значит — я познаю сам себя? Пример: я размышляю о Плотине и вдруг вспоминаю
о том, что я забыл пообедать. В другой момент я размышляю о том, что дважды два
четыре, или еще о чем-нибудь. Но каждый раз присутствует некоторое Я,
некоторое начало, которое направляет мою мысль. При этом я думаю о философии,
или о математике, или о еде, или о какой-то другой подробности, составляющей
моего мира, которую я могу сделать объектом своего восприятия, а могу о ней
забыть, могу и вообще не знать о ней. Например, многие из вас еще не знают, в чем
состоят особенности философии Канта или Гегеля, но это ведь не значит, что Кант
и Гегель ничего не написали, наоборот — они писали, и через год вы узнаете, о чем
именно. Наш мир, который мы подвергаем нашему мышлению, огромен; он
гораздо больше, чем мир вещей. Это не только то, что я в данный момент мыслю,
но это еще и то, что я не могу вспомнить, или то, чего я еще не знаю, и то, чего я
никогда не узнаю. Все это, тем не менее, существует объективно.
Мы с вами только что согласились с тем, что вот эта доска и вот этот стол
существуют. Но вот я спрашиваю: а существует ли Австралия? Вы говорите: да,
существует. А что, вы ее видели? Нет, но нам рассказывали. А существует ли,
например, планета Плутон? Вы говорите: да, существует. А что, вам рассказывали?
Нет, не рассказывали, и никто ее не видел, но мы знаем, что она существует и т.д.
И, таким образом, существует масса материальных вещей, о которых мы знаем, что
они объективно существуют независимо от того, знаем ли мы о них или нет, видели
мы их или не видели.
То же самое происходит и в нашем собственном мире, в нашей душе: все
наши состояния, непосредственно в душе наблюдаемые, это лишь малая часть того,
что вообще существует в этой умопостигаемой природе. Все истины богословия,
математики, физики, истории, искусства, философии, филологии, музыки — все,
что угодно, все это существует не в качестве материального носителя. Конечно,
что-то имеет материальный носитель: скажем, трактат Канта может быть изложен
на бумаге, но он к этому не сводится, он гораздо шире, чем просто бумага,
исписанная чернилами. А некоторые вещи вообще не могут иметь никакой
корреляции в материальном мире: что такое любовь? что такое истина? что такое
слово? Можно наблюдать некоторые деяния, совершаемые под воздействием
любви, можно сказать, что некоторая фраза истинна или ложна, но сами эти
понятия, любовь и истина, конечно же, не имеют никакого коррелята в
101
материальном мире.
Поэтому мы видим, что мир души, кроме того, что он существует объективно
и субъективно одновременно, он еще имеет какое-то отношение и к миру
материальному. Во-первых, мир души — это мир полный; по Плотину, он
оформляет материальный мир, он его одушевляет, он придает ему жизнь и порядок,
он придает ему красоту и истину. Но он этим не исчерпывается. Мир души
существует во многом и сам по себе, он гораздо шире, чем мир материальный, и все
это существует в каждом из нас, в любом человеке. Этот параллелизм
объективности и субъективности чрезвычайно важен для понимания плотиновской
философии. Увы, в школьных учебниках философии на это почему-то не
обращается внимание, и говорится об этом вскользь, но об этом нельзя говорить
вскользь, это ключ к пониманию всего Плотина.
Вернемся к анализу мира человеческой души. Кроме того, что человек
обнаруживает в себе все это многообразие своего душевного мира: эмоции, формы,
страсти, мысли, истину, ложь и т. д., — он обнаруживает в себе и еще некоторый