Да зашли они очень далеко, слишком далеко.… Немного осталось евреев на старых позициях — чтобы организовать новую Россию по образцу европейских государств.
«Он раньше других постиг, что его партия, также как и другие социалистические партии, обречена на гибель.… Понял он и другое: выжить и защитить евреев он сможет, только примкнув к большевикам, — пытался оправдать в своих мемуарах Давид Азбель переход из Бунда своего дяди Арона Вайнштейна.
В 1919 году на митинге в Киеве Лейба Бронштейн воскликнул: «Неужели вы дадите уничтожить нацию, которая создала русскую революцию и стоит во главе её?»
Теперь осталось посмотреть — как захватчики властвовали в России, — и как хорошо стали жить при их власти российские рабочие и крестьяне (русские, татарские, башкирские, белорусские, украинские и т. д.), как на самом деле реализовывались интернационалистические и космополитические лозунги.
Глава 8. Красно-демократическая диктатура захватчиков в действии
Чрезвычайное собрание уполномоченных фабрик и заводов Петрограда 26 марта 1918 г. констатировало: «Мы, петроградские рабочие, в большинстве своём приняли этот (Октябрьский) переворот, совершённый от нашего имени и без нашего участия.… Но прошло уже четыре месяца, и мы видим нашу веру жестоко посрамлённой, наши надежды грубо растоптанными…
Новая власть называет себя советской и рабочей, крестьянской. А на деле важнейшие вопросы государственной жизни решаются мимо Советов…» (М.Н.). Как видим через пять месяцев после государственного переворота и установления диктатуры захватчиков рабочие разобрались в ситуации.
Бесспорно, — никакой власти Советов не было, это была формальность и блеф, — реально Россией руководила небольшая группа захватчиков во главе с Лениным и Бронштейном. А другая группа во главе с Бундом настоятельно требовала поделиться властью. В той партии, которая называлась «коммунистической» реально принимали решение не более 10 человек, а думать творчески, созидательно были способны ещё меньшее количество.
Как и раньше — теоретическую дорогу вперёд пытался прокладывать только Ленин, он же и решал большую часть проблем. А остальные — многие тысячи руководителей были довольны достигнутым и счастливы своим положением. Наступила первая весна новой власти. Буквально через несколько месяцев после прихода к власти почувствовалась недоработка-ошибка Маркса и Ленина — не было в новом государстве никакой эффективной экономики, не было эффективного труда, а о производительности труда вообще говорить было трудно. Возможно, было слишком много «малосознательных» рабочих, — ибо резко встала проблема не только качества работы интеллигентов, но и самих рабочих — фиктивных гегемонов.
Производительность труда рабочих была намного ниже прежней, дореволюционной, — просто катастрофической. Ленин всю ситуацию понимал адекватно, и организовать нормальную работу промышленных предприятий стало для него проблемой номер один. А для этого необходимо было организовать эффективное управление. Необходимо было что-то предпринимать. И Ленин начинает изучать знаменитую книгу Тейлора о производительности труда.
И если вы заглянете в ленинскую работу «Очередные задачи советской власти», то обнаружите, что Ленин уже думал — как использовать опыт капиталистов в эксплуатации по повышению производительности труда пролетариата: как организовать обмен опытом; как применить сдельную оплату труда, отказавшись от демократической уравниловки, какие придумать «пряники» чтобы стимулировать у рабочих желание работать хорошо.
По ходу изучения проблемы у Ленина появляются новые идеи: «Возьмём такое средство организации соревнования, как гласность, (как Горбачёв)… чтобы сравнение деловых итогов хозяйства отдельных коммун стало предметом общего интереса и изучения, чтобы выдающиеся коммуны вознаграждались немедленно…»
Поскольку голодом Центрожиду пока не удалось загнать массово на работу российскую интеллигенцию, то в этой же своей работе Ленин ставит вопрос селекции и выявления среди людей наиболее одарённых от рождения — «Мы пойдём себе своей дорогой, стараясь как можно осторожнее и терпеливее испытывать и распознавать настоящих организаторов, людей с трезвым умом и практической сметкой».
Если внимательно читать дальше Ленина в томах 36–37, то с полной уверенностью можно утверждать, что Владимир Ленин, усиленно думая над вопросами повышения производительности труда пролетариев, пришёл к осени 1918 года к мысли о возрождении профсоюзов.
Теперь на профсоюзы он надеялся возложить, и потом возложил, весь контроль за качеством труда рабочих, и все проблемы по повышению производительности их труда. Не было у Ленина никакого замысла — чтобы возродить профсоюзы для того, чтобы они представляли интересы рабочих и защищали их перед новой властью, новой государственной администрацией, возглавляемой ленинцами.
И это понятно — как в пролетарском государстве, при диктатуре пролетариата пролетариат может защищаться от самого себя?! Ленин устал от этой проблемы производительности, эта проблема его достала; ни он и ни его правительство не могло ничего придумать. Можно было бы, конечно, поступить проще — применить тот же диктаторский метод в промышленности. — И затем по предложению Бронштейна была организована система трудовых концлагерей и просто трудовых лагерей.
Всё что смог придумать ещё Ленин в работе «О задачах профсоюзов» это — «Привлекать домашнюю прислугу — сначала к участию в работе кооперативов.., затем к более ответственной и менее «узкой» работе…». Имелась в виду прислуга вождей новой Советской власти.
Почти все члены аппарата управления нового государства имели домашних «слуг», «лакеев «и «холопов», которые теперь имели совсем пристойное определение — «прислуга».
На протяжении довольно долгого периода наличие прислуги было своего рода цензом, характерным признаком, чертой, неким шиком отличающих красных интеллигентов, новых-красных, от этой черни -пролетариев, над производительностью труда которых ещё надо было ломать голову. Это было, кстати, очередным фактическим признанием неравенства людей и ложной лицемерности демократических лозунгов…
Одежда, обувь, фуражки и кастрюли — не так быстро снашиваются, а вот кушать хочется ежедневно… Многомиллионное российское крестьянство весной 1918 г. почувствовало диктатуру Центрожида во всей красе — 25 марта 1918 г. была введена хлебная монополия и карточная система, началась борьба с мешочниками-крестьянами приезжавшими с мешками продовольствия в города.
Когда запуганные мешочники остались сидеть в деревнях или тюрьмах, то ситуация с продовольствией в городах резко обострилась, — и население стало выражать своё недовольство новой властью, то есть — захватившими власть евреями. Это усиление антиеврейских настроений и зафиксировал в своём дневнике еврейский историк С. М. Дубнов:
«10 мая. Открыта погромная агитация против евреев в Петербурге, Москве и других городах. Об этом говорят в очередях у лавок, на улицах и в трамваях. Народ, озлобленный большевистским (еврейским) режимом, валит всё на евреев…
Сегодня прочёл случайно дошедшее описание резни в Новгород–Северске: вырезано около полусотни неповинных евреев (19 апреля)»,
«29 мая… Антисемитизм растёт даже в интеллигенции. Нас винят за большевизм царствующих ныне ренегатов еврейства: Троцкого, Зиновьева, Володарского и тысяч мелких карьеристов…»
В Новгороде-Северске и Глухове не было еврейских погромов на национальной или религиозной почве, или на экономической, как это мы привыкли наблюдать. В этом случае было всё намного проще — с фронта возвращались военные голодные части, а поскольку новая власть снабжение армий ещё не наладила, то солдаты по пути стали добывать хлеб сами у богатеев. А поскольку богатеями, хлебными спекулянтами, перекупщиками и оптовыми торговцами оказались евреи, многие из которых не хотели с уже «их» солдатами делиться хлебом и оказали сопротивление, то они и попали под насилие — грубый грабёж, и некоторые в перестрелке голодными солдатами были убиты.
«В первую зиму большевистского владычества, сражавшиеся под красными знаменами красные войска учинили ряд кровавых погромов. Среди которых выделяются глуховский и Новгород-северский, количеством зверств, нарочитым зверством и издевательством над замученными затмившие и калущское злодеяние. Отступая под давлением немцев, красные войска громили встречные еврейские местечки», — также выделяет этот случай в своём исследовании И.М.Бикерман («Россия и русское еврейство»).
Власти тут же отреагировали. — В апреле 1918 года в «Известиях» опубликован циркуляр «по вопросу об антисемитской погромной агитации», которой опять же совсем не было, кроме пересудов в очередях. Это был ряд превентивных, предупредительных мер по закреплению власти в России.
Солженицын в своём исследовании отмечает, что в это время проходили «Специальные заседания Советов, посвящённые еврейскому вопросу и борьбе с антисемитизмом», соответствующие митинги и лекции. — «Обратить самое серьёзное внимание на черносотенную антисемитскую агитацию духовенства, приняв самые решительные меры борьбы с контрреволюционной деятельностью и агитацией духовенства» — цитировала газета «Известия» от 28 апреля 1918 г. резолюцию одного такого заседания, —
«Признать необходимым не создавать особой боевой еврейской организации», — то есть обсуждался вопрос образования исключительно еврейской военной карательной организации. Там же можно прочитать — «Совнарком предписывает всем совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона» — то есть расстреливать. Вот с этого момента и стали расстреливать каждого — у кого находили «Протоколы сионских мудрецов».
«И всего меньше она (новая власть) может допускать нападения скопом на евреев; она хорошо ведь знает, что от разгрома евреев один только шаг до разгрома власти, глубоко ненавидимой и считаемой еврейской. Еврейский погром объявлен, поэтому делом контрреволюционным, то есть направленным против советской власти», — с удовольствием отмечал Бикерман.
Сам Ленин в разгар этой компании наговорил на граммофон «особую речь об антисемитизме и евреях». Этот авторитетный спич внучка Израиля Бланка развозили агитаторы (пластинки и граммофоны) по фронтам, казармам, клубам, рабочим собраниям и т. д.
Что Ленин и ему подобные могли объяснять рабочим и солдатам? Известно что — евреи при царе были самой преследуемой нацией, живущей в гетто, они больше всех настрадались; так как старые власти не давали евреям земли и лишали этим их возможности работать, и чтобы евреи не умерли с голоду — им пришлось заниматься торговлей, а так как среди них оказалось много образованных, то они и заняли естественно много руководящих постов в новой власти и теперь борются за счастье всех бедных классов, и в борьбе за это счастье других их много погибло и было сослано в Сибирь; что евреем был не только Иисус Христос и все апостолы-страдальцы, но и великий теоретик пролетарского счастья, апостол пролетарского освободительного движения — Карл Маркс; и т. п.
При этом Советская власть продолжала «эволюционировать» в грабеже крестьян - 13 мая 1918 г. был принят декрет о продовольственной диктатуре, который наделял Наркомат продовольствия чрезвычайными полномочиями. Для отнятия хлеба у крестьян захватчики создали Продовольственно-реквизиционнаую армию Наркомпрода.
Много было написано и показано фильмов о красной продразвёртке. В 2000 году в России была издана книга И.В.Овчинникова — «Исповедь кулацкого сына», в которой можно прочитать —
«И вот по приказу из еврейского центра совершается «переход от ограничения кулака к его ликвидации». Начался поощряемый сверху дикий разгул грабежей и насилий.
Ленин в вопросе этого грабежа не надеется на революционную сознательность рядовых грабителей, многие из которых сами выходцы из деревни, а исходя из своих чтений Тейлора, — издаёт декрет, согласно которому половина награбленного имущества идёт сельским активистам — наводчикам и вооружённым грабительским отрядам, а другая половина награбленного — направляется в распоряжение правящей еврейской верхушки. Кроме того, — многих ограбленных, самых трудолюбивых крестьян — кулаков выгоняют из домов и ведут под конвоем — всех от стара до мала — к ближайшей железнодорожной станции, там запирают в вагоны для скота и — без воды, без пищи — увозят прочь от родных сёл и деревень в неведомые края на холодную и голодную смерть…
«Не обошла эта операция и наше село… — вспоминает И.В.Овчинников, — Слёзно-кровавая жатва еврейской Чеки была здесь обильной. Выселяемым дали у них же отобранных лошадей, чтобы доехали до ближайшего города — Бийска. Составился огромный обоз, и, когда он тронулся, казалось, небо должно было обрушиться от начавшихся воплей, рыданий, стонов. Я вижу этих бородатых сибирских стариков с аскетическими лицами, в последний раз держащих поводья своих подвод, в чёрных от постоянной работы мозолистых руках,… этих полуголых, кое-как одетых в лохмотья детей, сидящих на телегах, с потемневшими лицами, на которых в безмолвии застыли ужас и недоумение.
И вижу другое лицо: молодой, холёный, надменный жидок… Он смотрит на меня с фотографии тех лет из его собственной книги. Это «маститый» советский писатель Илья Эренбург (приехал на помощь Ленину из Парижа в начале 1918 года).
Я никогда не читал его книг.… Но однажды, сидя в камере на Лубянке и имея весьма ограниченный выбор книг, позволенных Чекой к чтению политзаключенными, спросил среди прочего «Сибирские очерки» этого иудейского сочинителя.
Автор по свежим впечатлениям с упоением и восторгом описывает «раскулачивание» сибирских крестьян. Наша кровь и слёзы для жида радость и торжество. Между прочим, нахожу в его опусе и одну любопытную подробность, приоткрывшую завесу в тайник еврейско-чекистской политики геноцида в отношении русского народа.… Возник вопрос: кого раскулачивать?
В Центральной России было просто: безлошадный — бедняк, с одной лошадью — середняк, с двумя и более — кулак. А в Сибири у каждого крестьянина оказалось по пять и по десять лошадей.
Поэтому, чтобы выделить из массы крестьян сибирского «кулака», пришлось еврейским деятелям повысить «лошадиную квоту», иначе, по марксиско-ленинскому учению, истреблению подлежали поголовно все»,
«Кто был ничем, тот станет всем!» Эта лаконичная формула наилучшим образом отражает суть еврейской агитации, обращённой к социальным низам чуждых им народов. Поверивший их пропаганде становится оружием в их руках. Они ловко направляют его на самые гнусные преступления — на избиение, на убийство своих собратьев… (И. В. Овчинников).
«Вот он, твой враг» — кричат еврейские агитаторы во время революции, гражданской войны, раскулачивания и коллективизации. — Он богаче тебя, у него больше денег, он живёт в лучшем доме, лучше питается, одевается, у него две лошади, а у тебя только одна. Пойди отбери у него это добро, а его самого убей. Это не только позволяется, но даже необходимо, чтобы ты стал ВСЕМ!»
Взбешенный и духовно ослеплённый пролетарий бросается выполнять призыв — жечь, сокрушать, убивать. Когда же страсти успокаиваются, пролетарий обнаруживает, что он не только не стал «всем», но скорее, стал вообще ничем, стал ещё беднее, лишился даже своей последней лошадки и под давлением силы вынужден трудиться больше прежнего — за пайку хлеба и «во имя светлого будущего»…» — сколько было миллионов подобных Овчинниковы?..
Еврейский английский историк и советник Тони Блэра — Пол Джонсон по этому поводу отмечает —
«Евреев-большевиков было много в ЧК, а также в числе комиссаров, налоговых инспекторов и бюрократов. Они играли ведущую роль в продотрядах, организованных Лениным и Троцким для изъятия у крестьян зерна. Вся эта деятельность делала евреев объектом ненависти».
Не хорошо выглядело — когда рабочие и солдаты под командованием комиссаров-евреев грабили крестьян — это сплачивало крестьянство против «родной» власти. Поэтому крестьянство необходимо было расслоить, чтобы одни — бедные, нерадивые и ленивые отбирали труды толковых крестьян — и 11 июня 1918 г. был принят декрет об организации комбедов в деревне.
Организация комбедов была вызвана и острой нехваткой надёжных кадров. Ведь это серьёзная проблема — откуда взять в захваченном государстве людей — желающих помогать давить диктатурой своих сограждан, их грабить и убивать?