В. — выходец из семьи крестьян, осевших в городе. Его отец, участник Великой Отечественной войны, воевал на Волховском фронте, мать всю жизнь работала на фабрике.
В 1951 г. В. поступил в Московское высшее техническое училище им. Баумана (МВТУ) на факультет электроники. Активно занимался спортом, был чемпионом СССР среди юношей в беге на 300 и 400 м. По окончании вуза получил диплом инженера-механика и был направлен по распределению в закрытое «номерное» предприятие, производящее оборонную продукцию.
В 1959 г. был призван на службу в органы КГБ. В течение двух лет обучался в школе контрразведки, а после специальной подготовки был зачислен в подразделение по сбору научно-технической информации. Дважды находился в загранкомандировках: во Франции (1965–1970) и Канаде (1974–1975). Последние годы работал в Москве в центральном аппарате 1-го Главного управления.
В апреле 1981 г. через агента французских спецслужб установил контакт с французскими спецслужбами и в течение нескольких месяцев передавал их представителям совершенно секретные материалы о работе советской разведки в области негласного получения на Западе образцов современной технологии и др. важной информации научно-технического характера. В силу занимаемой должности В. имел доступ практически ко всем разведданным в этой сфере. Кроме того, он выдал французам более 400 кадровых сотрудников КГБ, занимавшихся научным и промышленным шпионажем, а также около 60 агентов советской разведки из числа иностранцев, добывавших сведения в интересах военно-промышленного комплекса СССР.
События, связанные со шпионской деятельностью и разоблачением В., вызвали большой резонанс за рубежом. Шеф французской контрразведки М. Шале — непосредственный участник этой шпионской операции, пользуясь «гробовым молчанием» советских спецслужб и средств массовой информации, дал ей такую оценку: «Эта операция — самая значительная из всего того, что проводили спецслужбы свободного мира, а Фэревел (псевдоним В. в материалах контрразведки Франции) — самый важный агент из числа сотрудников КГБ, использовавшихся западными спецслужбами… Почему же он выбрал именно Францию в качестве той страны, которой он предложил свои услуги? Он говорил по-французски и работал несколько лет сначала во Франции, а затем в Канаде, во французских провинциях. Он полюбил Францию и постоянно чувствовал привязанность к ней и ее культуре… Только общаясь с французами, в том числе и с сотрудниками спецслужб, он чувствовал себя по-настоящему свободным человеком». М. Шале подчеркивает, что В. работал на французов совершенно бескорыстно, из идейных соображений, стремясь нанести чувствительные удары как по КГБ, так и по всей советской системе.
Известный французский журналист Т. Волтон в книге «КГБ во Франции», написанной по очевидному заказу спецслужб, приводит некоторые подробности операции. В частности, пишет о том, что В. вышел на французскую контрразведку через одного коммерсанта, за что тот был впоследствии награжден орденом Почетного легиона.
Журналист повествует, что французские спецслужбы долго не решались установить агентурные отношения с В., опасаясь провокации КГБ. По оценке Т. Волтона, В. нанес громадный ущерб советскому режиму и КГБ, т. к. был «высшим офицером» советской разведки, работал в центральном аппарате и обладал неограниченными возможностями для получения важнейшей информации. Как и М. Шале, Т. Волтон утверждает, что В. сотрудничал с французами бескорыстно, по идейным соображениям. На страницах своей книги журналист пытается создать образ «борца-одиночки», который заслуживает места в списке наиболее ярких героев тайной войны XX века.
Позднее на французском телевидении был показан документальный фильм, в котором по воле авторов В. предстает перед зрителем как «очарованный Францией борец за демократию и свободу». По мнению создателей киноленты, французские разведчики проявили в этом деле высочайший профессионализм и изощренность, сумев обыграть такую всесильную спецслужбу, как КГБ.
Все эти версии стали по сути дела общим местом многочисленных зарубежных публикаций, посвященных В. Робкие попытки некоторых специалистов (например, бывшего руководителя французской разведки П. Марьона) оспорить их, потонули в общем потоке мощной пропагандистской кампании. При этом российские СМИ при освещении этого дела были ориентированы, как правило, на западную точку зрения.
Ситуация резко изменилась только в 1997 г. после выхода во Франции в издательстве «Робер Лафонт» книги российского журналиста С Костина «Здравствуй, Фэревел. Правда о французском шпионе в КГБ». Автор провел тщательное исследование операции «Фэревел», беседовал со многими ее участниками, родственниками и окружением В. и пришел к выводам, ставящим под сомнение интерпретации западных спецслужб.
Книга, до сих пор не переведенная на русский язык и почему-то обойденная вниманием западных и российских СМИ, открыла новые данные о деле «Фэревел». Укажем на некоторые из них. Во Франции В. действительно зарекомендовал себя как способный разведчик, сумевший провести ряд ценных вербовок и приобрести обширные связи, интересующие советскую разведку. Однако уже там были отмечены его самомнение, явная переоценка своих возможностей, стремление к обогащению, карьеризм. И такой, используя стандартную терминологию минувшей эпохи, моральный облик вовсе не был исключительным на фоне общей обстановки в советской разведке тех лет. Стяжательство, бесконтрольность в расходовании средств, кастовость, ханжество. Дело доходило до того, что наиболее «престижные» резидентуры (определялись по уровню жизни страны пребывания) формировались по принципу «телефонного права», когда в их состав включались исключительно родственники (близкие и дальние) советской партийной и государственной номенклатуры. Для этих лиц пребывание за границей стало не только источником материального благополучия, но и символом принадлежности к элите советского общества. Естественно, любая угроза лишиться возможности выезда за рубеж рассматривалась ими как катастрофа.
В. быстро освоился в этой атмосфере, и будь он строже к себе и ответственнее, вероятнее всего, по сей день бы занимал высокие государственные посты. Но, увы.». На исходе своего пребывания во Франции он в нетрезвом состоянии попал в аварию на служебной автомашине. Чтобы избежать взыскания, был вынужден обратиться за помощью к французскому коммерсанту Прево, хотя знал, что тот — агент контрразведки. Француз выручил В, за ночь привел машину в порядок, чем поставил советского разведчика в зависимое положение, закладывая основу его дальнейшей вербовки.
Позднее Прево продолжил разработку В. в Москве, куда приезжал по «коммерческим» делам. Он посещал квартиру В., о чем последний начальству не доложил, хотя был обязан.
Будучи в Канаде, В. вновь попадает в компрометирующую ситуацию. С его одобрения жена пытается продать через антикварный магазин драгоценности. Через несколько дней магазин оказывается «ограбленным», и В. вынужден объясняться в полиции «как потерпевший». Имеются все основания полагать, что именно в Канаде под угрозой огласки этого факта В. получил первое предложение от сотрудников западных спецслужб, принять которое не решился.
Его командировка в Канаде была досрочно прервана, видимо, после получения службой безопасности советского посольства данных о допущенных им нарушениях. Отныне выезд В. за границу был закрыт, что, по сути дела, сделало невозможным успешное развитие его дальнейшей карьеры. Действительно, он долгое время оставался в прежней должности и звании (вплоть до ареста, его положение в разведке было более чем скромным), начал злоупотреблять спиртным, обострились его и без того не безоблачные отношения с женой. Он пытается найти утешение в беспорядочных связях с женщинами, на что требовались побочные источники доходов, Его очевидный комплекс неполноценности усугублялся постоянными конфликтами с руководством.
К роковому решению подтолкнул и новый, весьма существенный фактор. Как раз в это время ему был доверен малопрестижный, но сложный и весьма ответственный участок по обобщению и анализу данных, поступающих по линии всей научно-технической разведки (другими словами, по воле руководства он получил доступ к совершенно секретной информации громадного объема). Кроме того, его очередной раз обошли с повышением в должности, отдав предпочтение менее опытному работнику с солидными связями «наверху», В. принимает решение отомстить начальству, доказать, как он заявил потом на следствии, что остается «профессионалом высокой пробы».
Через французского коммерсанта он восстанавливает связь с Прево и предлагает свои услуги французским спецслужбам. Передает им вначале часть совершенно секретной информации, после чего на него выводят пом. военного атташе при посольстве Франции в Москве Феррана.
Французские спецслужбы не были готовы к работе с агентурой такого масштаба, как В. Когда Ферран предложил В. условия связи, тот понял, что имеет дело с дилетантами, и заявил, что сам разработает способы встреч и гарантирует их высокую эффективность. Французы были вынуждены принять эти условия. Их связники проводили конспиративные встречи по схемам, созданным в системе КГБ. Таким образом, есть все основания согласиться с одним из коллег В. в том, что «в данном случае не французские спецслужбы обыграли советскую контрразведку, а КГБ, как это ни парадоксально, обыграл самого себя».
Более того, как показывают материалы следствия, французы допустили ряд грубых промахов в организации работы со своим действительно ценным агентом. Ими, в частности, не были предусмотрены и не обговорены с В. меры по его переходу на нелегальное положение в случае провала или других чрезвычайных обстоятельств. Необходимость в этом действительно возникла после того, как В. попытался убить свою любовницу, догадавшуюся о его шпионской деятельности, а затем ударом ножа убил случайного свидетеля преступления. Это привело к аресту В. и, как следствие, — потере французами источника уникальной информации.
Уже в 1984 г., находясь в Лефортовской тюрьме, В. показал, что по просьбе французских спецслужб собственноручно составил записку, объясняющую причины его предательства. Понимая недоверие к нему спецслужб (а они всегда боятся агентов-двойников), В. написал письмо в расчете на национальные психологические особенности французов (он неплохо изучил их во Франции).
«Уважаемый господин Морис! — начинает свое объяснение В. — Вы спрашиваете меня, почему я решился на установление связи с Вашим представителем в Москве. Постараюсь ответить исчерпывающим образом. Я очень люблю Францию, которая глубоко запала мне в душу. В моей стране я вижу, что в целом люди живут по принципу: человек человеку — волк, что противно моему существу.
Я имею хорошие возможности передавать Вам секретные материалы по линии научно-технической разведки. За свои услуги я хотел бы получать в год 30–40 тысяч рублей. Ветров».
Маневр В. оказался безупречным. Его версия причин измены действительно была точно рассчитана: какой француз не поверит, что «Франция» глубоко «запала в душу» человеку, ее посетившему? Или что Париж не «столица мира»? Кто посмеет утверждать, что французский язык — не самый ясный и благозвучный, а французская культура — не самая утонченная и изысканная? Французы поверили В., так как хотели в это верить.
Комментируя эту версию, один из офицеров КГБ заявил: «В. никого не любил: ни жену, ни сына, ни свою профессию, ни товарищей, ни Родину, ни тем более Францию. Он любил только себя. Единственное, что он воспринял на Западе, так это — индивидуализм, но сделал это по-русски, т. е. довел его до крайности»,
Эта оценка личности В, видимо, наиболее адекватна. Он, например, не думал о последствиях, обсуждая с сыном план убийства своей любовницы, а затем поручая ему уничтожить миниатюрный фотоаппарат, полученный от французов.
Уже в лагере предатель не скрывал удовлетворения от просочившихся из печати сведений, что французские власти выдворили 47 советских разведчиков, работавших под дипломатическим и другими прикрытиями, будучи уверенным, что эта акция осуществлена по его информации.
В. не задумывался о еще более серьезных последствиях своей измены, в результате которой серьезно осложнились отношения между СССР и Западом. При этом материалы, полученные от В., дали повод западным странам существенно ужесточить свои позиции по отношению к Советскому Союзу и сорвать принятие ряда уже фактически готовых соглашений в политической и экономической областях.
Вопреки утверждениям французских спецслужб, В. действительно получал от них немалое материальное вознаграждение в виде денежных сумм и дорогих вещей. Видимо, с учетом его существенно возросших нездоровых наклонностей регулярно получал от них и спиртные напитки.
После ареста французы принимали меры к его розыску, но убедились в окончательной потере агента только в 1985 г. после его казни.
Предательство В., как видно из материалов следствия, нанесло большой ущерб СССР и его спецслужбам и стало ярким свидетельством глубокого кризиса советского общества начала 80-х гг., в частности, деградации элитных социальных групп, что проявилось в полной мере в эпоху т/н. перестройки.
Виниченко Григорий Васильевич, 1889 г. рождения, урож. с. Скибенцы Кашпиловской волости Таращанского уезда Киевской губернии.
Проходил воинскую службу на Черноморском флоте на броненосце «Синоп» (матрос-кочегар 2-й статьи). Во время Первой мировой войны был телефонистом 97-го Лифляндского пехотного полка. Был взят в плен под Сморгонью 16 сентября 1915 г. При допросе назвался прапорщиком 98-го Юрьевского полка Григорием Бедриком.
В плену содержался в различных концлагерях. 20 мая 1917 г. в лагере под г. Данцигом был завербован агентом германской разведки, пленным матросом Черноморского флота Дубининым. В. перевезли в лагерь Альтам, где он по заданию немцев занимался вербовкой военнопленных. Склонил к сотрудничеству с германской разведкой вольноопределяющегося Николая Кирьянова, вахмистра Волкова и военнослужащего гарнизона г. Вильны Владимира Стасиневича.
Затем В. был отправлен в Берлин, где получил задание для работы в России, подписал клятву на верность Германии. Ему было поручено организовать в России провокационные убийства английских офицеров-союзников, а также покушения на Керенского, Милюкова и Гучкова. В. обучили тайнописи и другим методам шпионской работы. Обучение проходило на вилле Аренберг под г. Гамбургом. Занятия проводил германский разведчик Гизеле.
В августе 1917 г. В. под агентурным номером 110 был внедрен в группу русских пленных, отправляемых на Родину через Данию. Он успешно прошел карантин и добрался до Петрограда. Однако здесь попал под подозрение контрразведки. Прапорщику П.И. Самойлову, занимавшемуся проверкой благонадежности вернувшихся из немецкого плена солдат и младших офицеров, удалось получить доказательства связи В. с германской разведкой. В. был арестован. Его дальнейшую судьбу выяснить не удалось.
Владислав Завидович, Гаврила Игоревич, Юрий Олексич, Гаврила Милятинич (уп. 1216), новгородские бояре.
1 марта 1216 г. началась междуусобная война новгородского князя Мстислава Мстиславича Удалого (?—1228) с Ярославом Всеволодовичем (?—1246). Закончилась эта усобица знаменитой Липицкой битвой 22 апреля 1216 г. и поражением Ярослава и его союзников — суздальцев.
В самом начале войны, 3 марта 1216 г. часть новгородских бояр — В.З., Г.И., Ю.О., Г.М. тайно покинули полки Мстислава и вместе с семьями бежали к Ярославу. Летописец называет их «крестопреступниками», т. е. расценивает их переход на сторону Ярослава не как осуществление феодального права отъезда, но отождествляет их поступок с первичным пониманием измены — измена как несоблюдение присяги, клятвы, данной господину, сюзерену. Примечательно, что само поведение Ярослава, принявшего перебежчиков, оценивается летописью как преступное. Он и сам нарушил крестоцелование, данное другим князьям, поэтому они с ним борются именем «честного креста», и после поражения Ярослав говорит, что «по правде меня крест убил».
Власов Андрей Андреевич, 1901 г. рождения. Бывш. генерал-лейтенант Красной армии, бывш. заместитель командующего Волховским фронтом.
Родился в селе Ломакино Гагинского уезда Нижегородской губернии в семье бедного крестьянина. Был тринадцатым ребенком. Учился в Нижегородском духовном училище, затем — в семинарии. В 1919 г. поступил на агрономический факультет Нижегородского государственного университета. В 1920 г. был мобилизован в Красную армию, служил рядовым в 27-м Приволжском стрелковом полку. Вскоре был направлен на краткосрочные курсы командного состава, после окончания которых назначен командиром стрелкового взвода во 2-й Донской дивизии, действовавшей на Южном фронте против Деникина и Врангеля.
После Гражданской войны командовал ротой, полковой учебной частью. В 1928 г. направлен на учебу в Москву на стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава. Через два года становится преподавателем тактики в Ленинградской объединенной военной школе им. В.И. Ленина, вступает в партию. Положительно зарекомендовал себя как преподаватель. В 1935 г. окончил курс Ленинградского отделения Военной академии РККА, был переведен в мобилизационный отдел Ленинградского военного округа.
В этом же году был назначен командиром 11-го стрелкового полка 4-й Туркестанской дивизии. За короткий срок превратил часть из отстающей в образцовую. В 1938 г. В. уже является помощником командира 72-й дивизии, но вскоре переведен в штаб Киевского военного округа.
Осенью 1938 г. был командирован в Китай. Под псевдонимом Волков занимал пост начальника штаба советского военного советника, а с мая 1939 г. — советника при губернаторе Шанси генерале Чинь-Си-Шане. Некоторое время исполнял обязанности руководителя аппарата военных советников, был награжден Чан Кайши орденом Дракона.
В 1939 г. В. возвращается в СССР и вновь направляется в Киевский военный округ, но уже в качестве командира дивизии. В 1940 г. за образцовое выполнение служебных обязанностей награжден орденом Ленина. К тому времени в советской печати появляются публикации, восхваляющие В., его военные способности, внимание к подчиненным.
Начало войны застало В. в должности командира 4-го моторизованного корпуса на Украинском фронте. Часть защищала Львов, несколько раз попадала в окружение.
В августе и сентябре 1941 г. В. командовал 37-й армией, которая упорно защищала г. Киев и лишь после окружения оставила его и вырвалась из котла.
В ноябре 1941 г. В. был отозван в Москву, где встречался с И.В. Сталиным, после чего возглавил 20-ю армию, участвовавшую в обороне столицы. Части армии совместно с 16-й армией К.К.Рокоссовского освободили Истру, Солнечногорск и Волоколамск.
В декабре 1941 г. Совинформбюро сообщило о провале немецкого наступления на Москву. Среди командиров, оборонявших город, был назван и В. В январе 1942 г. он был награжден орденом Красного Знамени и произведен в генерал-лейтенанты. Армия В. участвовала затем в советском контрнаступлении, с целью окружения немцев в районе Можайска, Гжатска и Вязьмы.
В марте 1942 г. В. назначают заместителем командующего Волховским фронтом. Одновременно он руководил действиями 2-й ударной армии. Ставка требовала от командующего фронтом К.А. Мерецкова непрерывного давления на немцев для облегчения положения Ленинграда. В результате недостаточно подготовленного наступления войска 2-й ударной армии попали в тяжелое положение. В. тщетно ожидал подкрепления. Вскоре его части оказались в окружении. 2-я ударная армия продолжала упорные бои с противником, на некоторое время ей удалось создать коридор в районе Мясного Бора. Были вывезены все раненые, однако немцы через 2 дня ликвидировали брешь в окружении. Части В. вновь пошли в атаку с целью деблокирования, но выйти из котла удалось только нескольким небольшим подразделениям, После этой неудачи В. отдал приказ подчиненным разбиться на небольшие группы и самостоятельно пробиваться к своим» Он лично возглавил одну из таких групп, но она была обнаружена немцами и окружена. В. отдал приказ солдатам сложить оружие и сам сдался в плен. Представился немецкому офицеру, после чего был доставлен в расположение 18-й армии вермахта, где был допрошен ее командующим генералом Линдеманом. В. был принят весьма учтиво. Он дал Линдеману подробные пояснения о дислокации войск Волховского фронта.