Мартин и Квинтин имели обширное поле деятельности для усовершенствований, так как мы помогли им только поставить палатку. Их первоочередная задача заключалась в установке приборов - нефоскопа19, Стевенсоновского [так] экрана20 с его содержимым и вертушки, как ее называл Мартин, для измерения скорости ветра. Но у них нашлось время позаботиться также о нравственных потребностях и о комфорте.
"31 августа. Я повесил распятие над моим спальным мешком, а снаружи мы водрузили британский флаг; так у нас появились и христианская, и национальная эмблемы.
2 сентября. Мартин вырыл превосходную ледяную уборную. Глубокая яма, а снег из нее даст прекрасную защиту от ветра. Над ямой он поставил нарты, так что получилось сиденье. Будет очень удобно.
4 сентября. Мы с трудом выбрались, так как вчерашний снег завалил туннель. Провозились все утро, разгребая сугробы. Л. у. также была заполнена снегом. Крайне досадно...
11 сентября. Прошлой ночью t упала до -25°. Сегодня утром в палатке масса инея. День прекрасный, голубое небо и солнце... Сидел около палатки и читал книгу... Днем приступили к постройке снежного дома над л. у.
14 сентября, воскресенье. Сегодня мы отдыхали и дом не строили. Утром и днем я долго сидел во дворе и читал; t от -18 до -21°, но на солнце тепло и приятно. Я прочел главу из "Послания святого Павла римлянам" и из евангелия святого Иоанна, а также две-три главы из "Подражания Христу"21; t -31°.
16 сентября. Весь день шел снег, но не сильный... До 15 час. я обдумывал проект усовершенствования моего бриксемского траулера, а затем вышел и в течение часа копал. М. начал писать рассказ для "Блеквудс Мегезин"22.
Сегодня t поднялась до -27°. Кажется совсем тепло. М. жаловался даже, что ночью в доме было слишком жарко. Забавно, как меняется ощущение холода. Когда по дороге сюда мы впервые испытали мороз в 27°, он показался нам ужасным. Теперь такую температуру мы считаем сравнительно теплой, но все же утром было приятно не видеть на подушке инея от своего дыхания. Партию в шахматы выиграл я.
17 сентября. Закончил "Грозовой перевал"23; чудесная книга. У М. болит голова - отсутствие физических упражнений? Вечером помылись.
18 сентября. День солнечный. Утром и днем оба копали... Со дня на день ждем Раймила и Лемона с радиостанцией.
19 сентября. Решили построить снежный дом на случай, если нашим преемникам придется переселиться, так как в палатке им покажется слишком холодно. Строим его бок о бок с палаткой, и туннель будет общий. Мы будем и дальше засыпать палатку снегом, чтобы попытаться ее отеплить.
28 сентября. Утром продолжали строить снежный дом. Днем читали, а затем обсуждали планы ухода со станции, если в течение ближайших двух недель никто не появится. Мы можем пробыть здесь еще около трех недель, и тогда у нас останется продуктов на десять дней, чтобы на скромном рационе добраться до Базового лагеря; но я уверен, что в этом не окажется надобности".
Мартин Линдсей подробней останавливается на разговоре об уходе:
"Вначале экспедиции не хватило времени для заброски на станцию всего продовольствия, необходимого на год; хотя это и было желательным, но ни в коем случае не казалось особо существенным. Предполагалось, что каждая сменная партия, отправлявшаяся на нартах, захватит с собой нужное количество продовольствия. Какой бы то ни было риск устранялся, так как само собой подразумевалось, что в том случае, если когда-либо смена пропустит все сроки и не явится, гарнизон станции спустит флаг и отступит с честью.
Итак, подобно последующим жителям станции, Квинтин и я провели много часов, перебирая различные варианты возможной катастрофы с партией, находившейся на пути к нам, и обсуждая, как мы должны будем поступить, когда от последнего ящика с продовольствием останутся только сметки и крошки... Ни один из нас не собирался стать мучеником метеорологии, а потому мы решили покинуть станцию, как только продовольствия окажется у нас немного меньше минимально необходимого для обратного пути. Мы нисколько не сомневались, что нас сменят в назначенный срок; но всегда забавно предусматривать крайние меры, которые, как вы прекрасно знаете, никогда не придется приводить в исполнение".
К числу остальных развлечений относились ежевечерняя игра в шахматы, чтение вслух Оксфордской антологии английской поэзии и чтение про себя книг из маленькой библиотеки, пополнявшейся с прибытием каждой смены.
У Рили и Диндсея имелся постоянный набор шуток. Когда снег соскальзывал с брезентового купола палатки, говорилось:
"Опять на крыше этот кот". За завтраком: "Почтальон запаздывает", или "Что-нибудь интересное в газете, дорогой?" По вечерам они проводили много часов в своеобразной игре, пытаясь заставить гореть патентованную лампу, по-видимому, возражавшую против пониженного атмосферного давления на высоте 2700 метров или против спертого воздуха палатки. Рили пытался также произвести ряд кулинарных опытов. Но, имея в качестве составных частей только горох, чернослив и санные рационы, он с грустью должен был признать, что возиться не имело никакого смысла. Впрочем, у них было гораздо меньше свободного времени, чем можно предположить. Каждые три часа от семи утра до десяти вечера один из них одевался (если только он не работал в это время снаружи), выползал через туннель, обходил приборы, а затем вползал обратно в палатку и стряхивал снег с одежды.
Линдсей писал, что хуже всего было снимать показания приборов в 7 часов утра.
"Напротив, в 7 часов вечера в это время года бывает чудесно. При заходе солнца небо на западе медленно окрашивалось в самые невероятные разнообразные цвета, образуя великолепные контрасты розового, бледно-голубого и оранжевого, пурпурного и золотого. Это не походило на короткий закат в тропиках, где краски сразу тускнеют и переход к ночи кажется мгновенным. Здесь с наступлением сумерек солнце медлит, как бы не решаясь закатиться и лишить эту пустынную страну одного из немногих утешений; и долго еще вдали на горизонте виднеется ярко-розовая полоса, отражающаяся в облаках на небе. Тишину нарушает только хлопанье флага под порывами ветра, и иногда вздох снега, переносящегося с места на место по ледяной поверхности. Десять часов вечера также имеют свое очарование в красоте северного сияния - переливах мерцающих копий, сомкнутым строем вертикально стоящих в небе".
Кроме наблюдений, приходилось заниматься домашней работой - готовкой пищи, починками и мелкой стиркой, отбрасыванием сугробов и постройкой второго снежного дома, который должен был служить запасным жилищем и по своему проекту представлял собой нечто необычное.
"22 сентября. Рили. Закончили второй ярус снежного дома, хотя кладка над стенным шкафом представила некоторое затруднение. Я наткнулся на плохой пласт снега, и вырубленные мною пять плит все развалились...
28 сентября. Для строительства снежного дома день неудачный. Глыбы не вырубались как следует, и мы не могли приступить к третьему ярусу... Никаких признаков Лемона и Раймила. Вечером чудеснейшее сияние; оно охватывало буквально все небо.
24 сентября. Нам удалось преодолеть затруднения со снежным домом и закончить третий ярус. Конечно, подлинной причиной трудностей оказался шкаф Мартина. Не думаю, чтобы Стефанссон24 или эскимосы строили снежные дома со стенными шкафами. Но мы строим, и теперь все, по-видимому, в порядке.
26 сентября. Изумительно, как мало мы теперь едим. Тарелка овсянки на первый завтрак, полгалеты с маслом и немного шоколаду на второй завтрак, полгалеты с маслом к чаю. На обед немного гороха и тарелка - весьма тощего, впрочем, - пеммикана25, через день с черносливом и, конечно, рыбий жир. И мы чувствовали себя вполне сытыми... Вечером две партии в шахматы, обе выиграл я. В обеих партиях М. потерял ферзя.
29 сентября. Почти весь день шел снег, и мы сидели дома. Я читаю "Джен Эйр"26, от которой трудно оторваться.
1 октября, среда. Бoльшую часть дня мы расчищали двор... Никаких признаков смены...
2 октября, четверг. Все утро снег. Починил несколько пар обуви. Примерно в 3.30, только я вышел проветриться - снег все еще валил, - как вдруг услышал "ухе, ухе" и лай собак. Джеми, Джино, Раймил, Фредди, Бингхем и Д'Ат - все явились. Устроили торжественный обед. Джино и Джеми спали в снежном доме. К нашей радости, Джино одобрил оба дома".
Глава 4
ЗИМА НАСТУПАЕТ ВНЕЗАПНО
Эти встречи на станции "Ледниковый щит" заставляли забывать утомительность, холод, скуку и все усиливавшееся напряжение путешествия. Оно не доставляло нам никакого удовольствия. Мы жили будущим. "Если мы не сбавим темпов, то прибудем через x дней", - одна и та же фраза, с видоизменениями, обусловленными улучшением или ухудшением погоды и состоянием снега, все время вертелась у нас на языке, как мы ни старались не повторять ее без конца, подобно попугаям.
Когда мы добирались до станции, происходила вспышка дружеских чувств, начинались разговоры и специальная стряпня, и опять разговоры, курение табака и пение - жизнь кипела ключом на нескольких квадратных метрах безжизненного Ледникового щита. Так продолжалось день или два, а затем мы отправлялись в различные маршруты и ничего не знали о том, что происходило с остальными. Отойдя на три километра, мы чувствовали себя столь же далекими от товарищей, словно нас разделяли триста километров.
Линдсея и Рили вопреки их ожиданиям сменили не Раймил и Лемон с радиопередатчиком. Никто не был этим удивлен. Планы Джино менялись по мере выяснения неизвестных прежде обстоятельств. Вернувшись, Раймил, Бингхем и я сообщили о том, что путешествие оказалось сравнительно нетрудным, но тем не менее наш отчет заронил в нем опасения за будущее. С радиосвязью можно подождать: сначала пища и топливо. Итак, трое "опытных" участников первого путешествия возвратились, каждый во главе особого подразделения. Джон Раймил в паре с Фредди Чепменом вез запасы. Док Бингхем был с Джимми Д'Атом; они ехали на смену Квинтину и Мартину, но везли с собой максимальное количество эффективного груза. (Эффективными назывались те грузы, которые могли быть оставлены в месте назначения, в противоположность тем, что расходовались во время пути туда и назад.) Я ехал с Джино Уоткинсом, хотевшим посмотреть, как обстоят дела на станции, прежде чем мы отправимся в путешествие на юг.
Весь состав экспедиции не собирался вместе с тех пор, когда "Квест" входил в фьорд Базовый, и не соберется до будущего лета. Но здесь в палатке на станции "Ледниковый щит" находилась половина партии. Представился случай не только поболтать, поесть, покурить и попеть, но и обсудить дальнейшие планы.
Джино сказал, что Чепмен, к этому времени уже проехавший на собаках двести двадцать пять километров, после возвращения в Базовый лагерь как можно скорее организует и поведет на станцию "Ледниковый щит" новую партию. В Базовом лагере теперь было много народа - все остальные участники экспедиции. Хемптон и Стефенсон составят следующую смену на станции. Лемон приедет, чтобы установить передатчик и научить обращаться с ним, а затем вернется. Кроме них, должна быть снаряжена грузовая партия из возможно большего числа участников для доставки запасов.
Приняв эти решения, мы расстались, проведя вместе две ночи и день. Фредди Чепмен и Раймил, Мартин Линдсей и Квинтин Рили направились к побережью. Уоткинс и я пустились в путь на юг, а лейтенант медицинской службы Бингхем и командир эскадрильи Д'Ат остались в качестве гарнизона станции "Ледниковый щит".
Привожу выдержки из дневника дока Бингхема, начиная со следующего после отъезда партии Чепмена дня.
"5 октября. Встали довольно рано и сварили завтрак для Уоткинса и Скотта, занимавшихся увязыванием груза на нартах. Посмотрели, как они отправились в путь, и вот мы остались одни. Сразу же взялись за генеральную уборку палатки. Это отняло много времени. Из продуктовых ящиков устроили два дивана... В пустые сложили всю нашу одежду и утварь. Лежать на диванах гораздо теплее. Впереди куча работы. Надеемся завтра убрать двор. Морозный, но прекрасный день. Наблюдения надоедают, но если бы не они, зачем находились бы мы здесь?
6 октября. Делал наблюдения в семь часов, но потом снова лег в постель. После завтрака привели в порядок весь двор и перенесли запасы в снежный дом. Затем принялись вырубать снежные плиты, что вначале давалось с трудом. После второго завтрака я приступил к постройке снежного дома вокруг большой палатки. Дом восьмиугольный, и я закончил одну сторону, пока Д'Ат пытался найти какой-нибудь способ, чтобы лампа в палатке горела. До сих пор все старания были тщетны, но это могло бы значительно прибавить уюта... Взяли восемнадцатилитровый бидон из-под керосина и срезали верхушку. Вырезали также квадратное окошко внизу в боковой стежке. Внутри поставили вверх дном металлическую банку из-под сахара, предварительно сделав круглую дыру в ее дне и в стенке, обращенной к окошку в большом бидоне. Затем смастерили трубу, использовав картонные коробки из-под бутылок с лимонным соком, и прикрепили ее к окошку в бидоне, опустив другой конец в туннель. Поставили лампу на банку из-под сахара и зажгли. С четырех до семи наше приспособление работало, но стряпни оно не выдержало, и мы снова вернулись к свече...
8 октября. Весь день лежали в палатке, так как разыгрался ураган и шел снег. Воздух в палатке значительно лучше, и лампа чувствует себя хорошо. Температура поднялась до нуля. Начал письмо матери; оно, вероятно, будет длинное и попадет к ней, может быть, лишь через год. Очень хотелось бы знать, что имеется для меня в почте, уже полученной теперь в Базовом лагере.
11 октября. Холодно. Расчищал туннель, идущий из палатки, и сделал его длиннее; тем временем Д'Ат вырубал плиты, чтобы устроить крышу над выходным отверстием. После второго завтрака клали крышу над входом, так что наш туннель стал значительно длиннее, и крытая часть достаточно глубока, чтобы можно было стоять выпрямившись.
14 октября. Продолжали расчищать двор и строить стену. Д'Ат вырубал снежные плиты для нового дома. Лампа работала хорошо, и по вечерам мы читали с полным комфортом.
17 октября. Теперь вечерами очень уютно, и мы с удовольствием думаем о будущем.
18 октября. Сегодня утром закончили снежный дом. После второго завтрака снова начали расчищать самые нужные участки двора, чтобы к воскресенью он был в полном порядке.
19 октября. Собирались приятно провести этот день, отдыхая, но после завтрака взялись за чистку кухонной утвари, ставшей невероятно грязной. Затем принялись соскребать лед и иней с нижней части палатки... После того как мы вытрясли оленьи шкуры, палатка кажется значительно более уютной и чистой.
22 октября. Продолжали расчищать двор и строить стену... Теперь всюду порядок, и мне хотелось бы, чтобы станция была в таком же состоянии, когда прибудет сменная партия.
26 октября, воскресенье. ...Устроили грандиозное мытье и подстригли бороды. Переменили также белье. Ждем сменную партию примерно через десять дней. Сделал еще приписку к письму матери. По случаю воскресенья отдыхали. Сегодня три недели, как Уоткинс и Скотт нас покинули; теперь они уже скоро повернут на север".
* * *
На Ледниковом щите существуют только два времени года - лето и зима. Там нет растений, которые увядали бы и теряли листву или же пускали побеги и цвели. Поэтому нет никаких признаков, отличающих осень или весну. Имеется только относительно мягкое время года и холодное.