По утверждению этого же еврейского исследователя, евреи тайком внедрялись в Россию целостными функциональными группами. Вот как это описывает Мандель:
«Евреи, которые водворялись в Новороссию, были митавские купцы — Давид Леви, Моисей Арон, Израиль Лазар и рабочий Яков Маркус, к которым заботливая Екатерина не преминула присоединить раввина Израиля Хаима и его помощника Натана Абрама из Бирзена и даже моэля Лазаря Израиля, очевидно в видах устроения религиозных потребностей будущей еврейской общины» (1764 г.).
Так продолжалось несколько лет. Затем, убедившись, что евреев в России уже много, а российское населения не возмущается, — Екатерина с ноября 1769 года издаёт уже официальные указы о въезде евреев в Россию.
Евреи естественно обожали новую «цивилизованную» российскую императрицу и всячески выражали ей любовь, восторги и оды. Мандель:
«В приложениях к Бильбасовской истории Екатерины Второй есть ода, которой Шкловские евреи приветствовали Екатерину, когда она прибыла в их город в 1780 году. Ода на еврейском языке с переводом на русский и на немецкий языки. Заключительная строфа гласит:
«Ты дозволила нам проживать в твоей стране в мире и безопасности, под сенью твоего благоволения и под охраной твоего скипетра, в согласии с природными жителями страны. Как и они, мы восхищаемся твоим величием, как и они, мы проникнуты бессмертием твоей славы, и, как они счастливы этим, что мы твои подданные».
Такой же выспренной одой встретили Екатерину и Могилёвские евреи, и Полоцкие, последние устроили в её честь на реке Двине шикарную иллюминацию.
Акция Фредерики-Екатерины по захвату Польши была, бесспорно, ошибкой. В необъятной России и так было огромное количество неосвоенных земель. Зачем были нужны ещё эти?
Это как раз была одна из тех тщеславных бездумных имперских политических акций в самом худшем понимании. Минусы и ущерб был очевиден, а пользы — никакой. Многие десятки тысяч погибших русских солдат в борьбе с польским народом, ещё больше погибших поляков; другие негативные последствия даже сейчас трудно оценить, ибо они продолжают развиваться и сегодня.
Весь последующий XIX век Россия выглядела в глазах европейской общественности из-за этой оккупационной акции агрессором и жандармом Европы. Только за одно это Россию пинали и поносили в Европе и Америке все, кому не лень, в том числе Маркс и Энгельс.
Это важный исторический момент и в современной политике. Ибо тогда за 150 лет оккупации у поляков выработалась негативная родовая память по отношению к русским. В «смутное время» начала 17 века поляки оккупировали Россию на очень короткий срок, но после этого негативное отношение русских к полякам сохранялось несколько веков.
А в данном случае более полтора века оккупации и более десятка потопленных в крови русскими солдатами польских освободительных восстаний. Для поляков наш великий Суворов — это кровавейший палач, казнивший многие тысячи поляков, а Сибирь — это место ссылки нескольких сотен тысяч поляков. И этот момент сегодня мастерски обыгрывают политики Запада, разжигая старые болевые точки, противопоставляя два соседних славянских народа.
Поэтому чтобы этот козырь западных умников убрать, то, необходимо хотя бы раз теоретически разобраться в этом историческом моменте. Современные сторонники идеальной и непогрешной русской монархии и такой же русской имперской политики утверждают, что, разделив и оккупировав Польшу, Россия вернула себе свои старые исконные земли.
Давайте глянем на географию и факты. Да, старые русские земли располагались далеко на западе Европы. И как свидетельство этого — и сегодня в Белоруссии на берегу реки Неман в городе Гродно, рядом с дворцом и замком польских королей, стоит прекрасная церковь имени святых православных великомучеников Бориса и Глеба построенная в начале XII века. Но главный русский надсмотрщик Муравьёв сидел в захваченной Варшаве, а Варшава, бесспорно, никогда не была русским городом, и обширные земли вокруг Варшавы никогда не были русскими землями…
Те, кто упорно твердят о гуманной русской имперской политике XIX века и её благотворном влиянии на развитие подданных народов старательно избегают оглашения возмутительных фактов запрещения польского языка на польской территории, о русификации якобы не польского населения, а исключительно белорусского; молчат, надеясь на безграмотность окружающих, о закрытии польских университетов и школ, о физическом уничтожении русской регулярной армией сотен тысяч участников многочисленных польских освободительных восстаний.
Объяснения таких современных псевдопатриотов (XXI век) как Михаил Муравьёв: «После разделов поляки восставали, но это было восстание шляхты за господство над крепостными» — выглядят слишком натянуто-лживым чтобы выглядеть даже смешным. Второй вариант объяснения М. Муравьёва не лучше первого: «в русском самосознании до сих пор существует комплекс вины за усмирение польских восстаний… В советскую эпоху, учитывая, что Польша была социалистической страной, официальная наука практически умалчивала о самих польских мятежах. Но стесняться нам, русским, нечего. Все польские восстания против России были национально-захватническими».
У современников с обеих сторон не должно быть никакого комплекса вины никакого комплекса обиды — холодный объективный исторический анализ, обсудили: белое признали белое, а чёрное черным и забыли — совместное лучшее будущее соседей должно быть разумной прерогативой над прошлым, пусть даже трагическим.
Но благодаря старательным «обелителям» истории два соседних славянских народа будут ещё долго смотреть друг на друга враждебно на радость врагам России. Но всегда есть надежда, что здравый разум с обеих сторон победит горячие гордые национальные эмоции и в поляке и в русском.
Вернёмся к важному персонажу этого конфликта — к «великой» Екатерине и понаблюдаем за другими последствиями для России её «великой» политики.
Прошло всего несколько лет после еврейских фейерверков в Белоруссии, а окружение Екатерины начало задумываться над еврейским феноменом и роптать. Ибо, захватив принадлежащую ранее Польше Белоруссию, — Екатерина не могла не знать об ужасном положении белорусского крестьянства, находящегося под многослойным эксплуататорским гнётом. Самым рабочим слоем этого пресса, непосредственно отжимавшего по максимуму крестьян — были евреи, которые брали в откуп или аренду земли и даже налоги.
Таким образом, все верхние слои от помещиков и панов до российских чиновников были приятно лишены необходимости делать эту грязную работу, но исправно получали из еврейских рук положенные им деньги. Кроме того, евреи сами производили водку, и путём спаивания крестьян хитростью вводили их в беспросветную долговую кабалу.
Подробности этой жизни и технологию этого ремесла мы рассмотрим позже, когда дойдём до случаев массовой гибели белорусских крестьян по причине их непомерного ограбления. А пока обратим внимание на то, что Екатерина знала об этом трагическом положении, до неё доходили сигналы и жалобы на эту тему, и она попробовала что-то предпринять, чтобы улучшить положение белорусских крестьян.
В 1783 был опубликован её указ, гласящий, что «прямое правило предлежит каждому гражданину определить себя в торговле и ремеслу, состоянию его приличному, а не курению вина..», и если помещик позволит в деревне курение водки «купцу, мещанину или Жиду, то он сочтён будет нарушителем закона» (С).
На основе этого указа российские власти в Белоруссии стали подвергать евреев выселению из деревень и сёл в города «дабы отвлечь их от вековых занятий аренды винокуренных заводов и шинков».
Евреи с этим не согласились, и направили еврейские делегации в Петербург «лоббировать» отмену этого указа; и не просто лоббировать, а доказывать, что этим указом их и их семьи обрекли на голодную смерть. Их старания не остались бесплодными.
Во-первых, перестали требовать исполнение указа, а во-вторых, Екатерина решила ещё и компенсировать евреям их потери. Так с 1785 г. по новому городскому положению евреи получали равные права в городских управлениях — могли быть бургомистрами, судьями и т. п..
Екатерина сама следила за исполнением этого новшества и, например, в повторном приказе белорусскому генерал-губернатору требовала — чтобы равенство прав евреев «непременно и без всякого отлагательства приведено было в действие» (С).
Солженицын по этому поводу в своём исследовании замечает: «Отметим, что таким образом евреи получали гражданское равноправие не только в отличие от Польши, но раньше чем во Франции и в германских землях… И, что ещё существенней: евреи в России от начала имели ту личную свободу, которой предстояло ещё 80 лет не иметь российским крестьянам. И, парадоксально: евреи получили даже большую свободу, чем русские купцы и мещане…».
Когда евреи вменяют русским в вину — что они в России жили в гетто, то абсолютно «забывают» указанные выше исторические факты.
Евреи считались горожанами и при этом могли вести свой бизнес в сельской местности. Кроме того, имели право передвигаться между городами, в отличие от русских — приписанных к конкретным городским общинам.
А вскоре и компенсировать уже нечего было, ибо в результате лоббирования российский Сенат в 1786 году отменил решение выселять евреев в города. Теперь евреи занимали главенствующее положение и в городе, и в деревне.
Это преимущество еврейского сообщества, плюс торговля вне правил и запрещёнными приёмами: продажей на постоялых дворах, на своих квартирах и в разнос по домам, вскоре дали свой качественный эффект. Московские купцы, возмущённые незаконной торговой практикой евреев и контрабандной дешевизной их товаров, перестали принимать евреев в купеческие общества и стали хлопотать об их выселении из Москвы. Евреи же в свою очередь подали жалобы, что их «не принимают в смоленское и московское купечество» (по Ю. Гессену).
Рассмотрением этой ситуации занялся «Совет государыни», — в результате в декабре 1791 г. был издан указ «О недозволении евреям записываться в купечество внутренних губерний». Евреям оставили «на жизнь» Белоруссию.
Таким образом, евреям фактически очертили границу жизни и деятельности — первая черта оседлости. Но опять, в виде компенсации, Екатерина предоставила евреям право жительства и мещанства в Новороссии: в Херсонской, Таврической и Екатеринославской губерниях, в которые, как отмечает Солженицын «купцы и мещане из христиан, согласно общему правилу, переселяться из внутренних губерний никак не могли».
«Но в своё время указ 1791 г. не помешал тому, что (по ЕЭ) «к концу царствования Екатерины II в Санкт-Петербурге уже образовалась небольшая (еврейская) колония», — отмечает в своём исследовании А. Солженицын.
Еврейские купцы продолжали захватывать торговое пространство России, вследствие чего количество жалоб российских купцов возрастало, и они звучали всё требовательнее. Продолжали поступать и тревожные сигналы о трагическом положении крестьян в Белоруссии, а тайный советник В. Н. Татищев в своём докладе императрице писал:
«Их (евреев) сначала было много в России и во время Великого князя Владимира, в 1113 году общим определением всех князей выгнаны и закон положен, если впредь явятся — оных убивать и сие в Великой России до днесь хранится, но в России во владение польское, паки допущены, однако ж Указом 1743 года все изгнаны и впущать их наикрепчайше запрещено...
Маю (думаю) я, что государство или республика где жидов зело много, быстро к упадку или гибели придут, понеже или (так как) евреев — семена разложения, злопагубного пренебрежением родными обычаями, добрыми нравами повсюду вносят. Особливо опасны, они — природные ростовщики кровососы, тайные убийцы и всегдашние заговорщики для Великой России...».
К тому же в этот исторический период в Европе стали бурно развиваться опасные для монархии события — началась антимонархическая революция во Франции, и туда, на помощь французскому монарху, Екатерина II готовилась направить русские войска.
А в Америке закончилась победой война за независимость, и об английской монархии слышать уже не хотели. Более того, — герой этой войны, молодой генерал Тадеуш Костюшко вернулся к себе на родину — в Польшу, то есть в Россию, и организовал первое крупнейшее восстание поляков за независимость (1794–1795 гг.). Причём посланная Екатериной армия потерпела от плохо вооружённых повстанцев сокрушительное поражение.
Екатерине пришлось отложить планы по отправке русской армии во Францию для подавления революции и заняться вместе с Суворовым подавлением народного восстания поляков.
Проблемы связанные с евреями, факт польского восстания, французская революция, в которой евреи приняли активнейшее участие и, возможно, мнения Татищева повлияли на Екатерину. Её любовь к евреям стала проходить, и её место заняли совсем другие чувства и мысли, вскоре перешедшие в конкретные антисемитские действия. Екатерина велела брать с еврейских купцов налоги вдвое больше, чем с русских. Был ограничен переезд в крупные города России и в центральные области, и — указаны области, в которых евреям разрешалось или запрещалось проживать; был также введён запрет на покупку ими земель.
Вследствие принятых мер, определилась черта оседлости для евреев, которая, фактически совпадала со старой границей между Россией и Польшей.
Введение ограничений совсем не значило, что они действовали. «Многократные попытки при Екатерине Второй вытеснить евреев из уездов, дабы поднять благосостояние крестьян, не имели никакого успеха, так как пребывание евреев в деревнях и селах вызывалось вековыми социально-экономическими условиями», — оригинально комментирует Еврейская Энциклопедия.
Например, строгий Державин возмущался, что сам генерал-прокурор Сената князь Вяземский нарушил закон — продал еврею Штиглицу обширные земли с деревнями (2000 душ) в Новороссии.
Восстание поляков было потоплено Екатериной II в крови, Петропавловская крепость и другие тюрьмы были переполнены поляками, а дорога из Кракова в Петербург — уставлена виселицами. Как с большой пролитой крови началось властвование Фредерики-Екатерины, так ещё большим пролитием крови и закончилось. 6 ноября 1796 года Екатерина II умерла.
Далее будем наблюдать, как справлялись с проблемами, возникшими благодаря Екатерине II, её наследники.
Глава 4. Трагедия белорусов и технология хлебного бизнеса
После смерти Екатерины II российским императором в конце 1796 года стал её сын Павел (1754–1801 гг.) — Павел I. Истории так точно и неизвестно — был ли он рождён Екатериной от Петра III, или от графа Салтыкова. Долгое время в истории существовал образ этого императора, как малодушного, никчемного человека, неспособного руководить государством. И только после внимательного изучения современными историками этого периода — обнаружились многие положительные черты в образе Павла.