Ах, да буду я жертвой закона Магомета! Знал он своих людей. Знал Магомет, что женщина - дьявол.
Алмас. Что случилось, Мирза-Самендар?
Мирза-Самендар. О, если бы я мог освободиться от тебя! Довольно я терпел! Я сейчас пойду писать доклад Наркомпросу. Или я останусь, или ты.
Алмас. Товарищ Мирза-Самендар! Я не хочу быть заведующей. Можете быть спокойны.
Мирза-Самендар. Ты еще не заведующая, а уже всю деревню взбудоражила. А что будет, когда станешь заведующей! Да буду я жертвой закона Магомета! Зачем ты собрала детей?
А л м а с. Доктору показывать буду.
Мирза-Самендар. Прекрасно! Заведующий я или ты?
Алмас. Вы.
Мирза-Самендар. Я не разрешаю доктору осматривать моих детей! Какое ты имеешь право без меня распоряжаться?
А л м а с. Гражданин заведующий, вы были на охоте, и я не смогла взять у вас разрешения. А доктор приехал проездом и остановился здесь ненадолго. Детей показывать доктору я буду, и вы не имеете права мне запретить!
Мирза-Самендар. Что?! Не имею права? Я не имею нрава? Заведующий я или не заведующий?! Я ишак или заведующий?!
А л м а с. Заведующий.
Мирза-Самендар. Так я тебе запрещаю показывать детей доктору!
Алмас. А я вашему приказу не подчиняюсь. Идите, пишите кому хотите об этом.
Мирза-Самендар. Да буду я жертвой закона Магомета! Магомет знал, что женщина - дьявол. Училище превратила в ярмарку. Утром собираются женщины, в полдень - мужчины, вечером - артисты, гармонисты. Не учебное заведение, а черт его знает какое заведение! Уроки остались в стороне, а училище превратилось в женскую баню. Сейчас же пойду все напишу в Наркомпрос. Или я здесь останусь, или ты!
Алмас. Гражданин заведующий! Я-то здесь останусь, а вот вам-то придется, очевидно, уехать.
Ми р з а-С а м е н д а р. Этого ты не увидишь! Кого крестьяне захотят, тот и останется. А кого не захотят, тот и уедет. С этого месяца я тебе жалования выписывать не буду. И больше ничего! Ах, да буду я жертвой закона Магомета! (Уходит).
Алмас задумывается. Дети по одному выходят из углов.
Алмас. Дети, куда же вы убежали? Быстро раздевайтесь, сейчас доктор придет.
В это время какая-то женщина, закутанная в чадру, тихо берет ее за платье.
Алмас (быстро оборачиваясь к женщине). Кто вы?
Яхши. Алмас-ханум, я к тебе.
Алмас. Яхши, это ты? Какими судьбами?
Яхши. Два слова хочу тебе сказать.
Алмас. Как же ты не побоялась прийти ко мне?
Яхши. Ибат в городе. Приедет через два дня. Кроме тебя, мне не к кому идти.
Алмас. Что случилось?
Яхши. Алмас-ханум, у меня горе. Ты хороший человек. Всем женщинам помогаешь. И я только к тебе могу обратиться. Больше у меня никого нет. Я в опасном положении. Помоги мне!
Алмас. Какая тебе помощь нужна, Яхши? Ты скажи. Если я сумею, я обязательно помогу тебе.
Яхши. Клянись всем, чему ты веришь!
Алмас. Яхши, мое слово - клятва.
Яхши. Алмас-ханум, единственная надежда на тебя. На небесах - бог, а на земле - ты. Ты помоги моему ребенку! (Показывает своего ребенка, которого держит под чадрой).
Алмас при виде ребенка вздрагивает и отскакивает назад.
Алмас. Яхши, чей это ребенок?
Яхши. Мой. Завтра или послезавтра и муж приедет, и деверь. Мы оба должны будем умереть. Единый бог знает, что я хотела его уничтожить, хотела в колодец бросить... но не могу. Руки не поднимаются. Алмас-ханум, умоляю тебя, богом заклинаю - помоги мне!
Алмас. Чем же я могу тебе помочь, Яхши?
Яхши. Я не знаю... Я своего ребенка своими руками убить не могу. Смотрю в лицо - губки свои сосет, просит молока. Руки опускаются!
Алмас. Яхши, я прямо не знаю, чем тебе помочь? Сейчас я сама в очень тяжелом положении. Чем я тебе могу помочь?
Яхши. Дай мне совет какой-нибудь, спаси от смерти! Девять месяцев я мучилась. Не показывалась никому. Пряталась от людей. Сколько лет умоляла бога, просила ребенка, а теперь собственными руками должна убить его!
Алмас. Яхши...
Яхши. Алмас-ханум, я на краю гибели! Я своего ребенка кладу к твоим ногам и прошу твоей помощи. Помоги нам!
В это врамя Ибат быстрыми шагами входит на сцену и, устремив гневный взгляд на обеих женщин, как черная туча, медленно приближается к ним. Обе женщины в один голос вскрикивают: "Ах!" Бледные, они стоят неподвижно, как застывшие. Медленными шагами Ибат подходит к ним, останавливается и внимательно смотрит в лицо то одной, то другой. И очень спокойным и холодным голосом спрашивает.
Ибат. Ты что тут делаешь? А?
Обе женщины молчат.
Ты слышишь? Что ты тут делаешь?
Молчание.
Чей это ребенок?
Опять молчание.
Не слышите, что я говорю? Чей это ребенок?