– Все-таки жаль, что мы не попробовали вчера этой чертовой
клэм-чауды (см.), – вздохнул Аболин, оценивающе осматривая берег.
– Ну да, – буркнул я. – А насчет птичьего молока не жалеешь? Или, к примеру, что града Китежа не видел? Мне сдается, это в одну силу.
Он хмыкнул и стал расстегивать куртку.
– Я-то купался в Тихом океане, – поспешил сказать я, следя за его действиями. – Тебе в новинку, понятно… ну а я-то купался. На
Сахалине. Ничего особенного, так я тебе скажу…
– Не в океане, – твердо возразил он, – а в Татарском проливе. Сам же говорил. Смешно сравнивать.
Я внутренне заметался. Конечно, еще оставалась надежда, что сию минуту поднимется страшная буря или, например, из отеля выбежит
Серега (см. Чемодан ) и, оценив наши безумные намерения, немедленно вызовет "скорую". Нас повяжут санитары в белых халатах и отвезут в психушку. Тоже, конечно, не сахар. Зато в воду лезть не придется.
Но от отеля не бежала ни одна собака, и Пацифик сегодня совершенно не оправдывал моих ожиданий. Зато совершенно оправдывал свое красивое название. Небо над ним было неправдоподобно голубым.
Тянущийся до горизонта пляж – неправдоподобно широким. Каблуки оставляли лишь чуть заметные следы – так плотно лежал блестящий серо-желтый песок. Тихая волна с шипением набегала на сушу, и было непонятно, как может породить ее столь совершенная водная гладь.
Аболин стянул куртку и безжалостно отшвырнул.
– Ой, смотри-ка, верблюдики, – умильно сказал я, еще надеясь отвлечь его от задуманного. – И лошадки!
Вдалеке по пляжу влеклась группа всадников. Двое и впрямь были на верблюдах.
Он по-моряцки поднес ладонь ко лбу и некоторое время всматривался.
Потом пробормотал:
– Блин, а откуда же у них верблюды?..
– Из зоопарка, – предположил я.
– Туристический бизнес, – неодобрительно определил Аболин, пренебрежительно махнул рукой и стал расстегивать штаны.
– Ну и что, – запальчиво сказал я. – Ну и бизнес! И никто не купается, между прочим!
– Это их дело, – буркнул он.
– Подожди, – сказал я, чувствуя прилив легкого отчаяния. – Ну сам рассуди. Вот ты хочешь окунуться в Тихий океан. Зачем? Ты думаешь, что станешь после этого умнее или добрее? Или тебе откроются перспективы карьерного роста? Или ты встретишь какую-нибудь чудную женщину и будешь с ней счастлив до самой смерти? Да? Ничего этого не будет, – безжалостно заключил я. – А будет только то, что после третьей кружки пива ты возьмешь манеру бахвалиться, как лихо купался в Тихом океане. И все! Ты понимаешь? Все!
– Ну ладно, ты долго будешь надрываться? – грубо спросил он, оставшись в нелепых семейных трусах в цветочек. – Идешь, нет?
С того дня протекло довольно много времени. Случилось множество самых разных событий. Одни были приятны, другие не очень, третьи и вовсе следовало бы отнести к разряду происшествий. Я менял работу и места жительства, встречался с новыми людьми, расставался с любимыми, прощался с друзьями, становился нищим, переставал им быть, искал счастье, находил, терял и снова находил…
Жизнь неоднократно менялась, перетекая из одной формы в другую и неузнаваемо переделывая мой собственный мир. Все плавилось и текло, все рушилось, чтобы восстать в иных очертаниях и формах и нести какой-то новый смысл, до которого каждый раз приходилось заново докапываться.
Да, да, да! – все многократно изменилось. Все!.. И лишь одно осталось неизменным: стоит мне только хватить пару кружек пива, и я не могу удержаться, чтобы не похвастать, как здорово мы купались в
Тихом океане!..