Говорить в Замке (см.) было особенно не с кем, да я и не стремился. Однако время от времени в Literarisches Colloquium Berlin устраивались вечера, приемы, публичные чтения, выступления писателей, завершавшиеся скромными угощениями. Меня тоже приглашали, а пара-другая кружек пива неминуемо развязывает язык (см).
На такой как раз вечеринке мы разговорились с Виктором, одним из людей, которые работали в офисе Замка. Правительство Берлина не считало поддержание литературного процесса своей первоочередной задачей, скаредничало, главное для них было сводить концы с концами.
Замок предлагал свои залы для проведения разнообразных торжеств.
Холлы, украшенные резными панно и деревянными скульптурами, пользовались большим спросом у киношников – они любили снимать здесь сцены из жизни людей высшего света. В офис к Виктору я приходил, чтобы воспользоваться его принтером.
– Слушай! – сказал он. Мы беседовали по-английски. – Ты знаешь, а ведь я тоже учил русский язык…
– Ну да, – кивнул я. – Все дети Восточной Германии учили русский язык.
Мы отхлебнули из своих кружек.
– Очень трудный язык, – вздохнул Виктор. – Особенно произношение.
– Да ладно, – сказал я. – По сравнению с немецким это просто детская забава.
Он отмахнулся:
– Что ты!.. Есть одно такое русское слово… как же его… м-м-м… никогда не мог произнести… его невозможно произнести!.. Как же его?.. Забыл!
Он в сердцах пристукнул кружкой по столу.
– Что оно означает? – спросил я.
– Ну… это такое слово… означает всякие хорошие места… нет, означает всякие места, которые любят путешественники…
Я пожал плечами, соображая, что бы он мог иметь в виду.
– Разные церкви… музеи… или, например, парки…
Он смотрел на меня с такой надеждой, что я невольно нахмурился.
Разочаровывать его не хотелось, а понять, что он хочет услышать, у меня никак не получалось.
– Такие всякие места… – Виктор вдохновенно размахивал руками. -
Знаменитые такие места… известные… не знаешь, что ли? Ну, реки, озера, скверы, музеи!
Я замялся. Потом спросил неуверенно:
– Может, достопримечательности?
– Как?! Как ты сказал?!
Он захохотал и вскочил со стула, хлопая в ладоши с таким восторгом, будто я показывал ему фокусы (см.).
– Достопримечательность, – смущенно повторил я. -
До-сто-при-ме-ча-тель-ности.
– Да! Именно это! Я никогда, никогда не мог его произнести!..
До поздней ночи мы сидели за пивом, толковали о том о сем, каждые пять минут Виктор, хохоча, просил меня повторить это волшебное и загадочное слово, и когда наконец я повалился в постель, оно так и стучало у меня в голове:
– Достопримечательности! Досто-примечательности!!
До-сто-при-ме-ча-тель-ности!!!