Мы – то есть я, Олежек и Муся – стояли у скамьи. Нам было лет по восемь.
Юрка Жуков и какой-то человек из белых домов, имени которого мы не знали, сидели на спинке скамьи, поставив на сиденье грязные ноги в пыльных сандалетах.
Они курили и говорили о взрослом. Точнее, Юрка рассказывал, а человек из белых домов только ахал, ужасался, прыскал и бил себя левой ладонью по голой коленке. Он был в коротких штанах.
А мы слушали раскрыв рты и онемев в судороге блаженного внимания и многого не понимали.
Человеку из белых домов было лет тринадцать. Если он не бил себя по коленке, то качал головой и сплевывал. Вообще, вид у него был какой-то неубедительный. Руки в цыпках. Еще эти короткие штаны…
Юрка был старше, значительно старше – ему, должно быть, стукнуло пятнадцать. Ну, самый край – четырнадцать. Он был король нашего двора, этот Юрка. Высокий, сильный, мужественный и взрослый. И прыщи его совершенно не портили.
– А что тут непонятного, – сдержанно и несколько покровительственно говорил он, выпуская сизый дым. – Он говорит, так запыхался, что вообще ничего не понял.
– Не понял?! – из белых домов прыснул и ударил себя по коленке. -
Ничего себе! А она все равно, что ли?
Юрка взглянул на него с превосходством во взгляде.
– Что – "все равно"?
– Ну, это самое-то!.. забеременела-то!..
И человек из белых домов с горящими глазами покрутил рукой вокруг своего тощего живота.
– В том-то и дело…
– А ему-то сколько?
– Чего "сколько"?
– Ну, лет, лет ему сколько?
– Четырнадцать, – нехотя ответил Юрка.
– Ух ты!.. А это… а ей сколько? – спросил из белых домов.
– Чего "сколько"?
– Ну, лет-то, лет ей сколько? – нетерпеливо повторил тот.
– Тринадцать…
– Ух ты! Ничего себе! В тринадцать лет?!
Затянувшись, Юрка отнес ото рта сигарету, насмешливо посмотрел на человека из белых домов и сказал:
– Ты что, больной? В тринадцать! Они и в двенадцать уже залетают!..
Окурок был уже совсем незначительным. Юрка зажал его между напряженным указательным и большим пальцем, повел взглядом, выискивая место, куда бы щелкнуть.
Заметил нас, оцепенело стоявших перед ним с разинутыми ртами.
– Вот так, ребятки, – сказал он со вздохом. – Е…ь, пока маленькие.
И запулил окурок в заросли палисадника.