Промышленные предприятия выпускавшие потребительские товары завышали затратную часть и следовательно завышали отпускные цены, которые не соответствовали качеству товаров, а в условиях отсутствии конкуренции и при наличия постоянного дефицита о качестве товаров не беспокоились. А с другой стороны предприятия были зависимы от министерств и ведомств и, например, не могли самостоятельно сделать замену устаревшего оборудования. Место возвышенного утопического коммунизма заняла другая крайность — культ мещанского вещизма.
Подпольные потоки создавали у определённой большой части людей переизбыток денег и усиливали проблему дефицита, не говоря уже о том, что работники торговли сами искусственно создавали эффект дефицита и зарабатывали огромные деньги. Те рабочие или инженера, которые не могли украсть по разным причинам: от наличия честности до отсутствия на работе рыночного объекта похищения пытались одновременно работать на многих работах, но при этом достигнуть классического полного набора советского благополучия: собственной квартиры, автомашины, дачи и ежегодной поездки на Чёрное море или на Кубу могли только через 20–25 лет такого труда
При этом стоит подчеркнуть положительные моменты того периода социализма в отличие от перестроечной и современной России — рабочие и инженера имели гарантированную работу и не страдали от голода и даже заводили-рожали детей, которым могли обеспечить бесплатное высшее образование, а не думали - как самим выжить и не умереть от голода. Тогда они могли получить бесплатное жилье или недорогое кооперативное — сейчас рабочий не имеет никаких возможностей получить или купить квартиру. Например, мой отец был водителем почтовой автомашины — развозил телеграммы, но семья, в которой было двое детей жила в достатке, а отец и мать практически раз в 2–3 года имели возможность по профсоюзной линии бесплатно лечиться в союзной здравнице или отдохнуть на пляжах в Болгарии. Теперь, при демократах — это фантастика.
В 2003 г. я посетил флагман перестройки соц. лагеря и демократии — Польшу, там в условиях огромной безработицы я слышал много мечтательных воздыханий о славных былых социалистических временах, — о государственных квартирах и т. д.
Тогда в 60-е и 70-е в СССР участники экономического подполья достигали всего классического социалистического достатка не через 20–30 лет, а через 1–3 года и дальше скучали в окружении любовниц и в карьерных интригах. Эти скучающие новые советские нэпманы очень сочувственно относились к борьбе диссидентов с властью. Наравне с культом вещизма был культ критики глупой власти, многочисленные анекдоты на эту тему и т. п.
Здесь следует подчеркнуть важный момент — диссиденты не только монополизировали общественное мнение, взяли на себя право оценивать, осуждать и наказывать, но, формируя общественное мнение, — отделили власть от народа. Ровно тоже самое было в России в преддверии 1917 г.
Теперь же каждый гражданин видел виновником обмана — коммунизма существующее руководство страны, партии, своего города и своего завода. Получалось, что эта власть обманщиков достойна не только критики, но осуждения, презрения и саботажа. Как и до 1917 г. тема героических страдальцев-евреев борцов с властью стала модной, евреем быть — было престижно, выйти замуж за еврея было большим счастьем, не сочувствовать евреям в их борьбе с властью было опять «не прогрессивно».
Все в СССР совершенно забыли — кто создатель марксизма, кто были революционные террористы и красные комиссары, кто и какой ценой захватил Россию, превратил её в СССР и поставил цель строительства Коммунизма, как выглядели кошмарные сталинские следователи. — Всё это плотно закрыли огромные назойливые плакаты: «Сталин — тиран и деспот», «репрессии Сталина» и т. п.
Это не были те плановые процессы коварного разложения советского общества, о которых заявлял в 1945 г. А. Даллес, а в какой то мере естественные, хотя идеологи Запада в полной мере использовали их и усугубляли согласно заявлению Даллеса. В советском обществе было модно вечерами слушать по радио специально направленные на обработку сознания советских граждан такие радиостанции как «Свободная Европа» или «Голос Америки», а на следующий день шёпотом, подпольно делиться новостями, которые якобы укрывали власти. И чем больше власти пытались глушить их техническими методами — тем запретный плод был привлекательнее.
Ошибки советских властей стоили очень дорого — например, сокрытие событий в Новочеркасске в 1962 г. эти радиостанции радостно и эффективно муссировали ежедневно вплоть до 90-х годов, настраивая население против власти. В принципе — это была та же марксистская технология обработки умов, что и до 1917 г. и во время 1917 г., но уже не с помощью красных листовок, газетенок и митингов, а с помощью мощных радиостанций и подпольного радио — когда в обществе было принято «умно» шушукаться против властей.
На волне всего этого произошли знаменитые трагические события в Чехословакии летом 1968 г., когда реформы в этой стране, по мнению руководства СССР, вышли из под контроля, и они ввели в эту страну войска, чтобы сменить руководство страны и остановить начавшиеся процессы.
Трагические жертвы этих событий были намного меньше чем в Венгрии в 1956 г. и сопоставимы с жертвами в событиях 1956 г. в Польше — погибло 94 гражданина Чехословакии, 345 были раненными; при этом погибло 96 советских военнослужащих (из них 11 погибло в столкновениях, а 85 в различных авариях). Но резонанс и шум было несоизмеримо больше — почему? — Потому что события в Чехословакии не носили антиеврейский характер, а антисоветский. Поэтому вокруг этих событий подняла много шума западная пресса, весь Запад во главе с США. Поэтому на этот раз евреи по поводу событий в Чехословакии устроили сидячую забастовку из 8 человек на Красной площади в Москве во главе с Л. Богораз-Брухман — «героической» женой «героического» подпольного переводчика Даниэля.
С одной стороны — недостаток ума и изначальную ущербность марксизма-ленинизма Л. И. Брежнев и его команда пытались восполнить применением грубой варварской силой — и в этом были достойны осуждения и презрения. А с другой стороны — настрой в советском обществе был таков, и все «подпольные» процессы «спрогрессировали» так далеко, что ошибка руководства СССР в чехословацких событиях была неким переломным моментом, Рубиконом, после которого начался новый этап противостояния общества и власти в СССР.— К еврейскому диссидентству присоединилась открыто часть русской интеллигенции — Ю. Любимов, А. Тарковский и другие, в их числе и ведомый «в бой» своей «революционной» женой академик Сахаров.
«В поток диссидентского движения после 1968 вступил безоглядно — и Сахаров. — вспоминал диссидент А. Солженицын, — Среди его новых забот и протестов было много индивидуальных случаев, притом самых частных, а из таких более всего — заявлений в защиту евреев «отказников».
А когда он пытался поднять тему шире, — простодушно рассказывал он мне, не понимая всего кричащего смысла, — академик Гельфанд ответил ему: «Мы устали помогать этому (русскому) народу решать его проблемы»; а академик Зельдович: «Не буду подписываться в пользу пострадавших хоть за что-то — сохраню возможность защищать тех, кто страдает за национальность (за еврейскую)».
На самом деле, если бы было больше публичной информации о причинах бунта в Чехословакии, то, вероятнее всего — Любимов, Тарковский и даже Сахаров не заняли бы такую позицию.
После внимательного изучения этих событий советскими специалистами руководство СССР только к 1971 году осознало все причины, весь процесс, который давно в Чехословакии развивался, рос и в чехословацкой тиши и при сравнительном благополучии населения — в какой-то момент неожиданно и к большому удивлению руководства СССР перешел на качество иной уровень, проявился в революционные события.
Оказалось, что в антисоветских выступления во многом повинны руководители Чехословакии, которые были одной национальности, но не были ни чехами, ни словаками:
И. Пеликан — генеральный директор телевидения ЧССР, он же руководитель заграничного комитета парламента ЧССР. Э. Гольдштюккер — председатель Союза писателей ЧССР. О Шик — заместитель председателя правительства, он же директор института экономики в ЧССР. Э. Млынарж — секретарь ЦК КПЧ по идеологии, К. Винтер — главный редактор чехословацкого телевидения, В. Кашпар — председатель организации журналистов ЧССР, Б. Бать — главный редактор журнала «Репортёр», Й. Павел-министр внутренних дел ЧССР и т. п..
После анализа и разборок событий 1968 г. один из выводов Пленума ЦК КПЧ в декабре 1970 г. гласил: «Значительное влияние в борьбе против социализма в ЧССР оказывали силы, активно выступавшие с позиций сионизма… Их видными представителями у нас были Ф. Кригель, И Пеликан, А. Лустиг, Э. Гольдштюккер, А. Лим, Э. Лёбл, К. Винтер и ряд других» («Уроки кризисного развития в Компартии Чехословакии и обществе после 13 съезда КПЧ», М. Политиздат, 1971 г.).
Неудивительно, что Исаак Дойчер, желая искривить мозги жителям этой страны и толкнуть их на «революцию» преспокойно публиковал свои антисоветские сочинения в органе чехословацких писателей «Литерарни листы». В Чехословакии, как и в СССР, примерно, с 1965 года, еврейские деятели умудрились завладеть каналами формирования общественного мнения, в первую очередь в интеллигентской среде, как в ядре формирования общественного мнения. А добившись формирования общественного мнения по своему усмотрению — эти по сути очередные политтехнологи-марксисты очередной раз толкнули чешский и словакский народы против собственной власти и против СССР.
В СССР вдруг поняли, осознали, что годом ранее — в 1967 г. в Польше произошли события, над которыми стоило задуматься. В июне 1967 года студенты-евреи организовали бурную демонстрацию в центре Варшавы в поддержку Израиля в войне против арабов.
Коммунистические идеологи совершенно забыли о национальностях, родовой и генетической памяти, преспокойно разглагольствовали об интернационализме и космополитизме и вдруг —
«Совершенно неожиданно мы увидели, что эти юноши и девушки считали своей родиной не Польшу, которая их вырастила, а государство Моше Даяна, Бен Гуриона и Эшкола. Столкнувшись же с единодушным осуждением поляками израильской агрессивной экспансионистской политики, они стали говорить о поляках как о» зоологических антисемитах» — писала польская газета «Штандарт млодых».
В этот период большинство поляков, в отличие от чехословаков, евреев не поддержали, восприняли эти события неодобрительно, недружелюбно — в результате чего много евреев покинули Польшу в этот период.
Для ЦК КПСС СССР эти события, особенно в ЧССР, были тревожным звоночком и уроком, они поняли, что что-то упустили, что-то не изучили в этом мире и дали свой «одобрямс» на изучение ранее стыдливо закрытой темы, и даже идеологически очень опасной темы, ибо она касалась непосредственно самого фундамента советской власти — деятелей её установивших в России, «славных» и «героических» событий «великой» «революции», и соответственно касалась умонастроений многих миллионов советских граждан.
И большая плеяда советских исследователей взялась изучать «еврейскую проблему»: В. В. Большаков, В. Я. Бегун, Г. С. Никитина, В. П. Волкова, А. А. Сазонова, Д. К. Пономарёв, В. И. Скурлатов, С. М. Сергеев, С. А. Крылов, Е. И. Соловьёв, А. М. Малашко, Л. Востоков, В. А. Семенюк, Л. А. Моджорян, С. М. Рогов А. З. Романенко и др.
Примерно, с 1973 г. стали публиковаться первые результаты исследования в этой теме под грифом «для служебного пользования» для руководителей КПСС различного уровня. Фактически в СССР стали заниматься «антисемитской» наукой, и соответственно исследователи и руководство КПСС, которые по своим убеждениям были интернационалистами и космополитами теперь стали — антисемитами…
Они это понимали, мучались, страдали и за их муками забавно наблюдать —
«В социалистическом обществе никакого «антисемитизма» нет и быть не может. Такой вывод давно сделан советской наукой» — утверждал доктор исторических наук Метельков П. Ф. в предисловии к бесспорно антисемитской научной книге А. З. Романенко, который в свою очередь выглядел также оригинально: «нас не интересует накипь поверхностных, шумных, скандальных, далёких от науки дискуссий между двумя многочисленными отрядами буржуазных авторов — сионистов и представителей так называемого «антисемитского движения».
Нас интересует идейно-теоретическая борьба марксистов-ленинцев против духовных оруженосцев еврейской буржуазии». Эти исследования в виде книг или брошюр в 70-х и 80-х годах всегда находились у советских деятелей ещё и в самодельных газетных обложках — дабы не смущать своими названиями чужие глаза или «непосвящённых» подчинённых или посетителей в эту «тайную» науку.
Этим исследователям пришлось стряхнуть пыль с трудов забытого советского учёного Николая Михайловича Никольского (1877–1959 гг.), который в своих исследованиях подчеркнул три особенности связанные с историей и религией евреев: создание ореола собственной исключительности, идея превосходства евреев над неевреями, идея-стремление господства евреев над всеми народами на планете Земля.
Советские исследователи ввели интересное понятие «тихой идеологической оккупации», объясняя её эффективность тем, что еврейские (в их устах — «сионистские») идеологи обвиняли своих критиков в антисемитизме, «а поскольку каждый знал, что для коммуниста и прогрессивного человека это является позором…» поэтому…
Изучив чехословацкую революцию 1968 г., советские исследователи обнаружили, что применялись хорошо известные марксистские технологии, которыми ранее гордились и еврейская «взаимопомощь», которая наблюдалась вокруг событий в России с конца 19-го века до 1917 г. —
«В ходе бурных событий весны и лета 1968 г. сионисты особенно большие усилия прилагали для завоевания позиций в среде учащихся и студенчества… выдвигая хлёсткие демагогические лозунги, они повели некоторую часть молодёжи в наступление на государственный и политический строй ЧССР…» — писали советские аналитики в работе под названием «Идеология и практика международного сионизма». А Романенко в своём исследовании «О классовой сущности сионизма» отмечал:
«Советские авторы, чехословацкие исследователи обратили внимание на те изощрённые приёмы, которые использовались сионистами в целях «тихой оккупации» ключевых, важнейших позиций в науке, учреждениях массовой информации.
Особенно опасной явилась «тактика вируса рака»: способность скрываться под внешней оболочкой, совершенно аналогичной составу здоровой клетки того живого организма, в который вторгается вирус. Механизмы защиты клетки нейтрализуются. И смертельный враг проникает внутрь организма, обречённого на гибель, если не последует решительное и своевременное хирургическое вмешательство и если оно возможно…». А ведь А. З. Романенко знал ещё до своего исследования о русских масках — ФИО отцов русских революций, но он страстно раскрывал чехословацких революционеров:
«Под прикрытием израильских дипломатических паспортов в ЧССР давно действовали связанные с зарубежными сионистскими организациями Цви Шапиро — израильтянин, бывший гражданин ЧССР (ранее именовавшийся Куртом Стейном), Карел Аарон (до иммиграции из ЧССР именовался — Грюневальд), Ицхак Шалев (ранее именовался — Эугенг Штевка) и другие».
В своём исследовании Романенко перечисляет более десятка международных еврейских организаций участвовавших в чехословацких событиях, помогавшим чехословацким диссидентам-революционерам.
А в СССР события развивались своих логическим чередом. Еврейские лидеры в СССР воодушевлённые победой Израиля над арабами, чехословацкой ошибкой руководства СССР и своим лидерством в общественном мнении советского общества шли в атаку, — начиная с открытой апелляции к европейской и американской общественности в 1969 г., и заканчивая — провокационным угоном советского самолёта с заложниками еврейским террористом Л. Хнохом в 1970.
В это время в Израиле нынешний глава правительства этой страны Ариэль Шарон («Арик-бульдозер») в 1970 г. жесточайшим образом подавил первое восстание арабов-палестинцев в Газе.
Теперь в условиях нового витка «холодной войны» весь западный мир только и говорил о евреях в СССР. Россию очередной раз лихорадило от «еврейской» болезни. Зловещий «еврейский вопрос» стоял как никогда ранее после Отечественной войны. К тому же руководство СССР явно было раздражено своим проигрышем в чехословацком конфликте и в арабо-израильской войне, где на арабской стороне находилось и советское оружие и советские специалисты.
Явной слабостью СССР попытался в 1969 г. воспользоваться даже Китай, который военным путём дважды неудачно пытался захватить приграничные спорные территории.
После «самолётного процесса» руководство СССР сочло, наконец, необходимым принять какие-либо меры против разбушевавшихся евреев. И после пропагандистской «артподготовки», смысл которой звучал — «иудаизм оказался очень удобной религией для захвата мирового господства, потому что весьма последовательно проводил идеологию расового господства и апартеида», — в 1971 г. начались судебные процессы над подпольными еврейскими организациями в СССР — в Ленинграде, Риге, Кишиневе.
Одновременно стали больше давать разрешений евреям на выезд из СССР, — в 1971 г. покинуло СССР 13 тысяч евреев, в 1972 — 32 тысячи, в 1973 — 35 тысяч.
Тут-то советские власти спохватились, что уезжающие евреи, как идеологические враги, получали и получают в СССР бесплатное образование. Группа учёных во главе с профессором Е. Д. Модржинским в результате социологического исследования показала динамику в этой теме — в 1958 г. научных работников-евреев в СССР было 28 966 или — на каждые 79 евреев приходился один научный работник, а через 13 лет — в 1971 г. научных работников — евреев в СССР было уже 66 793, то есть один научный работник приходился на каждые 32 еврея, когда в среднем по СССР — один научный работник приходился на 241 человек.
Руководство СССР решило принять меры: в 1972 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О возмещении гражданами СССР, выезжающими на постоянное место жительства за границу, государственных затрат на обучение» в размере годовой зарплаты старшего научного сотрудника.
Вот тут-то начался огромный шум, гвалт и обвинения в адрес руководства СССР в несправедливости и крайних притеснениях евреев. Огромным потоком пошли письма-жалобы советских евреев в ООН, а Запад в условиях «холодной войны» от удовольствия «потирал руки». Сенат США ввёл по этой причине дискриминационную поправку Джексона по отношению к СССР, и в США был введён новый государственный праздник — «День национальной солидарности Америки с евреями в СССР».
Кроме этого руководством США и еврейским сообществом в США было создано большое количество общественных организаций типа — «Студенческий комитет борьбы за советское еврейство».