После такого важного для еврейского народа и многих христианских народов спора о Библии, после такого придания значения христианской Библии — невозможно не глянуть пристальным исследовательским взглядом на историю формирования, создания Библии, уважая при этом чувства всех христиан и признавая Библию Священной книгой. Наблюдая за историей создания Библии, мы одновременно будем наблюдать и историю формирования христианства, ибо эти два процесса на определённом этапе истории происходили одновременно.
Не часто современные исследователи обращают внимание на становление христианства после смерти Иисуса Христа в первой половине первого тысячелетия, ещё общего для католицизма и православия.
Собирать информацию об Иисусе Христе и её систематизировать стали только во втором веке первые христианские общины в Египте — «Коптская церковь». Возможно, недавно обнаруженные «кумранские свитки» говорят о более раннем начале работы над составлением Библии, но, к сожалению, они «почему-то» глубоко засекречены Ватиканом.
Удалённостью составителей от места деятельности Иисуса Христа объясняются некоторые казусы встречаемые в Библии, например, исследователь из Санкт-Петербурга Николай Татаров в своей книге «Светопреставление. Учение о семи «Я» (1999 г.) пишет:
«Давно доказано, что составители Нового Завета никогда не были в Палестине. В Евангелии есть много таких ошибок, которые не мог допустить человек, бывавший в Палестине. Например, в Евангелии от Иоанна есть эпизод изгнания Иисусом бесов из бесноватого в стадо свиней. Но евреи не едят свинины. Они даже подняли восстание из-за того, что римских легионеров кормили свининой. В иудее не было свиней, а тем более стад свиней». Н.Татаров приводит в своём исследовании и другие примеры неудачных выдумок.
Со второго века и вплоть до Константинопольского Вселенского Собора (543 г.) шли ожесточённые, фундаментальные для будущего облика христианства споры по поводу Иисуса Христа. Начало победы сторонников искажённого христианского учения, не истины, а политтехнологии — следует считать насильственное изгнание ими в 231 году из Александрии выдающегося христианского мыслителя Оригена. Затем настала очередь авторитетнейшего в то время проповедника идеологии Христа — александрийца Ария (256–336 гг.).
Арий понимал и трактовал личность Иисуса, как человека, то есть рождённого сотворенного и смертного, но своей чистотой, умом, мудростью и своей «тварной волей» достигшего максимального совершенства. И в этом совершенстве произошли важные качественные изменения и преобразования. Иисус достиг таких высоких истин, что достиг Бога, получил откровение Его, был причащен Им к Нему и «усыновлён».
Это убеждение Ария получило очень большое распространение и поддержку христиан, ибо была ещё очень свежа память и молва о Нём. Сам император Римской империи Константин I также понимал личность Христа таким же образом, поэтому симпатизировал Арию и поддерживал его в спорах с противниками, павликанами-исказителями. В этот период этого императора можно назвать миротворцем и сочувствующим христианам. В 313 году он легализовал христианство, в 314 уже подарил римским эпископам Латеранский дворец.
Трактовка Ария была эволюционной, так как потенциально каждый человек мог быть вдохновенным примером Иисуса Христа, мог Ему подражать, мог попробовать пойти Его путём, обязательно развивался бы и совершенствовался. То есть в обществе хороших и совершенных людей было бы намного больше, и само общество выглядело бы лучше. Но у недругов Ария было другое мнение, или это у недругов Христа было другое мнение, но события развернулись интересным и трагичным для Ария образом.
Если по поводу варианта трактовки Христа Арием в старом цивилизованном свете (Римская империя, Греция, Египет) было довольно много дискуссий и споров, то среди варварских народов, живущих на французских землях, германских и ещё севернее это «арийское понимание Христа» широко распространилось и не вызвало серьёзных споров.
Эти варвары в тот период очень сильно развивались и крепчали, что вызывало справедливое беспокойство руководителей Римской империи. И в сущности, как показала история, они были правы — именно эти варвары затем разгромили империю и разрушили Рим.
После нескольких лет победного шествия учения Ария, его противники воспользовались фактом сильного распространения его учения среди варварских народов, и смогли убедить императора, науськали его против Ария и его учения. То ли в тогдашней столице Мира решили дистанцироваться от этих варваров, то ли решили им утереть нос, показав, что римский Иисус Христос выше и божественнее, ибо произошёл непосредственно от Бога, а варварский от человеческой матери, но факт состоялся — император Константин передумал, поменял симпатии и принял решение со всеми вытекающими для Ария и его учения последствиями. Это трагическое для Ария решение было реализовано в 325 году.
До этого момента лидеры многих христианских общин тогда объявляли о единстве в христианстве, но это была неправда, и теоретически и организационно этого никто не мог осуществить. И этот бардак продолжался бы ещё очень долго, если бы не помощь язычника императора Константина. Именно он в 325 году явился инициатором созыва первого вселенского (нескромно — лучше бы уж «планетного», или еще ближе к правде — «европейского») христианского собора. Константин лично руководил этим собранием, лично добился унификации христианского учения и организационного единства христиан. С этого собора, кстати, и пошло первенство римских священников (пап).
Вероятнее всего, императору Константину, который собирался перейти в христианство, приятнее было осознавать самому и выглядеть перед своими подданными, что он стал поклоняться Богу, а не совершенному выходцу из людей. Таким образом, по чисто политическим мотивам произошло обесчеловечивание Христа, отрыв Его от людей и превращение в символ. А любой символ несёт в себе большую долю нереальности, условности, мёртвости — идола.
А император Константин, которого христиане уже назвали «Великим», получил от выигравших противников Ария почётный эпитет — «равноапостольный». Сам Константин принял официально христианство в 337 году.
«Окончательная кастрация учения Иисуса Христа произошла в 325 году в городе Никее на Первом Вселенском Соборе, названном Никейским… — пишет известный современный исследователь истории Алексей Васильевич Трехлебов («Клич Феникса», 1997 г.),—
Николаитами были названы последователи епископа Николая Мирликийского, называемого «чудотворцем», который на Никейском соборе возглавлял фракцию николаитов. Руководящими представителями этой фракции были также и Александр Александрийский с его дьяконом Афанасием. Фракция николаитов называла Иисуса из Назарета (истинное имя которого Егошуа, так он называл себя сам и его родственники) — сущным с Богом, что он другая личность или особа той же самой Божественной Сущности, несмотря на то, что сам Иисус утверждал: «Бога не видел никто никогда», «Отец мой более меня», «Я не сам от себя пришёл, но Он послал меня», «Моё учение — не моё, но Пославшего меня».
«Извращение учения Иисуса Христа окончательно закрепили в 325 г. в г. Никее на первом Вселенском Соборе, а последователей искажённого учения назвали «николаитами» по имени руководителя фракции Николая Мирклийского… — отмечает исследователь истории О.Т.Виноградов, — Фракция николаитов назвала Иисуса из Назарета, истинное имя которого Егошуа, сущий с Богом, желая сказать, что он является другой личностью той же самой Божественной сущности. Оставляя в силе и старый библейский тезис, что «божество едино», т.е. не распадается на личности, как человечество. Из соединения этих двух непримиримых друг с другом представлений с прибавлением к ним на равных правах ещё и святого Вдохновления, а по природе своей есть Дух, и произошло вследствие иудохристианское толкование Ведического учения о Святой Троице.
Николаиты противостояли «арианам», главнейшим представителем которых были Арий, Евсевий Кесарийский и Евсевий Никомедийский. Ариане, как и христиане считали, что Егошуа — Иисус есть переходное существо между богом и человеком, т.е. полубог. Они называли его подобосущным Богу. На Никейском Соборе в 325 г. Арий обличил теософскую софистику николаитов…».
Интересным «интеллектуальным» методом Николай-«чудотворец» «победил» Ария в этом теологическом споре. «На Никейском Соборе в 325 году Арий обличил теософскую софистику николаитов. Эти справедливые обвинения вывели из равновесия епископа Николая Мирликийского, и вместо разъяснений он ответил Арию ударом по лицу. Вот как описывается в «Житиях Святых» нападение Николая-«чудотворца» на Ария со слов Иоанна Студийского:
«Божественной ревностью Николай, как второй Илия, разжегся, посреди собора дерзнул Ария не только словом, но и делом, ударив его в ланиту. Чего ради святые отцы вознегодовали, и за это дерзкое дело отняли у него архиерейские отличия». Но позже уже другие назвали его «святым».
«Уже этот Савл-Павел со своим двойственным именем, двойственным характером, даже двойственным законом, со своим иудейством для иудеев, со своим стремлением приладиться к чему угодно иному, является опять представителем лжеучёности, и потому пришёлся по вкусу и новым лжеучёным, чем сам Христос, и эти новые лжеучёные выдавали его даже за основателя христианства…» — писал выдающийся немецкий мыслитель Евгений Дюринг (1833–1921 гг.).
Что дальше в этой истории? А дальше пришла очередь разобраться с любимым учеником Иисуса Христа апостолом Иоанном, ибо шла бурная работа над составлением будущей Священной книги — Библии, и по поводу воспоминаний и откровений Иоанна возникали различные противоречивые мнения.
На Лаодикийском церковном соборе в 360–364 гг. разгорелся жаркий спор по поводу: считать или нет произведения Апостола Иоанна каноническими, то есть священными, т.е. — включать или не включать в Библию. Против включения были представители восточной церкви. В результате решили включить только Откровения Иоанна, а его Апокалипсис не включать. И хотя в 419 году на Карфагенском соборе все-таки утвердили каноничность Апокалипсиса, но восточная церковь согласилась с этим только после Трульского собора в 692 году.
По моему мнению — сомнения восточных священников были закономерны, ибо люди, например, пережившие любую войну или фашистские концлагеря, блокаду Ленинграда или столкнувшись с ужасами в советских и современных местах заключения, — несомненно, пережили более ужасную картину, чем описанная в Апокалипсисе.
Наблюдаем за историей дальше — «С приходом к власти Феодосия Первого (378–394 гг.) искажённое учение николаитов было объявлено государственной религией. После прихода к власти николаитов христианское вероучение было превращено в театральный фарс…» — пишет в своём исследовании О. Т. Виноградов. На Вселенском Соборе в 381 г. павлинизм был окончательно закреплён. Внутри христианства ситуация чище и однородней не стала. Если ранее изгнали великих мыслителей Оригена и Ария, то после этого Собора также успешно изгнали великого Иоанна Златоуста, теперь уже использовав близость к верховной светской власти. Появился дополнительный фактор раздора — власть, близость к светской власти, влияние на неё.
Утвердив вместо Учения Иисуса Христа его извращённую версию Павла — павлинизм, николаиты или — павлиты вынуждены были решать логичную цепочку труднейших вопросов. Из решения первого вопроса возникал по всей логике тут же вопрос второй — если Сын «единосущен» Отцу и является Его частью, то Он частичен, неполон и неполноценен? Третий — а если Он равен Отцу, то зачем условно раздваивать Бога и удваивать Его имя, да и мог ли войти весь Бог даже на время в образ человека? Четвёртый — ведь Дух Святой понимается, как связующее звено, связующая суть Всевышнего — а где в таком случае место Христа в Троице? Ведь Дух Святой есть Связующий и в триаде Господь — Дух Святой — человек. Пятый — а кем считать земную мать, которая реально родила Христа? А её родственников, её мать, их мать? И при каждом ответе на вопросы возникают всё новые вопросы-проблемы.
Остаётся только очень искренне посочувствовать всем «специалистам», которым пришлось их решать. Им удавалось это делать с неимоверными трудностями, ухищрениями, выкрутасами и часто страшными для себя последствиями. Сама картина споров, решения вопросов среди авторитетов церкви была в те времена очень своеобразна. Если большинство церковных авторитетов приняло решение, а кто-то ещё продолжал настаивать на своём, или после принятия решения кто-то нашёл ошибку, предложил поправку или новый вариант, то часто звучал ответ: «Инакомыслие! Ересь!» Это часто обозначало не только изгнание, но и смерть.
На границе третьего и четвёртого веков Савелий выдвинул учение, в котором объяснял, что Единая Божественная Сущность может в любое время и при любых обстоятельствах трансформироваться в любой из трёх Элементов Святой Троицы. Таким образом, личностность Отца, Сына и Святого Духа отрицалась, а оставалась одна единая личность Единого Бога. Долго над этим христианские авторитеты думали и долго обсуждали, — решили назвать ересью и сохранить все три личности — ипостаси.
Патриарх константинопольский Несторий в начале V века выдвинул учение, немного похожее на учение Ария, но более компромиссное, в котором утверждал, что Иисус Христос сумел очень развиться в богоугодном направлении и этим заслужил обитание в нём Сына Божьего, то есть, соединился с Его ипостасью. То есть человек воплотил божественные признаки — стал Богочеловеком. А Марию Несторий логично предложил назвать Богоприимицей и Христородицей. На Третьем Вселенском Соборе в 431 году решили признать учение Нестория ересью.
Ученики Нестора не согласились с решением и организовали самостоятельную церковь. Архимандрит Евтихий в противовес Нестору выдвинул своё учение, в котором полностью отверг мысль о соединении в Иисусе Христе человеческого и божественного. В 451 году следующий собор Халкидонский и это учение решил признать ересью.
Объединённое христианство после первого собора просуществовало всего 126 лет. Внутренний раздрай в нём был столь велик, что во время собора 451 года в Халкидоне произошёл развал, раздел христианства на две ветви: греческую и римскую или — католическую и православную.
Причем обе ветви объявили себя не без юмора — кафолическими, то есть вселенскими (и не менее!) Власть — великое искушение, где власть — там вопрос собственности, а вопрос собственности обострился с падением Западной Римской империи в 476 году, а с ним и обострилось разделение христианских ветвей. Нависла реальная угроза всему христианству — поскольку христианство разделилось, а Священная книга — Библия не была ещё закончена, согласована и утверждена обеими сторонами, то могли появиться две Библии, у каждой из сторон своя, а это означало не долгий век всему христианству. Поэтому, несмотря на разделение, руководство обеих ветвей христианства на Константинопольском соборе в 543 году и Трульском соборе в 692 году спешно завершали создание Библии. Поэтому в конечном виде результат этого труда получился не идеальным, с явными недоработками, ошибками.
В это время ко всем названным теоретическим проблемам добавилась ещё проблема икон. В шестом и седьмом веках их усиленно писали и везде развешивали, а в восьмом и девятом веке их также в огромных количествах сжигали, как культовые предметы и идолы, не соответствующие Первообразу. Затем стали опять рисовать и вешать когда араб Иоанн Дамаскин смог доказать христианским авторитетам, что через материальный образ осуществляется связь с Богом-Первообразом, под которым подразумевали образ Иисуса Христа, и икона поэтому причастна к Богу.
Неудивительно, что когда в начале VII века истории христианства, причём искажённого христианства, в аравийской пустыне на перекрёстке торговых путей сидел молодой араб племени Бану Саад по имени Мухаммед и, неудовлетворённый племенной религией своих предков, внимательно изучал существующие мировые религии, то, разобравшись в христианстве, искренне возмутился; вот несколько текстов из Корана:
«И отправили Мы по следам их (пророков — посланников) Ису, сына Марьям, с подтверждением истинности того, что ниспослано до него в Торе, и даровали мы ему Евангелие, в котором руководство и свет…» — то есть глава мусульман Мухаммед признавал истинность учения Иисуса Христа. Коран:
«И пусть судят обладатели Евангелия по тому, что низвёл в нём Аллах. А кто не судит по тому, что низвёл Аллах, те — распутники»,
«И вот сказал Аллах «О Иса, сын Марьям! Разве ты сказал людям: «Примите меня и мою мать двумя богами кроме Аллаха?» Он сказал: «Хвала Тебе! Как можно мне говорить, что мне не по праву? Я не говорил им ничего, кроме того, о чём Ты мне приказал: «Поклоняйтесь Аллаху, Господу моему и Господу вашему»,
«И не призывай помимо Аллаха того, что не поможет тебе и не повредит! А если ты это сделаешь, то ты будешь тогда неправедным. Если Аллах коснётся тебя злом, то нет избавителя от этого, кроме Него. А если Он пожелает тебе добра, то нет удерживающего Его милость… Он Прощающ, Милосерд!».
Вероятно, — если бы Мухаммед обнаружил существование неискажённого христианства, верного толкования учения Иисуса Христа, то ему не пришлось бы создавать новую религию и опять доказывать наличие Единого Бога «неверным», и сегодня не было бы ни ислама, ни мусульман…
Символичным является и то — что окончательный разрыв на католическую и православную ветвь в христианстве произошёл в 1054 г. не на почве непримиримых богословских споров, а сугубо из-за взаимных материальных претензий по поводу южно-итальянских приходов.
Теперь многим читателям, выше наблюдавшим мучительный человеческий процесс создания Библии понятны причины сокрытия Библии от паствы, от христианского народа, и понятно, например, постановление Собора в 1246 году (Безье): «Что касается божественных книг, то мирянам не иметь их даже по-латыни; что касается божественных книг на народном наречии, то не допускать их вовсе, ни у клириков, ни у мирян».
Были и более «изящные» объяснения: «Дозволить народу читать Библию — значит давать святыню псам и метать бисер перед свиньями» — это кардинал Гозий объяснял позицию Римской курии.
А когда знаменитый спаситель христианской католической церкви от окончательного разложения и дискредитации Мартин Лютер решил перевести Библию на немецкий язык и сделать её доступной всем немцам, то даже такой просвещенец и либерал по тем временам как Эразм Роттердамский беспокоился:
«Павел знает разницу между тем, что дозволено, и тем, что полезно. Дозволено говорить истину, но это не всякому полезно, не во всякое время и не во всяком виде, ибо неполезно давать дурным людям повод пренебрегать авторитетом отцов». Правда состояла в том, что и в самом деле авторитет отцов Библии подвергался сомнению, но не дурными людьми, а умными после прочтения ими Библии.
Даже в конце XVIII века в Европе не у всех народов была Библия на их национальном языке и они верили в Библию «в тёмную», её не видя — об этом свидетельствовал знаменитый философ Гегель:
«Тем не менее в новейшее время возник спор о том, целесообразно ли давать Библию в руки народу… Сделанный Лютером перевод Библии имел неоценимое значение для немецкого народа. Благодаря ему он получил такую народную книгу, которой нет ни у одной нации в католическом мире; у них, конечно, имеется бесчисленное количество молитвенников, но нет никакой основной книги для поучения народа… Во Франции сильно чувствовалась потребность в народной книге, за её составление назначались большие премии».
В России также не спешили показывать людям Священную книгу. В 1499 году благодаря новгородскому архиепископу Геннадию вышел довольно полный сборник Библии, так как к этому времени были сделаны ещё переводы некоторых произведений из еврейского Пятикнижия и латинской Вульгаты. А до этого времени некоторые Псалтыри и отдельные фрагменты из Ветхого и Нового Заветов были переведены с греческого Кириллом Философом и его братом Мефодием. А до них христианские священники в России пользовались «Шестодневом» болгарского богослова Иоанна.
В период 1517–1525 гг. великий белорус Франциск Скорына перевёл с еврейского, греческого и латинского многие произведения и по своему усмотрению составил свой вариант Библии, и издал её.