Вернувшись в Москву, О. продолжил контакты с английской разведкой. Занимая должность 2-го секретаря МИД, передал иностранцам ряд ценных сведений по проблемам разоружения. Ежемесячно получал от англичан вознаграждение от 2000 долларов (в зависимости от качества передаваемой информации). Деньги переводились на личный счет О. за границей.
27 апреля 1997 г. О. был задержан сотрудниками ФСБ. При обыске на его квартире обнаружены средства шифровальной связи.
О. признался в преступной связи с англичанами. Пытался объяснить предательство чистым любопытством (писателю, работающему в детективном жанре якобы необходимы «живительные» чувства, которые испытывал настоящий шпион).
В ходе следствия у О. проявились признаки психического расстройства, возможно, на почве нервного перенапряжения. В настоящее время О. находится на стационарном медицинском обследовании.
Вследствие разоблачения О. из России были выдворены четыре английских разведчика, работавших под дипломатически прикрытием и имевших прямое отношение к конспиративной работе с ним.
Огородник Александр Дмитриевич, 1940 г. рождения, урож. г. Севастополя, сотрудник Министерства иностранных дел СССР.
Происходит из семьи флотского офицера. Обучался в Севастопольском нахимовском училище, окончил его с золотой медалью. Поступил в Ленинградское высшее военно-морское училище им. Фрунзе. Однако из-за ухудшения зрения был вынужден покинуть его. Поступил в Московский государственный институт международных отношений. Овладел испанским языком.
Был распределен в МИД СССР, в 1974 г. в ранге 2-го секретаря посольства выехал в командировку в Колумбию, где попал в поле зрения резидентуры ЦРУ в Боготе. Учитывая слабость О. к женщинам, ему была подставлена эффектная дама — из состава тамошней агентуры, с которой он вступил в интимные отношения. Через нее на О. вышли американские разведчики и завербовали его. В целях конспирации ему был присвоен псевдоним Трианон.
После возвращения в Москву О. был переведен в Управление по планированию внешнеполитических мероприятий МИД и получил доступ к совершенно секретной информации. В частности, он имел теперь возможность знакомиться с отчетами советских послов и представителей международных организаций из практически всех стран мира и их конкретными предложениями по очередным внешнеполи тическим мероприятиям. О. удавалось в течение около 3 лет передавать американцам такого рода информацию, что оценивалось в ЦРУ весьма высоко. На счет О. в банке американцы ежемесячно переводили деньги, о чем его систематически информировали.
Связь с ЦРУ О. поддерживал в соответствии с полученными инструкциями с использованием целого набора шпионских атрибутов: тайники, миниатюрный фотоаппарат, микропленки, приспособление к радиоприемнику и т. д.
В 1977 г. благодаря утечке информации из ЦРУ КГБ получил данные о шпионской деятельности О. При аресте О. принял полученный от ЦРУ яд. Спасти его не удалось.
В ходе проведенной советскими контрразведчиками уникальной операции при закладке контейнера для уже умершего О. был задержан кадровый сотрудник ЦРУ М. Паттерсон. Подробности разоблачения О. и задержания М. Паттерсона хорошо известны читателю по фильму «ТАСС уполномочен заявить» и книге И.К. Перетрухина «Агентурная кличка — Трианон».
Олег Иванович князь Рязанский.(1340–1402).
В годы подъема русской национально-освободительной борьбы против Золотой Орды вел предательскую политику, сотрудничал с татарами.
О. начал ориентироваться в своей политике на Орду после 1378 г., когда войска темника Мамая подвергли опустошению земли Рязанского княжества.
В 1380 г., несмотря на то, что он был связан с московским князем союзным договором и клятвой верности, О. поддержал нашествие Мамая и должен был вместе с ним и литовским князем Ягайло выступить против Дмитрия Донского. По его поручению боярин Епифан Кореев вел с татарами переговоры о координации действий. Однако этот план не был реализован из-за удачных превентив ных действий московских воевод. После Куликовской битвы рязанские войска мешали возвращению московских дружин с места сражения (разрушали перед ними мосты), а также грабили и обращали в рабов случайно оставшихся воинов. В 1382 г. О. показал Тохтамышу броды на Оке, что привело к прорыву татар к Москве и ее опустошению.
Вся политика была откровенно сепаратистской. Он предпочитал демонстрировать лояльность по отношению к Орде и соблюдать интересы Рязанского княжества как отдельного государства.
В летописях деятельность О. была оценена как изменническая. Его называли «новым Иудой предателем, на своего владыку бесящимся», «льстивым сотоньщиком» (т. е. сторонником Сатаны) и «дьяволю советнику».
Для подавления постоянной угрозы предательства, исходившей от О. и его окружения, в 1385 г. Дмитрий Донской послал на Рязань с карательной миссией войска во главе с князем Владимиром Андреевичем. Однако при посредничестве Сергия Радонежского между Московским и Рязанским княжествами был заключен мир.
Ольшанские Дмитрий Владимирович и Елена Борисовна (они же — Йан и Лори Ламберт), других установочных данных не имеется.
Супруги, агенты-нелегалы Службы внешней разведки РФ.
В 1996 г. были арестованы канадской контрразведкой. На допросах выдали совершенно секретные сведения о характере своего задания, способе легализации за рубежом и связи с Центром.
Осуждены в Канаде за нарушение законодательства об эмиграции, однако вскоре возвращены в Россию.
Можно предположить, что столь мягкое наказание канадские власти применили в отношении супругов О. по тому, что они находились в Канаде транзитом и разведывательной деятельности против этой страны не вели. Судьба О. неизвестна.
Опперпут (он же — Селянинов, он же — Касаткин, он же — Упелини, он же — Стауниц) Эдуард Оттович, 1894 г. рождения.
Родился в Латвии. Участник Первой мировой войны. Получил чин поручика.
В 1917 г. вступил в партию левых эсеров. После октябрьских событий того же года начал службу в Красной армии (РККА). В 1920 г. являлся комиссаром 17-й стрелковой дивизии. Одновременно был принят в подпольную организацию «Народный союз защиты Родины и свободы» (НСЗРиС), которой руководил известный террорист, бывший член Временного правительства Б. Савинков.
О. под фамилией Селянинов дважды нелегально переходил советско-польскую границу для встречи в Варшаве с руководителем НСЗРиС и передал Б. Савинкову секретную информацию военного характера (приказы по РККА, дислокация советских войск в пограничных округах, фотографии военных объектов, мобилизационные планы). Полученные от О. материалы Б. Савинков продал французской разведке.
В 1921 г. О. назначается начальником минского укрепрайона. Однако вскоре он был арестован ВЧК. После нескольких допросов сотрудники контрразведывательного отдела (КРО) завербовали О. Было принято решение использовать его в операции «Трест», в рамках которой создана легендированная «подпольная» «Монархическая организация Центральной России» (МОЦР). По замыслу чекистов, МОЦР была должна взять под контроль все зарубежные монархические организации, включая РОВС (см. соотв. ст.) и навязать им свою тактику «медленной и тща-. тельной подготовки переворота без эксцессов террористического характера, которые-де могут поставить под удар всю МОЦР и сорвать разработанные планы по захвату власти». Во главе МОЦР ВЧК были поставлены известные за рубежом бывшие царские генералы и чиновники (А. Зайончковский, Н. Потапов, А. Якушев).
О. не играл в МОЦР ведущей роли, однако и он выполнял довольно важные поручения «его руководства» (поддерживал связь с представителями польской разведки, участвовал в аресте английского разведчика С. Рейли, обеспечивал прием и контроль за поведением эмиссаров зарубежных монархических организаций). С одной из эмиссаров РОВС, М.В. Захарченко, О. установил дружеские, а затем и интимные отношения. Долгое время (до 1927 г.) ему удавалось удерживать энергичную М.В. Захарченко и ее напарника капитана Радкевича от проведения террористических акций.
Но уже к этому времени О. становится ясно, что легендированный МОЦР и связанная с ним операция ВЧК исчерпали себя и стоят на грани расшифровки. Кроме того, О. завяз в долгах — он задолжал более 200 тыс. рублей — представителям эстонского посольства.
В апреле 1927 г. О. признается М.В. Захарченко в принадлежности к агентуре ВЧК и выдает ей секреты ВЧК, связанные с МОЦР.
Они решают бежать, и вместе с Радкевичем тайно пересекают советско-финскую границу.
Скандал, вызванный бегством О. и разоблачением МОЦР как легендированной ВЧК монархической организацией, серьезно подорвал авторитет РОВС в белоэмигрантских кругах. В связи с этим руководство РОВС решило разработать новые террористические акции на территории СССР. Планировалось проводить диверсии на транспорте, в портах, на складах, элеваторах. Для ликвидации партийных руководителей намечалось даже использовать не только взрывные устройства, но и бациллы холеры, чумы, сибирской язвы. Было создано несколько террористических групп, в одну из которых вошли Захарченко, Петерс и О. В июне 1927 г. эта группа перешла советско-финскую границу и тайно проникла в Москву. Террористы пытались взорвать общежитие ОГПУ в доме 3/6 по Малой Лубянке, однако мощное взрывное устройство удалось вовремя обезвредить.
По версии советских властей, О. был убит при попытке перейти границу. Позднее при задержании в районе Смоленска покончили жизнь самоубийством Захарченко и Петерс.
В целом, проведенную чекистами операцию «Трест» следует признать как уникальную долговременную акцию советских спецслужб.
Орехов Виктор (других данных не имеется) (?), бывш. капитан КГБ СССР.
Проходил службу в пограничных войсках. После демобилизации поступил в Высшую школу КГБ им. Ф.Э. Дзержинского. Получив диплом, был направлен в один из районных отделов УКГБ по г. Москве, а затем переведен в аппарат УКГБ в подразделение по борьбе с идеологической диверсией. Занимался разработкой диссидентских групп, проводил по ним разнообразные оперативные мероприятия. Был на хорошем счету у руководства.
В середине 70-х гг. под впечатлением произведений А. Солженицына, А. Зиновьева, А. Авторханова и др. пересмотрел свои взгляды и в нарушение присяги начал передавать представителям диссидентского движения секретную информацию об операциях органов госбезопасности. В частности, он неоднократно предупреждал диссидентов о предстоящих обысках, арестах, а также об агентуре КГБ в их окружении.
В 1978 г. О. был арестован и предстал перед судом. За злоупотребление служебным положением он был приговорен к 8 годам лишения свободы.
После отбытия срока заключения О. вернулся в Москву, создал кооператив по пошиву одежды.
В 1995 г. был вновь осужден за незаконное хранение оружия (получил 3 года лишения свободы). Правозащитные организации проводили кампанию по освобождению О. Кассационный суд оставил приговор в силе, но снизил срок заключения до одного года за «заслуги подсудимого перед Родиной».
После освобождения О. выехал в США, где проживает в настоящее время.
Ордин-Нащокин Воин Афанасьевич (упом. во второй пол. XVII в.), стольник, воевода.
Сын выдающегося русского дипломата А.Л. Ордина-Нащокина, руководителя Посольского приказа, любимца царя Алексея Михайловича О. уже в юности готовился отцом к дипломатическому поприщу, изучил несколько иностранных языков, приучался вести деловую переписку. По достижению совершеннолетия О. становится помощником отца, участвует в сложных перепитиях русско-польских и русско-шведских отношений. Вскоре ему был пожалован чин стольника и воеводы одного из небольших пограничных городов.
В начале 1660 г., когда его отец вел переговоры со шведами о мире, О. получает от русского царя тайное поручение и отправляется в «лифляндские земли» со значительной суммой денег (можно предположить, что речь шла о передаче этих денег иностранному дипломату или военачальнику в обмен на согласие сотрудничать, что было довольно обычным для дипломатической практики того времени).
Однако О. бежал в Польшу, присвоив деньги и выдав полякам ряд важнейших дипломатических сведений и документов.
Узнав об измене сына, А.Л. Ордин-Нащокин немедленно подал царю прошение об отставке. Однако царь отставки не принял и заявил: «А что будто и впрямь сын твой изменил, и мы, великий государь, его измену поставили ни во что, и конечно ведаем, что кроме твоей воли сотворил, и тебе злую печаль, а себе вечное поползновение учинил. И будет тебе, верному рабу Христову и нашему, сына твоего дурость ставить в ведомство и в соглашение твое ему, и он, простец, и у нас, великого государя, тайно был, и, не по одно время и о многих делах с ним к тебе приказывали, а такова просто умышленного яда под языком его не ведали. А тому мы, великий государь, не подивляемся, что сын твой сплутал: знатко то, что с малодушия то учинил. Он человек молодой, хощет создания владычня и творения руку его видеть на сем свете, якоже и птица летает семо и овамо и, полетев довольно, таки ко гнезду своему прилетает: так и сын ваш вспомянет гнездо свое телесное, наипаче же душевное привязание от св. духа во святой купели, и к вам вскоре вызвратится. И тебе, верному рабу божию и нашему, государеву, видя к себе божию милость и нашу государскую отеческую премногою милость, и, отложа тое печаль, долгие и наше государево дело совершать… а нашего государского не токмо гневу на тебя к ведомости плутости сына твоего, ни слова нет…»
Несмотря на утешительный тон царского послания, к главе отечественной дипломатии был послан подьячий приказа Тайных дел Ю. Никифоров, который по поручению самодержца обсудил с А.Л. Ординым-Нащокиным возможность поимки или убийства его сына за границей. Но тот категорически отказался участвовать в этом. «О сыне печали у меня нет, — заявил А.Л., — дело это я положил на суд божий, а о поимке его промышлять и за то деньги добывать не для чего, потому что он за неправду и без того пропадет и сгинет и убит будет судом божиим».