Как обгоню доброго молодца Иван Иваныча.
И схватил Алошку.
А он из кулака вывертывается. И тут меня нагнал Иван Иваныч.
- Ах ты удалец-сорванец, кого поймал-изловил? - Это Иван Иваныч спрашивает.
- Я птичку изловил, - говорю.
- Почто не щебечет?
- У нее крылышко болит, - говорю.
- Почто не полечишь?
- Я, - говорю, - дома вылечу.
- Ну ладно, - сказал Иван Иваныч, - Передай низкий поклон Вере Акимовне.
- Передам, - сказал я и побежал изо всех сил с Алошкой к нашему дому.
А он притих в кулаке, как воробышек. Разжал я пальцы, поглядел: а он спит. Устал, наверно. Набегался.
- Эй, Алошка!
- Ну что? - И глазки открыл.
- Это ведь тебя Иван Иваныч искал. Знаешь, как я за тебя испугался.
Он сел на моей ладони и колокольчик рядом поставил. Ножки вытянул, ручками за мой большой палец ухватился: ручки холодные.
- Апчхи! - А потом говорит: - ЧиХОчиЧУ чиДОчиМОЙ!
- Что?.. Что?
- Домой, - говорит, - хочу. Замерз. Вот что.
- А зачем ты так говоришь: "Чи-чи, чи-чи"?
- А это мой тайный язык.
- А меня научишь?
- ЧиНАчиУчиЧу! Научу!
Я накрыл его другой рукой, чтоб теплее было.
- Давай-ка я тебя побаюкаю. - И я запел, как моя бабушка поет:
Спи-тко, усни,
Мое дитятко,
Спи-тко, усни
Малешенько.
Бай да люли!
Бай да люли!
А он там, в руке, тихонько засмеялся и ногой по звоночку - бум! - но не очень громко. Так мы и пришли домой.
ТЕТЯ ВЕРА ЗАСКУЧАЛА
Динь-дон, дон-динь, динь-дон, дань! Наступил новый день. Алошка еще спит в своей маленькой кроватке. А я хожу на цыпочках, чтоб его не разбудить.
Мама ушла на работу, бабушка - в магазин. А тетя Вера никуда не уходит. Вот никуда не уходит! Села у окна и стала громко-громко скучать.
- Ой, я бедная девица, Вера Акимовна - сказала тетя Вера. И вздохнула. - Какая у меня на сердце тоскакручина. Ой! Ни словами сказать, ни пером описать. Никто, ну никто меня больше в кино не зовет. Видать, никому не нужна красота моя ужасная.
Тетя Вера отошла от окна, включила пылесос и так махнула железной трубкой, что пыль столбом.
- Эх! - крикнула тетя Вера. - Сива-грива растрах - нется, тоска распадется. Уходи, - говорит, - не мешайся здесь. Видишь, я уборку делаю.
И я скорее побежал к домику, к моему хорошему Алошке.
- Алошка, - крикнул я в самое оконце, - выходи!
А он не ответил.
- ЧиАчиЛОчиШКА! - позвал я его на нашем тайном языке. И вдруг тихонечко из-под стола что-то пискнуло.
Я поскорее полез под стол и там, в самом уголочке, нашел Алошку Он был весь в пыли: и волосы, и рубашка, и штанишки А нос прямо черный.
- Ты что гам делал, дурачок? - спросил я.
- Тес! - зашептал Алошка. - Когда тетя Вера машет этой штукой, я всегда прячусь: а вдруг и меня затянет?!
Я поставил Алошку на стол, он стряхнул со штанишек пыль.
- А ну-ка пошли мыться, - сказал я.
- ЧиНЕ чиХочиЧУ! - закричал Алошка и как спрыгнет на пол. И побежал.
Но я сразу догнал и потащил его, чумазого в ванную...