В июле 1893 г. Люблинским губернаторским жандармским управлением были получены агентурные данные, что проживающий в г. Угнове в Галиции адвокат Константин Лютошевский, бывший служащий Грубешковского уездного управления, бежавший от долгов за границу, занимается вербовкой российских подданных в интересах австрийской разведки. Сотруднику жандармерии Иосифу Чижевскому было поручено вступить с Л. в контакт. Информация подтвердилась: Чижевскому предложили за деньги поставлять сведения военного характера. Добывать их предполагалось через штабных писарей. Для вербовки Чижевского были привлечены два ксендза, которые принудили его целованием креста подтвердить клятву верности австрийскому правительству.
Удалось установить, что Л. являлся фактическим резидентом австрийской разведки, в его распоряжении на территории России было по меньшей мере семь активных агентов. Началось их выявление и аресты. В числе первых была получена информация на Эдмунда Галинского, бывшего делопроизводителя Замостского уездного присутствия, и некоего Борена, служащего Луцкого суда. Связь с Л. они поддерживали через угновского жителя Д. Крейцера (он же Ляйфер), который переправлял шпионские сведения за границу в коробках из-под спичек, в курительной трубке и даже во рту. Он был арестован 14 августа 1894 г. в Грубешове. Другим курьерам — Ш. Зоненталь и Ивану Козаку — удалось скрыться.
Крейцер показал, что шпионские сведения получал от подполковника пограничной стражи А.А. Теляковского, каменщика из г. Томашева М.П. Мишталя и писаря Томашевской бригады пограничной стражи Ф.И. Терпица. Контрразведчики возобновили следствие по эпизоду, имевшему место 27 февраля 1894 г., когда между пограничными постами Сало-кия и Жилка Томашевского уезда Люблинской губернии пограничниками были задержаны тайно перешедшие границу Терпиц и писарь Штаба пограничной стражи Ф.И. Драчко. Выяснилось, что после задержания им удалось скрыться из-за халатности стражников пограничной охраны.
Э.В. Галинский был арестован 23 августа в Люблине. На допросах показал, что в декабре 1887 г. его знакомый Грудзинский, незадолго до этого уехавший в Австрию, сообщил ему, что «записал» Галинского под псевдонимом Одровонжа в число агентов австрийской разведки. Арестованный утверждал, что отказался от сотрудничества, хотя к нему и явился бывший писарь Ф.И. Оленский, называл его Одровонжем и требовал сведений о русской армии. Задержанный 27 августа в Луцке Оленский показал, что «имел дело» с австрийцами и даже получал от них ежемесячный оклад в 40 рублей, числясь в разведывательной картотеке под псевдонимом Сокол. По его словам, он не передавал им разведданные, поскольку не располагал ими, а всячески «халтурил», желая жульническим путем получать от вражеской разведки деньги.
Почти одновременно с ним задержали Ивана Шурановского. Он не стал отрицать, что еще в 1892 г. был приглашен Л. в Австрию, где его познакомили с офицерами австрийского Генерального штаба Стихнем и Витовицким с целью вербовки. Однако, по его словам, он отказался от всех предложений и даже на этой почве поссорился с Л.
15 октября 1894 г. был арестован Теляковский. Он признался, что познакомился с Л. через жену, которая в детстве училась с женой Л. в одной швейной мастерской. Сначала Теляковский выдвинул версию о том, что согласился на вербовку притворно, желая тем самым заманить его в Россию и сдать властям. Однако потом признался в шпионаже, заявив, что «все произошло из-за проклятой жены».
Между тем число арестованных по делу продолжало расти. 5 декабря 1894 г. в местечке Радзивиллове Волынской губернии перешел границу и добровольно сдался властям русский подданный, уроженец Люблинской губернии столярный подмастерье Ф. Пизульский. Он рассказал, что был завербован Л. и другим агентом — Владиславом Вернадским, получил оклад в 40 рублей и псевдоним Эдуард Жонгло. Однако он испугался участия в шпионаже, не поехал в Россию и некоторое время скрывался на территории Австрии.
Узнав, что его разыскивает австрийская разведка, перешел границу и сдался русским жандармам.
На основе показаний Пизульского был арестован бывший писарь Томашевской бригады пограничной стражи П.Д. Семышев. Он уже вышел в отставку и мирно проживал в Нижегородской губернии, когда за ним явилась полиция. Семышев показал, что в августе 1894 г. получил записку от бежавшего в Австрию Ф.И. Терпица, который просил «по дружбе» передать ему бумаги по личному составу бригады. «Дружба» оценивалась в 10 рублей наличными. Писарь выполнил просьбу и передал расписание боевых постов бригады. Под угрозой разглашения этого факта с него взяли подписку работать на австрийскую разведку. Испугавшись, Семышев бежал в Австрию, где некоторое время жил в г. Углове у Л. Там он узнал, что агентами Л. в России были: в г. Любече — Грудзинский, с которым сотрудничал писарь Ф.И. Драчко, а в местечке Гусятине — писарь Терпиц, действовавший под пседонимом Зайончковский. Он также видел, как к Л. приезжал Пизульский с какой-то женщиной и передавал австрийцам какие-то документы. Кроме того, он был свидетелем, что в Австрию доставили украденную из русской армии винтовку нового образца, за что было уплачено 75 рублей. Операцию провел некий Н.М. Ярцейг, российский подданный. Осенью 1894 г., не выдержав тоски по Родине, Семышев вернулся в Россию и уехал в Нижний Новгород.
По его показаниям арестовали Ярцейга, который заявил на допросе, что купил винтовку во время маневров 1894 г. у солдата 68-го пехотного Бородинского полка Земельмана.
Вновь допрошенный Пизульский выдал свою любовницу швею А.Тарас. Л. велел ему доставить ее в Австрию для вербовки, поскольку она шьет офицерам и может быть полезна. Пизульский сумел уговорить любовницу сотрудничать с австрийцами, пообещав жениться и открыть в Галиции магазин. Тарас отнеслась к поручению со всей серьезностью и перед поездкой в Австрию выкрала у своего клиента, полковника Долгова, две книжки, оказавшиеся сочинениями генерала Драгомирова, не представляющими никакой разведывательной ценности. Л. побуждал Тарас стать любовницей какого-нибудь офицера и затем завербовать его.
К дознанию также привлекались курьеры, переправлявшие шпионские сведения, а также лица, укрывавшие Терпица во время побега (крестьяне Жуковские) и др.
8 апреля 1896 г. был оглашен приговор: Теляковский, Чуриловский и Семышев получили по четыре года каторги; жена Теляковского, Шурановский, Крейцер, Добржанский, Пизульский, Галинский, Ярцейг, Возь сосланы на поселение в отдаленные места Сибири. Жуковских отдали в исправительное отделение гражданского ведомства на два года и четыре месяца. Скавинский был оштрафован на 50 рублей и посажен в крепость на два года и восемь месяцев. Файнер, Мештам и Оленский были освобождены от наказания.
Люшков Генрих Самойлович, 1900 г. рождения, урож. г. Одессы, бывш. начальник управления НКВД на Дальнем Востоке, комиссар госбезопасности 3-го ранга.
Член партии большевиков с 1917 г. Участник боев на фронтах Гражданской войны. В 1919 г. после окончания курсов при ЧК Украины становится начальником политотдела бригады, в составе которой воюет на советско-польском фронте.
С 1921 г. работает в ОГПУ Украины, затем — в секретно-политическом отделе НКВД. В 1936–1938 гг. последовательно занимает посты начальника Азово-Черноморского управления НКВД, начальника пограничных войск, начальника управления НКВД на Дальнем Востоке. Активный организатор репрессий в данных регионах. По некоторым данным, под его руководством было репрессировано не менее 70 тысяч человек.
После начала арестов в 1937–1938 гг. в органах НКВД Л. принимает решение бежать за границу. В июле 1938 г. он выезжает в пограничный отряд для инспекторской проверки. Использовал это мероприятие для нелегального перехода границы, при пересечении которой был задержан китайскими пограничниками. Он был обыскан, обезоружен и доставлен в штаб японской военной части. На допросе Л. представился и заявил, что добровольно переходит на сторону японцев из опасения репрессий в СССР. Передал японским военным сведения о боеготовности и планах развертывания Особой Дальневосточной армии, системе охраны госграницы, агентуре НКВД в Маньчжурии, экономическом положении советского Дальнего Востока.
После трехнедельных допросов в штабе Квантунской армии Л. был вывезен в Японию.
Здесь он был привлечен японской разведкой к разработке и реализации плана по убийству И.В. Сталина (операция «Медведь»). Л. предложил уничтожить советского руководителя в Сочи во время его поездки на Мацесту для приема лечебных ванн. По рисункам Л. в лагере подготовки террористов был построен макет ванного корпуса для соответствующих тренировок исполнителей убийства. Японцы пришли к выводу о реальности осуществления их замысла.
В январе 1939 г. Л. и группа террористов, состоящая из белоэмигрантов, отбыла на пароходе в Неаполь, где была встречена японским разведчиком. После оформления необходимых документов и получения виз Л. и его группа выехали в Стамбул. Затем террористы направились к советско-турецкой границе, пересекли ее и двинулись по берегу реки Моруха. Однако здесь они были встречены пулеметным огнем. Авангард группы был уничтожен, остальным удалось скрыться.
После провала операции Л. возвратился в Японию, где продолжил работу в японской военной разведке. Готовил обзоры советской прессы и радиопередач из СССР, делал экспертные заключения о советской внешней политике. Участвовал как эксперт в разработке подрывных акций на территории Советского Союза.
После вступления в августе 1945 г. советских войск в Маньчжурию Л. был вызван якобы для переговоров в военную миссию в г. Дайрен, где был убит. По другой версии, Л. был задушен, а его тело выброшено в залив.
Лялин Олег Адольфович, 1937 г. рождения, урож. г. Пятигорска, бывш. сотрудник советской разведки, капитан.
Окончил Одесское инженерное морское училище. Был призван на службу в органы госбезопасности. Находясь в долгосрочной командировке в Англии, в сентябре 1971 г. бежал и попросил политического убежища. Выдал английским спецслужбам секретные сведения о деятельности советской разведки, в том числе ее агентуру из числа иностранцев. Вследствие предательства Л. из Англии осенью 1971 г. было выдворено 105 сотрудников советских дипломатических и других представительств, являющихся в основном офицерами спецслужб. В результате на продолжительное время была парализована деятельность резидентур военной и политической разведок.
Сын Л. во время прохождения службы в армии, в 1983 г. в Группе советских войск в Германии пытался бежать на Запад для воссоединения с отцом, но был арестован и осужден на 10 лет лишения свободы.
Л. заочно приговорен к высшей мере наказания.
Ляцкий (Кошкин) Иван Васильевич (уп. в первой пол. XVI в.), боярин, воевода.
Участник отражения наступления польских войск в псковских землях осенью 1517 г. Основные события разворачивались в пригородах Пскова — Ворониче, Велье, Красном, Опочке. Русские войска нанесли здесь серьезные поражения войскам короля Сигизмунда. Особенно отличились полки во главе с Л., которые наголову разбили неприятеля у Опочки, взяв большое количество пленных и богатые трофеи. После этого польские войска отступили и вышли из пределов московских владений.
В 1534 г. имя Л. упоминается в связи с ожесточенной борьбой, развернувшейся вокруг трона между различными боярскими группировками из-за политического влияния.
В ходе этой борьбы двое представителей знатных родов С. Вельский (см. соотв. ст.) и Л. тайно покинули пределы государства и бежали в Литву. Здесь они были пожалованы имениями и приняты на военную службу. Оба беглеца принимали участие в вооруженной борьбе против русского царя.
Умер Л. в эмиграции, на нем его знатный род пресекся.
Мазепа Иван (Ян) Степанович (?), украинский гетман в 1687–1709 гг.
Родился в 1629 г. на Украине. Получил образование в Киевской духовной академии. В 1649–1652 гг. являлся пажем польского короля Яна II Казимира. В 1663 г. отказался участвовать в походе поляков против Украины, ушел со службы.
По другой версии, уход со службы М. был вызван его связью с женой польского шляхтича Фалдовского, который перехватил их переписку и неожиданно напал на счастливого любовника, раздел его донага, привязал к лошади и протащил по земле; после того позорного унижения М. бежал в Запорожье.
В 1669 г. М. поступил на службу к гетману Правобережной Украины П.Д. Дорошенко. Был ротмистром, генеральным есаулом и генеральным писарем. В 1674 г. ему было поручено тайно пробраться к туркам и попросить их военной помощи против России. Однако по пути М. был схвачен запорожцами и выдан гетману Левобережной Украины И. Самойловичу, признававшему в то время власть русского царя.
М. был направлен в Москву, где подвергся многодневным допросам. Он подробно рассказал следователям о тайной дипломатии П. Дорошенко, его планах, агентуре, активно действующей в Малороссии, а также сообщил важные сведения о количестве войск правобережного гетмана, их вооружении, дислокации, возможных перемещениях. Информация, переданная М. московским властям, была оценена очень высоко. Он был отпущен в Малороссию к гетману Самойловичу, при котором начал новую службу.
Спустя некоторое время М. получил должность генерального есаула, а в 1687 г. во время Крымского похода в составе русских войск с одобрения московских властей был избран гетманом.
Участник второго Крымского (1689) и Азовского (1695–1696) походов. В 1700 г. М. был награжден Петром главным орденом Российской империи — Св. Андрея Первозванного, стал его вторым кавалером (вслед за генерал-адмиралом Ф.А. Головиным). В этом же году получает титул графа Священной Римской империи.
Усиление политического влияния России в Малороссии вызывало ожесточенное сопротивление со стороны Швеции, Польши и Турции. Эти страны использовали различные формы борьбы с Россией в этом регионе, в том числе путем привлечения на свою сторону украинской элиты, обещав предоставление Малороссии большей самостоятельности.
В 1705 г. союзник шведского короля Карла XII Станислав Лещинский с этой целью тайно направил к М. своего представителя, некоего Франтишека Вельского. Однако по приказу гетмана Вельский был арестован и выдан российским властям, которые изъяли у него вещественные доказательства в виде «прелестных писем».
Тем не менее противники России не прекратили попыток склонить М. на свою сторону. Давление на него нарастает как из-за границы, так и со стороны атаманов, недовольных московской политикой на Украине. Так, «реляции» о насилии великороссов, недовольстве «хлопцев» и о готовности выступить против российских властей («уже кони в подводья забраны») были направлены М. от атаманов Ивана Черныша и Дмитрия Горленка.
В 1706 г. во время крестин у краковского воеводы Вишневецкого М. представили агента Лещинского княгиню Дольскую, которая сумела добиться расположения гетмана и «имела с ним дневные и ночные конференции». Поняв, что от него добивалась Дольская, М. вначале решил прекратить с ней встречи, опасаясь московских властей. Заявлял, что «проклятая баба обезумелася» и хочет втянуть его в измену Петру I. Однако у него начали появляться первые признаки смены политической ориентациии.
Так, в разговорах со своим доверенным лицом Орликом М. отмечал, что Украине надо определиться, какую сторону принять. Орлик оказывал со своей стороны давление на М., подчеркивая, что решением этого вопроса является то, «при ком будет виктория: ежели при шведах, то вельможность ваша и мы все щастливы, а ежели при царском величестве, то и мы пропадем и народ погубим».
М. возобновляет контакты с агентами Лещинского. Он заявляет, что Речь Посполитая раздроблена, одна ее часть поддерживает Лещинского, а другая — союзника России саксонского курфюрста Августа, короля Польши. Поэтому одна Польша — союзник для Украины ненадежный, и совместное выступление против России возможно только после консолидации в Польше внутренних сил.
Одновременно М. все больше и больше склоняется видеть в качестве основного союзника Малороссии Швецию в лице ее могущественного короля Карла XII. Обострение шведско-русского конфликта подталкивает гетмана Украины к осторожным шагам практической реализации изменнического замысла.
В 1708 г. М. уже твердо заверял Карла XII в намерении поддержать его военной силой. Гетман начал заготавливать для шведов запасы боеприпасов и продовольствия в крепости Батурин, сосредоточив в ней довольно сильный и верный ему гарнизон. Одновременно, чтобы отвратить от себя подозрения, М. обнародовал т. н. универсалы, в которых призывал жителей зарывать хлеб, деньги и имущество, а в храмах повелел молиться об избавлении Малороссии от нашествия шведов.
Тем не менее безоговорочное доверие Петра I к М., в свое время послужившее причиной гибели на плахе полковника И.И. Искры и генерального писаря В.Л. Кочубея, пытавшихся донести государю об измене гетмана, сейчас было поколеблено. Киевскому губернатору Д.М. Голицыну и А.Д. Меншикову было приказано «надсматривать» за М. Обнаружив недвусмысленные подозрения московитов, гетман с войском отправляется к Десне и форсирует ее. При появлении шведов он выстроил войска и обратился к ним с речью, в которой приказал соединиться с противником против «москалей». Войска М. в основной массе не подчинились гетману и разбрелись. С гетманом остались только 2000 наемников, с которыми он и явился к Карлу XII.
После измены М. Малороссия в целом продемонстрировала поддержку Петру I, к которому приезжали делегации украинских городов и сельских районов, чтобы заверить его в своей верности.
По приказу русского царя приступом была взят Батурин, а его гарнизон либо уничтожен, либо пленен. Крепость была до основания разрушена, а руководители обороны подвергнуты жестокой казни.