именно эта проблема является основной проблемой гносеологии Аристотеля.
Познание начинается с чувственных восприятий. Человек стремится к
знаниям, животное стремится к чувственным восприятиям, но сами по себе
чувственные восприятия не дают знания. Для того чтобы чувственные восприятия
стали знанием, нужна память. Чувственные восприятия могут повторяться, при
помощи памяти они накапливаются в душе. Так человек приобретает знания.
Опыт — это многие воспоминания об одном и том же предмете: «Появляется опыт
у людей благодаря памяти; а именно многие воспоминания об одном и том же
предмете приобретают значение одного опыта» (Мет. 1, 1). Например, врач лечит
не болезнь, а конкретного человека, т.е. единичный предмет. Через опыт у людей
возникает искусство: «Появляется же искусство тогда, когда на основе
приобретенных на опыте мыслей образуется один общий взгляд на сходные
предметы. Так, например, считать, что Каллию при такой-то болезни помогло
такое-то средство и оно же помогло Сократу и также в отдельности многим, - это
дело опыта; а определить, что это средство при такой-то болезни помогает всем
таким-то и таким-то людям одного какого-то склада… - это дело искусства» (Мет.
1, 1). Отличие опыта от искусства состоит в том, что «опыт есть знание
единичного, а искусство - знание общего… Имеющие опыт знают "что", но не
знают "почему"; владеющие же искусством знают "почему", т. е. знают причину»
(там же). Искусство — некоторое знание об общем, и поэтому оно более ценно, чем
опыт, хотя искусство – это все же не совсем наука и менее ценно, чем она, ибо
искусство практично, а наука - нет. Более ценно то знание, которое желательно
ради него самого и для познания, нежели то, которое желательно ради извлекаемой
из нее пользы. Именно поэтому началом мудрости является не практическая
польза, а просто стремление к знанию, удивление перед неизвестным: «…и теперь
и прежде удивление побуждает людей философствовать» (Мет. 1, 2).
Отдельное внимание уделяет Аристотель чувственному восприятию, которое
он ценит очень высоко, ведь «все люди от природы стремятся к знанию.
Доказательство тому - влечение к чувственным восприятиям: ведь независимо от
того, есть от них польза или нет, их ценят ради них самих» (Мет. 1, 1). Чувственное
восприятие не тождественно самому воспринимаемому предмету, «орган чувства
тождествен со способностью ощущения, но существо его иное, ведь иначе
ощущение было бы пространственной величиной», — пишет Аристотель в трактате
«О душе» (II, 12). И ощущение было бы, например, желтым или большим. Но
ощущение не обладает характеристиками цвета, пространственности, веса, так как
при ощущении воспринимается форма предмета без его материи. «Относительно
любого чувства необходимо вообще признать, что оно есть то, что способно
воспринимать формы ощущаемого без его материи, подобно тому как воск
принимает отпечаток перстня без железа или золота» (О душе II, 12). Эта
способность есть только у животной и отсутствует у растительной души, которая
воспринимает предмет целиком, не отделяя форму от материи.
У растений нет органов чувств и нет средоточия, общего чувства. Аристотель
не развивает этот термин. Позднее Плотин разовьет это положений для
использования в своей философии. В животной душе, кроме самих органов чувств,
есть общее чувство, которое соединяет в себе все данные об органах чувств в одно
чувство. Оно находится на другом уровне, чем все другие чувства, позволяет
проводить анализ данных органов чувств, соединять данные от разных органов
чувств в одно представление о предмете. Поэтому в процессе ощущения
воспринимается форма ощущаемого предмета и возникает понятие о нем.