единое описывается Плотином в положительных терминах, с другой — в терминах
отрицательных. У Плотина четко присутствует то, что можно назвать
апофатическим и катафатическим богословием. Единое — это уже положительный
термин, это объединяющее начало, не имеющее в себе никакой множественности,
абсолютное единое, объединяющее и всю ту множественность, которая существует
и после него. С другой стороны, единое — это благо, это то самое благо, идея блага,
104
которое описывается у Платона в его диалогах: абсолютная энергия, абсолютная
деятельность, абсолютная воля, которая содержит в себе все положительные
категории в абсолютной степени. Единое есть абсолютная воля, а воля
предполагает и объект своей волевой деятельности, и волевое начало, и саму волю.
Единое едино, поэтому единое — это и воля, и тот, кто имеет волю, и предмет этой
волевой деятельности. Единое — это благо, но благо всегда предполагает
некоторый объект блага: скажем, предмет любви и сама любовь. О едином Плотин
часто говорит как о Творце или Отце, но понятие Творца или Отца предполагает и
его порождение, творение и тварь. Единое абсолютно едино, поэтому оно включает
в себя все эти категории без всякого разделения.
Но прежде всего единое описывается Плотином на уровне отрицательных
категорий, потому что единое непознаваемо. Непознаваемо же оно по
определению: если сделать единое объектом познания, то оно тут же будет
противопоставлено субъекту познания и уже не сможет являться единым. В
человеке единое обеспечивает сам процесс познания: человек познает сам себя, и
оказывается, что познавая сам себя, человек познает весь мир. Самопознание, как
это видели мы у Платона и Аристотеля, оказывается познанием всего мира:
истинным познанием внешнего мира является не го лицезрение глазами, а именно
самопознание. Единое, существуя в нашей душе (но не являясь ее частью), есть
начало, объединяющее и субъект, и объект. Я как человек оказываюсь всем — всем
миром. Раздвоение на субъект и объект исчезает, и это начало присутствует в
каждом человеке. Смысл учения Плотина именно такой, и тут нельзя не вспомнить
знаменитые слова: «Царство Божие внутрь вас есть».
Единое выше всякого познания, поэтому нельзя сказать о едином ничего. Все,
что мы уже сказали о едином, означает, что мы попытались как-то его делить.
Говоря, что единое — это единое, я тем самым его определяю, т. е. ставлю ему
предел, противопоставляю его многому. Единое ничему не противостоит, оно все
объемлет, потому что оно единое. Говоря, что единое есть Творец, я
противопоставляю его твари, поэтому так тоже нельзя сказать. Говоря, что единое
существует, я тем самым противопоставляю его несуществующему. Единое выше
всякого определения, единое безгранично, беспредельно, и определить его,
поставить его предел нельзя. Поэтому более адекватным языком для описания
единого является язык апофатического, отрицательного богословия. Единое — это
не бытие, не мысль, не множественность, не зло. О едином нельзя сказать как о
мысли, мысль существует только на уровне ума. В едином мысль исчезает, так как
исчезает раздвоение на субъект и объект. Единое превосходит всё, поэтому
мыслить его нельзя и сказать о нем ничего нельзя.
Это единое в своей безграничной мощи, превосходящей всякое понимание,
всякое определение, не может не творить. Это довольно сложный момент в
понимании этого термина, породивший множество спекуляций. Трактаты
Плотина — это не догма. Его ученики и последователи во многом догматизировали
его положения, а некоторые неловкие христианские мыслители создали на этой