в магии разбирался, видать, потому и пропал. А досталось стражнику.
— Ух ты как. Злыдень какой, а, Игоряш? Ну, маги они все такие, да, — быстро просёк её интонации бородач. А меня опять крайним делает, гад такой. — Ладно, а что ж за Могильщики-то такие поведаешь нам, красавица? Что это за черти с горы?
— Какие такие черти? — не поняла девчушка. — Могильщики они и есть Могильщики, при чём тут эти… «черти»?
О как… не все слова в ходу? Ну мы люди не гордые, мы научим.
— И всё же, красавица, — не унимался Борода. — Расскажи что знаешь, а?
— Да не многое, — она плюхнула тряпку в ведро и присела на край стола. — Я ведь служанка, а не придворный маг. Ты лучше его расспроси. А я знаю только, что люди толкуют.
— И что они? — Серёга заулыбался во всю харю. Ещё немного и попросту слюну пустит. Ну да, девчушка в его вкусе.
— Знаю, что они маги. А говорят про них всякое. Кто-то говорит, что они из нижнего мира через пещеры к нам выбираются. Другие говорят, что они — умершие маги, которым в своих могилах не лежится. А третьи уверяют, что они в нижний мир через пещеры людьми-магами уходят, а возвращаются уже такими и на нас нападают.
— Нападают, да? И часто?
— Да они простой люд редко трогают. В последнее время только за капитанов стражи наших взялись, даже придворные маги не спасают, — рассудив, что она закончила с уборкой, она выставила ведро с тряпкой в гостиную и бесцеремонно уселась за стол. Подперев голову рукой, она запела соловьём, довольная, что её не гонят знатные капитаны. — Слух ходит, что они так запугать хотят. Стражу, да и простых мужиков. А кто пойдёт на них, если с ними Лучшие справиться не могут?
Нда, традиция брать на эту должность элиту с нашей парочкой падёт прахом, да ко всем чертям. Зря они это. А с другой стороны, нафига им элиту зазря переводить, когда мы есть? Я бы тоже нормальными кадрами не разбрасывался и дураков воткнул. Вот только дурак тот — я… а жаль.
— И что, так никто сладу с ними не нашёл? — с грустью поинтересовался Борода, возившийся с сумками. Он всё это время с ними возился, укладывая свои многочисленные тюки под окнами, вдоль кровати.
— Первый император знал способ, — бесхитростно заявила служанка, не сводя с бородача взгляда. И взгляда крайне недвусмысленного… Может, мне стоит уйти?
Не, сперва догадку проверю.
Поднявшись со спинки кровати, где я так и восседал, я сперва поставил на ножки табурет, а после выдернул своё новое оружие из ножен. Уткнув его лезвием в пол, я уселся на табуретку и умостил голову на сложенные поверх рукояти ладони, наблюдая за реакцией девчушки.
А она зависла, едва увидев лиловые письмена на нём. Так и сидела, уставившись на меч, пока Серёга не заговорил, выводя её из оцепенения:
— Этот клинок, я понял. Даже верю, агась. А я вот ещё спросить хотел…
— Погоди, Серёг, — перебил его я. — У меня всего один вопрос: где у вас стража обитает?
— Так здесь, прямо под нами их казармы. Они как шум боя услышали, так и… под лестницей дверь к ним есть. Показать?
— Не надо, я понял. Чуть позже сам схожу, проведаю.
Девчушка снова бросила колкий взгляд на бородача, налилась румянцем и, пялясь в пол, спросила:
— А хотите я вам поесть принесу? Хорошей еды, что для графов положена, а не для стражников.
— Не, ну если прям хорошей… — тут же затянул Борода, гастроном-любитель, почти профессионал. — Хорошей неси конечно!