Он говорит высоким полудетским голосом:
– В прошлом году я в соседней деревне жил, в Быках. Тогда у меня своего-то дома еще не было, вот и присматривался, ходил по окрестным деревням. В Быках мне тетку одну показали, она сама в Галиче жила, а дом ее пустовал. Вот я и поселился. Ну, с ее разрешения, конечно…
И представляешь, стал я присматриваться к печке. Обыкновенная шведка. Ну, знаешь, гладкий под, никакого поддувала нет, одна дверца. Кладешь дрова, зажигаешь, и дело с концом. Но – тяга плохая.
Понимаешь, плохая тяга, вот какое дело. Когда дверца закрыта – еще куда ни шло, а чуть откроешь – весь дым в комнату, задыхаешься. Даже огня из-за дыма не видно. А я, знаешь, люблю на огонь смотреть.
Сядешь, смотришь, думается хорошо… Даже камин хочу в квартире сделать… Хочу камин, понимаешь! Люблю на огонь смотреть!..
Закуривает, несколько раз как-то неумело пускает дым. Мечтательно улыбается.
– Ну и вот, – продолжает он, снова построжев. – Стал разбираться.
Оказывается, в той шведке был сложный дымоход. Пока он там петляет – вверх, вниз, туда-сюда, – тяга-то и теряется. Но сначала-то я решил, что он просто забился. Стал смотреть. Взял длинный гвоздь. Постучу, найду, где гулко, и этот кирпич начинаю гвоздем оконтуривать, глину из швов выковыриваю. Ковыряешь целый час – выковыряешь все, кирпич вынешь. Вынешь – а там чисто, хороший такой дымоход, не осыпался ничуть. Я его весь просмотрел – все чисто, а не тянет.
Возился-возился, – а, думаю, ну вас всех на фиг с вашим обогревом!
Взял и переложил пару кирпичей в дымоходе: колено заткнул, а ход прямо в трубу (см.) раскрыл. С зевом тоже повозиться пришлось.
Вынул ряд кирпичей, расширил… да и дверцу снял, все равно она для такого зева не годилась – маленькая. Ух и тяга началась!.. Веришь – как-то наволочку повесил подсушить, так ее чуть в трубу не утянуло!
Гудит! Жарит!..
Снова мечтательно улыбается. Вздыхает.
– Правда, дрова быстро прогорают. Не напасешься. Но это уж, сам понимаешь, как: либо тяга хорошая, либо тепло. А у меня напрямую – гул стоит, такая тяга…
Затянувшись, стряхивает пепел.
– Потом хозяйка приехала. Здрасти-здрасти, как здоровье, то-сё, пятое-десятое. Не люблю я этих околичностей. Здрасти-то здрасти, а сама так и зыркает по сторонам, не нарушил ли я чего. А я как раз печь топил… Завожу ее в комнату, подвожу к печи – там пламя гудит, языки огня так и пляшут, так и пляшут!.. Вот, говорю, Анна Петровна, тут сядьте… нет, лучше тут… Красиво? Она села, посидела, посмотрела, да вдруг как заплачет! Что ж ты, говорит, ирод, сделал?
Как же, говорит, так – печь без дверцы? Ты мне, мол, дверцу сделай, а то пожарник увидит и что-то там такое запретит… Представляешь?!
Возмущенно машет рукой.
– Откуда здесь пожарник, скажи на милость?! Тут спичек-то не найдешь, не то что пожарников… Да ну ее. Странная какая-то тетка…
Снова машет – теперь уже просто расстроенно – и кидает окурок в огонь.
– Дверцу-то сделал?
– Нет, не сделал дверцу. Без дверцы лучше, неужели не понятно?..
Конечно, можно было бы и без этого всего обойтись… Но, знаешь, такой уж дурацкий у меня характер: уж если что втемяшится, то конец!..
Берет палку, задумчиво ворошит угли в догорающем костре.
Вздыхает.
^1 Внимание! Смотрите! Двести метров справа! (англ.)
^2 Дословно: наблюдение за китом (англ.).
^3 Не путать с Лангманом (см. Чемодан ).
^4 Сай – ущелье, балка (тадж.).