Поэтому Сократ уподобляет свое собственное философское искусство искусству
повивальной бабки: он сам не дает истину, но помогает человеку ее родить (Теэтет
150b). Для этого Сократ и вступает в беседы с людьми. В разговорах Сократ не
назидает, не поучает. Он прекрасно понимает, что люди не любят, когда их
поучают. Любой разговор он начинает с того, что признается в своем незнании и
просит собеседника, чтобы тот его чему-нибудь научил. Собеседник с радостью
начинает учить Сократа, и Сократ, продолжая следовать своему ироническому
методу, начинает задавать вопросы, которые помогли бы ему еще лучше узнать об
интересующем его предмете. И вот тут выясняется, что собеседник Сократа тоже
ничего не знает. И тогда Сократ, задавая все новые и новые вопросы, сначала как
бы очищает душу собеседника от мнимого знания и затем помогает ему самому
найти правильный ответ. Этот метод последующие философы назвали иронией
Сократа. Сократ часто иронизирует и над собой, и над своим собеседником, и эта
ирония часто выводила из себя тех, кому он доказывал их собственное незнание.
До Платона философские произведения писались или стихами или прозой.
Платон, стремясь донести до людей живую мысль Сократа, нашел наиболее
адекватную форму произведения — диалог, в котором и сейчас еще чувствуется
дух сократовской философии. Читая диалоги Платона, мы начинаем мыслить
17 Относительно этого внутреннего голоса Сократа, или, как его еще иногда называют, «демона»,
ведется много споров. Мне представляется, что у Сократа действительно мог быть некий ангел-
хранитель, божественный посланник, который не мог, за несколько столетий до Христа, предписывать
Сократу, что должен делать истинный христианин, но старался отвратить его от неправильных
поступков. Такое мнение о «даймоне» Сократа вполне вписывается в мнение отцов Церкви о Сократе
как о христианине до Христа.
40
вместе с Сократом. Сократ не давит своим авторитетом, а воздействует только
аргументами и силой мысли. Нас убеждает не Сократ, а те мысли и аргументы,
которые мы сами в себе с помощью Сократа обнаруживаем.
Итак, Сократ верит в то, что человек может познать истину. И если истина
существует объективно, то существуют объективно и законы мышления. Если
софисты могут убеждать и аргументировать, то потому, что существует
абсолютный и объективный разум. Еще Гераклит говорил, что люди мыслят так,
как будто у каждого свой собственный разум, как бы намекая на существование
разума всеобщего, Логоса. Сократ развивает эту мысль и говорит, что разум и его
законы объективны, существуют независимо от человека. Поэтому Аристотель,
основатель формальной логики, говорит, что начало формальной логике положил
Сократ. Сократ впервые, как говорил Аристотель, исследовал нравственность и
показал, что самое важное в познании состоит в том, чтобы дать определение (Мет.
I, 6; ср. Мет. XIII, 4: «Сократ с полным основанием искал суть вещи, так как он
стремился делать умозаключения, а начало для умозаключения - это суть вещи… и
в самом деле, две вещи можно по справедливости приписывать Сократу -
доказательства через наведение и общие определения: и то и другое касается
начала знания»). В этом русле будет развиваться философия и у Платона, и у
Аристотеля: в том, что познать сущность вещи можно, лишь дав ее определение,
уже сокрытое в понятии вещи. Многие диалоги Платона построены именно по
этому принципу. Сократ, встречаясь с тем или иным своим собеседником,
выбирает тему (скажем, что такое прекрасное, или что такое храбрость, или что
такое справедливость). И далее, восходя от конкретных примеров, Сократ вместе со
своим собеседником восходят к некоторому абстрактному определению.