И добавим ещё уверенное мнение Руссо из его назидательного письма польскому королю С. Лещинскому — «Первый источник зла — неравенство; из-за неравенства возникли богатства, они породили роскошь и праздность, роскошь породила искусства, а праздность — науки». Вот так Руссо перевернул Аристотеля!
Итак, Руссо верно отразил истину положения и затем сделал ошибочный вывод, что эволюция человечества шла несколько тысяч лет ошибочным путём, ошибалась? Руссо решил исправить ошибку, ликвидировать все эти тысячелетние неправильные эволюционо-исторические накопления и всё вернуть на уровень равенства дикарей.
Этой «гениальностью» Руссо закономерно возмущался Вольтер: «Как, тот, кто обработал, засеял и огородил, не имеет право на плоды своих трудов? …Вот философия нищего, который желал бы, чтобы бедняки обокрали богатого». Последнее Вольтер заметил очень метко, ибо Руссо, особенно в молодости, жил в большой нужде, был слугой, лакеем и секретарём людей намного глупее его, но богатых. И Руссо, глубоко переживая эту несправедливость, создал эту свою теорию. Хорошо ещё, что на его пути не попалась старушка-процентщица…
Руссо неоднократно возмущался, что люди не имеют одинаковых стартовых имущественных условий, и поэтому бедняк не имеет возможности стать богатым. Но из этого ведь не следует опровергать вообще всю эволюцию, труд, необходимость экономического человеческого общения и факт неравенства. Руссо одним махом перескакивает через золотую середину и оказывается в противоположной крайности.
Проследим с интересом далее логику Руссо, ибо как до этого, так и дальше точно этим же «гениальным» путём будет идти Карл Маркс.
Рассматривая необходимость взаимных обязательств-договора в результате вынужденного, необходимого общежития, Руссо делает фундаментальный вывод — «из природы договора мы увидим, что он не может быть нерасторжимым».
Эти сложившиеся тысячелетиями связи Руссо желает полностью разрушить и на их месте создать новые, якобы подлинные, истинные и справедливые. — «буду здесь рассматривать создание Политического организма как подлинный договор между народами и правителями, которых он себе выбирает, договор. по которому обе стороны обязуются соблюдать законы, в нём обусловленные и образующие связи их союза».
В этой работе о неравенстве, в принципе, Руссо выкладывает всю основу своей философии, все свои взгляды: от формирования конституции до формирования республиканских органов власти — «один из этих законов определяет порядок избрания и власть магистратов, уполномоченны за исполнением остальных статей договора». Во всех последующих своих работах Руссо пытается подробнее развить названные темы, исходя из анализа опыта республиканского строительства в древней Греции и в Римской Империи.
В следующей своей работе «О Политической экономии» Руссо упреждает Гегеля, говоря: «Политический организм — это, следовательно, условное существо обладающее волей…» можно к этому добавить, что политический организм есть некая целостность, есть живой организм объединённый и соединённый живыми человеческими мыслями и решениями.
В этой же работе интересно понаблюдать за Руссо, как он ищет дальнейший путь, осуществляя поиск в борьбе между собственными убеждениями и логической необходимостью. — «если отчисления добровольны, они(граждане) не дают ничего; если они вынуждены, они незаконны; и в этой жестокой альтернативе: дать погибнуть Государству или посягнуть на священное право собственности, которое есть опора Государства, состоит трудность справедливой и мудрой экономии».
Руссо, в отличие от Маркса, не уничтожает частной собственности? — Да, он её сохраняет. — Для чего? —
— «Несомненно, что право собственности — это самое священное из прав граждан и даже более важное в некоторых отношениях, чем свобода: потому ли, что …собственность — это истинное основание гражданского общества и истинная наука в обязательствах граждан, ибо если бы имущество не было бы залогом для людей, то не было бы ничего легче, как уклониться от своих обязанностей насмеяться над законами».
Этот коварная идея неслучайна, — Руссо этим решает важную следующую задачу — «Первое, что должен сделать после установления законов основатель учреждений Республики, это найти фонды, достаточные для содержания магистратов и прочих чиновников и для покрытия общественных расходов. Эти фонды называются эрариум или фиск, если они в деньгах».
И здесь следует сделать очень важное замечание — Руссо в отличие от Карла Маркса поступил, как бы очень порядочно, он не только призвал разрушить старый порядок, старое государство, но и попытался помочь осуществившим в скором будущем на практике его идеи.
Маркс же призвал к вооружённому восстанию, к разрушению государства и ничего не сказал о дальнейших действиях после разрушения. Марксу не хотелось думать на эту «никчемную» тему или он думал, но ничего придумать не мог? — Маркс не мог так просто оставить этот вакуум, он, конечно, думал и точно знал — кто и что построит на месте разрушенного и захваченного государства, но не придавал это огласке.
Восставшие во Франции в 1789–1895 годах имели хотя бы советы или некий проект Руссо. А знаменитая Парижская Коммуна 1871 года восставшая в результате призывов и агитации Маркса, придя к власти и разрушив всё — осталась ни с чем. Восставшие шарахались в неведении, обвиняли друг друга и уничтожали друг друга.
Да и Владимир Ленин проклинал за это Маркса, когда в России произошла революция 1905 года, то Ленин, смотря на наследие своего кумира, абсолютно не знал, что делать. А когда произошла без Ленина февральская революция в России 1917 года, то Ленину и сотоварищам пришлось на ходу в поезде из Швеции и Финляндии в Россию спешно что-то придумывать, составлять минимальный план-проект строительства нового государства в случае захвата власти.
Итак, Руссо наметил два способа сбора денежных средств для нужд нового государства — республики. Первый — это добровольные сборы с граждан, а второй — сборы с частной собственности, с имущества. Посмотрим — как эти два способа он пояснил далее в своей работе «О политической экономии» —
«Правда, по тому же договору каждый, хотя бы и молчаливо, обязуется вносить свою долю на общие нужды; складчина, для того чтобы она была законною, должна быть добровольною. Добровольной не в соответствии с частной волей.., но в соответствии с общей волей, с большинством голосов… Эта истина, что налоги не могут быть установленны законным образом иначе, как с согласия народа и его представителей, была признана всеми без исключения философами… Обложения, которым подвергается народ, бывают двух видов: одно — вещественное, которое взимается с имущества, другое — личное, которое вносится с головы».
Обложение налогом собственности по мнению Руссо происходит по следующему принципу — «тот, у кого в десять раз больше имущества, чем у другого, должен платить в десять раз больше… И пусть не страшатся того, что подобный доход носил бы произвольный характер, поскольку он относится к предметам не первой необходимости».
С имущества полученного по наследству следует платить разовый налог или постоянный? — этого Руссо не уточнил. А будут ли хорошо работающие и соответственно хорошо зарабатывающие после инициатив Руссо иметь и далее желание хорошо работать? — на эту тему Руссо также не удосужился подумать. Кстати, об этом не подумал ни Маркс, ни Ленин, и тема так и осталась не доработанной в России до Горбачёва и Путина.
На примере Руссо мы видим как человек в мучительных поисках, ощупью в новом и неизвестном, находит крохи истины и ошибается.
Далее, в следующей своей работе, самой знаменитой — «Об общественном договоре» (1762 г.) Руссо пытается ещё немного продвинуться вперёд. — «Как может слепая толпа, которая часто не знает чего она хочет, ибо она редко знает, что ей на пользу, сама совершить столь великое и столь трудное дело, как создание системы законов? …частные лица видят благо, которое отвергают; народ хочет блага, но не ведает в чём оно. Все в равной мере нуждаются в поводырях». Да — дилемма непростая. Позже Маркс себя объявит поводырём части народа — пролетариата, а сам пролетариат — объявит поводырём всего общества, а Ленин объявит поводырём свою партию.
Дальше у Руссо начинается полная утопия: «Надо обязать первых согласовать свою волю с их разумом; надо научить второй(народ) знать, то чего он хочет… Тогда в результате просвещения народа явится союз разума и воли в Общественном организме…».
Научить народ нужному хотению… И это не смотря на то, что Руссо к этому моменту совсем отчаялся воспитывать и просвещать (с 1755 г.) свою жену Терезу, абсолютно безнадёжную в этом плане. Кроме того, Руссо даже не пытался воспитывать своих детей — он их делал и сразу после рождения отдавал в монастырский воспитательный дом, мотивируя это тем, что у него не хватает средств на их содержание.
Как «специалиста» по законам и республиканскому устройству государства взбунтовавшиеся жители острова Корсика попросили Руссо помочь им. И Руссо помогает им — выходит его работа «Проект Конституции для Корсики». В виде этой работы корсиканцы получили «колоссальную» помощь и видимо более-менее думающие из них, прочитав сборник этих советов, подумали что-то типа — «Не издевается ли этот умник над нами? Не насмехается ли он над нами? Или может он лишился рассудка?».
Ибо в этой своей работе Руссо дал волю своей фантазии. Вот, например, несколько его советов-законов:
«Корсиканцы, тише! Я буду говорить от имени всех. Пусть те, кто несогласны, удалятся, а те кто согласны, поднимут руку». Руссо — «гений»! При такой системе всегда будет подавляющее большинство и беспрепятственное принятие любого закона. Глянем на другие «перлы» ума Руссо:
«Все законы наследования должны быть направлены к тому, чтобы приводить всё к равенству таким образом, чтобы каждый имел кое-что и чтобы никто не имел ничего лишнего»,
«И корсиканцы должны были платить дань за то, чтобы получить, как милость, право не носить оружие».
В общем, эта конституция Руссо вещь весьма забавная, и желающие поупражняться в придумывании законов получат от её чтения не мало весёлых впечатлений. На этом расстанемся с Жан Жак Руссо с большим удивлением — как этот, мягко выражаясь, не очень умный человек умудрился стать в истории человечества знаменитым и уважаемым до наших дней?
Руссо ушёл из жизни, а его уродливые идеи только начинали жить. Нужно было только время, чтобы идеи Руссо о равенстве и республике попали в головы заинтересованных сограждан, завладели ими и приступили к реальному действию. Ускоренному распространению и усвоению этих идей как раз в это время способствовала мода на тайные просветительские общества.
Тайные общества
Некоторые исследователи считают, что первую масонскую ложу — тайное общество основал в 1717 году в Англии проповедник Джеймс Андерсен. Чем занималось это тайное собрание людей? Во-первых, собирались, как правило, люди уже просвещённые, интеллектуалы. Во-вторых, они, как правило, отвергали формализм и догматизм церкви, и уже поэтому вынуждены быть тайными, признавали наличие живого Бога — «Великого Архитектора Вселенной» и пытались проникнуть в Его тайны — познать Его больше, познать больше этот Мир и законы Его действия и управления.
То есть эти общества были одновременно теологическими и просветительскими, они напоминали чем-то таинственные, продвинутые в своей цивилизованности религиозные ордена типа тамплиеров. В этих обществах делились своими знаниями, изучали древние запрещённые философские трактаты, в том числе и оккультные, пытались постичь мистику.
Эта интрига, жажда знаний, таинственность делала эти общества очень популярными, а если ко всему перечисленному прибавить красивый таинственный обряд посвящения в общество, то членство придавало ещё и харизму исключительности, избранности, элитности. К тому же общества «официально» отрекались от участия в политической жизни страны, благодаря чему власти могли их не опасаться, терпеть, не преследовать и относиться к ним даже весьма лояльно. Неслучайно поэтому, что иногда в эти общества членами входили сами короли.
Благодаря всем перечисленным характеристикам тайные общества — масонские ложи, которые носили название тайных клубов, возникли во всех странах Европы, в России и Америке.
К масонству тогда не относились как к чему-то опасному или презренному, как это происходит сейчас. В первую очередь это были просветительские элитные общества, в которые входили дворяне, буржуа, «золотая молодёжь» и даже представители прогрессивного духовенства.
Эти тайные общества притягивали к себе ещё и своей демократичностью внутреннего уклада, внутренних правил; внутренний устав их гласил, что это «объединение людей на началах братства, любви, равенства и взаимопомощи». Очень важно было последнее, ибо человек осознавал себя не одиноким, чувствовал плечо помощи, чувствовал принадлежащим к какому-то конкретному коллективу, чувствовал себя силой. Благодаря тайной взаимопомощи человек мог рассчитывать и на помощь в карьере, ибо общество было заинтересовано в продвижении своих членов, их усилении, этим усиливалось и само.
Члены общества называли друг друга «братьями». Это притом, что внутри общества существовала строгая иерархия, которая исходила из уровня развития и понимания той или иной личности. Кстати, сегодняшние организованные преступные группы в России имеют точно такую же иерархию, также обращаются друг к другу «брат» и представляют некий новый прообраз масонской ложи, борющийся эффективно с богатыми предпринимателями, с бюрократией в стране и друг с другом.
К середине XVIII века тайных масонских обществ было так много в Европе, и они были так популярны, что в головах самых продвинутых масонов, возглавлявших самые могущественные общества, витала идея создания единой организационной сети масонских обществ, которая бы охватывала весь мир. Но факт множества и препятствовал созданию единой великой организации, ибо это множество порождало закономерные различия между обществами. Одни оставались по-прежнему теологическими и просветительскими, другие занимались мистикой и магией, третьи, пользуясь преимуществами организации и солидарности пытались уже тайно влиять на политические процессы, а четвёртые радикально рассматривали возможность смены старых порядков и старого государственного устройства на новое, основанное на принципах братства-равенства.
Прообразом четвёртых в России были декабристы, а во Франции в конце XVIII века группу молодых людей, тайно собиравшихся в доминиканском монастыре святого Якоба, называли якобинцами. Сюда входили сыновья адвоката по фамилии Робеспьер и другая золотая молодёжь тех времён, имена которых станут известны в связи с «великой» Французской революцией.
Эти якобинцы в монастыре усердно усваивали идеи Ж. Ж. Руссо и когда-то должны были перейти от слов к «делу». Как свидетельствовал масон Брюнельер: «После 1789 г… некоторые ложи прямо обратились в клубы (то есть легализовались), даже не изменяя своего названия…Время «споров» и «науки» миновало — надо было действовать».
Цель у масонов и капиталистов была одна — свергуть монархию чтобы самим властвовать. Хотя все масонские организации того периода декларировали красивые люциферовы лозунги о свободе как, например, это сделали известные революционеры, масоны Филипп Буанаротти и Ноэль Бабёф, озвучив свои рекламные тезисы в брошюре «Заговор Равных», несколько цитат:
«Все люди равны, не так ли? Этот принцип неопровержим, ибо только лишившись рассудка, можно со всей серьёзностью назвать день ночью»,
«Мы хотим действительно равенства или смерти — вот чего мы хотим»,
«Пусть исчезнут, наконец, возмутительные различия между богатыми и бедными, большими и малыми, господами и слугами, управляющими и управляемыми»,
«Ради него(равенства) мы согласны на всё; согласны смести всё, чтобы держаться его одного. Пусть исчезнут, если надо, все искусства, только бы нам осталось подлинное равенство».
«Никто не может выказывать взгляды, находящиеся в прямом противоречии со священными принципами равенства и народного суверенитета»,