Жуткая сухость и ощущение потери чего-то важного — первое, что почувствовала при пробуждении. В помещении царил полумрак, но по очертаниям мебели и обстановки определила, что нахожусь в спальне Рея. Сам он, кстати, будто преданные пес, лежал в ногах, скрючившись в неудобной позе. Это поняла, когда он очнулся, стоило мне пошевелиться, и заскрежетал зубами, справляясь с местью затекших мышц.
— Леа! Милая. Что? Пить? В туалет? — хрипло спросил, переместившись поближе и заглядывая в глаза.
Неужели сам все это время за мной ухаживал? — удивилась, да. Но стыда не испытала. Слишком измученной и слабой себя чувствовала.
— Воды, — вырвалось жалким сипом. Голос не слушался и, стоило задуматься, почему, как нахлынули воспоминания. — Что произошло? — вопрос застрял комом в горле, однако Рей понял. Вот только с ответом не торопился. Для начала зажег магический фонарь, тусклыми сиянием разогнавший полумрак. В глаза бросился изможденный вид демона, заметно отросшая щетина, смятая одежда. А еще раскаяние и сожаление. Искренние, наверное. Об этом говорило выражение лица и манера поведения.
Приставив к моим губам край чаши, Рей прежде проследил, чтобы я напилась. Бережно вытер лишние капли, тонким ручейком прочертившие дорожку на шее. Промокнул вспотевший от напряжения лоб. Оказывается, даже такое простое действие, вымотало до предела, и я безвольно откинулась на подушки. Туго перетянутые плечо и грудь отозвались глухой болью. Хотелось закрыть глаза и забыться, но не могла. Мне жизненно необходимо знать, что же произошло в тот злосчастный день. Почему демоны взбесились и принялись убивать друг друга? Почему добрый и отзывчивый Чейт превратился в кровожадного монстра? Почему?
— Это случилось по моей вине, — глухим голосом признался Рей. — я недоглядел. Пропустил предателя. Кто-то добавил экстракт церна в укрепляющее зелье и у всех, кто его выпил, проснулась первобытная ярость. Церн — это наркотик, доставляемый с островов в Мертвом море. Его используют в бою, как последнее средство для тех, кто решил подороже продать жизнь. Он действует на таком глубинном уровне, что стираются все границы дозволенного, рушатся клятвы и привязанности. Это уже не демоны, а машины для убийства. Причем те, кем одержимые раньше дорожили и становятся первыми жертвами. Сослуживцы, друзья, члены семьи или рода. Таких убивают, потому что иного способа остановить их нет. Они и сами долго не живут. Нарушивших кровные клятвы ждет неотвратимая расплата. И лишение права на перерождение одно из самых легких наказаний.
— Хоть кто-то выжил в той мясорубке? — застыл на губах немой вопрос.
— Нет, — демон покачал головой, — мало кому удалось спастись. Слуги, кто успел спрятаться. Рийш отлучался в поселок, чтобы закупить продуктов. Рхан, но он уже не жилец, видимо. Пытался остановить меня и… я ведь тоже пил зелье с церном. Но у высших организм намного выносливее из-за магии, хотя вспышка неконтролируемой ярости на порядок сильнее. Наркотик сгорел в крови, когда я услышал твой зов. Ты заставила всех ощутить свою боль, и она победила безумие. Как ни странно, Чейт еще жив. Но это ненадолго! — стальные глаза полыхнули такой злобой, что мурашки пошли по коже. — Предатель пожалеет, что не сдох вместе со всеми!
— Не надо! — выдохнула со стоном, понимая, что череда смертей не закончилась. И то, что Рей еще не покарал виновных, так это потому, что неотлучно находился рядом со мной. Да и не мог Чейт предать! Он же лекарь! Уверена, прекрасно осведомлен о существовании наркотика, и уж тем более не стал бы подвергать жизни спасенных им пациентов опасности. А Сцина? Она же ему нравилась. И к мальчишке, помогающему ему в лаборатории, относился с теплом. Как вспомню, что вспорол его живот когтями, внутри все переворачивается от ужаса и омерзения. Моя бедная подруга. Это ведь я ее убила! По неосторожности и не со зла. Я лишь хотела, чтобы кошмар закончился. А он, похоже, будет преследовать до конца жизни.
— Не рви сердце, Леа. Не плачь, — мужчина губами осушил дорожки слез, бегущие по щекам, — я все исправлю. Клянусь. Леа, очнись же! — встряхнул меня за плечи. — Почему я тебя не чувствую? Не закрывайся от меня!
Я и не думала этого делать, хотя бы потому, что не знаю, как, — ответила беззвучно. Но от озарения, поразившего до глубины души, закаменела. Рей прав! Я тоже не слышала его! Тем более, что амулета на мне не было. Неужели лишилась дара? Похоже, что так. И ничуть не жаль. Только интересно, это навсегда?
— Я найду лучших лекарей! Менталистов. Если нужно, весь эллерат переверну, но отыщу способ вернуть все на место. И Светлую империю по камешку переберу, если понадобится. Леа, веришь? Мы все исправим. Главное, что ты жива.
Наивный, — растянула губы в печальной улыбке, — да я только счастлива буду избавиться от чертового дара. А если без него я Рею не нужна? — тут же закралась перекрывающая дыхание подлая мысль, — тогда и не любовь это вовсе. Или нет? — Память услужливо приоткрыла фрагмент прошлого, когда демон обнажил душу. О таком невозможно забыть или передать словами, только почувствовать. Но где-то там блуждали и другие воспоминания, о которых предпочла бы не думать.
Странно, — навалилась какая-то апатия. — Есть ли смысл переживать, когда ничего изменить не в силах? — отголоски былых чувств бередили раны, но они не тревожили так же сильно, как раньше. И еще я отчетливо помнила ту темноту, что обещала вселенское спокойствие. Она, что самое интересное, все еще находилась рядом со мной. Достаточно было потянуться и вот она обволокла собой, как коконом. И все остальное стало таким неважным, пустым. Мне было хорошо.
Не дождавшись завтрака, за которым Рей отправил слугу, провалилась в приятную дрему. Я чувствовала, демон рядом. Его присутствие дарило ощущение защищенности, окутывала приятным теплом. Не таким, которое таилось внутри, но тем не менее родным, домашним. Рей стал для меня семьей, смыслом жизни. Отрицать это было бы глупо. Но Дхаар! К его жестокости никогда не смогу привыкнуть. Как и простить себе гибель Сцины. Насквозь пропитавшее чувство вины заставляло ненавидеть дар, и я, как безумная радовалась тому, что могу запереть его так глубоко, что никто и никогда не отыщет.
А вот Рею это крайне не понравилось. Было физически больно утаивать что-то от любимого, наблюдать, как сокрушается и переживает за меня. Рядом находился любящий мужчина, а я… не могла пересилить себя, признаться.
Рана на груди зажила не без помощи лекаря. Незнакомого. Его привели на третий или четвертый день. Возможно, он приходил и раньше, но я этого не помнила. Восстанавливающие зелья кто-то же готовил. Их вкус невозможно ни с чем перепутать. Новенькие служанки помогали принимать ванную, кормили, переодевали. Я молча принимала их помощь, потому что без них, наверное, ничего этого не стала делать.
О происшествии больше не спрашивала. Да и у кого? Эта тема была под запретом. Слуги, что дышать без позволения хозяина боялись, ничего не знали. Многих перевели из других имений Крейгсхарта. Рхан выжил, но остался калекой, что среди демонов редкость, потому как даже утраченные конечности со временем регенерируют и отрастают. Поднявший руку против господина, он нарушил клятву крови и теперь гнил заживо. Гуманнее было бы его добить, но сначала Рею было не до этого, а потом, видя мучения низшего, решил оставить как есть. Иллизар погиб, у него не было и шанса. Эрих спасся. Как оказалось, отравленное зелье он не пил, следовательно, и не обезумел, как другие. Ему удалось накрыть себя пологом невидимости и, таким образом, избежать смерти. И да, это он рассказал, как все началось.
Поскольку я окончательно переехала в покои Рея, то оказалась невольной свидетельницей допросов и разговоров. То ли демон забыл об осторожности, то ли был уверен, что ничего не услышу, то ли просто не придал значения тому, что спальня находится через стенку от кабинета, и звукоизоляция там плохая.
Именно Эрих уверил главу, что предателем, подсыпавшим церн в лекарство, был Чейт. Да и поднес господину фиал именно лекарь, так что не доверять словам родственника не находилось причин. Остатки наркотика обнаружили в лаборатории, и это окончательно доказало его виновность. Как Рей наказал его, старалась даже не думать. Я точно знала, Чейт не мог так поступить. НЕ МОГ! И то зелье, которым все отравились, варила я. Но, уверена, что не добавляла никаких посторонних веществ при готовке. Это сделал кто-то другой. И лишь после того, как мы со Сциной ушли. Вместе с нами сменились и ночные сиделки, а они постоянно находились на виду. Следовательно, это тот, кто пришел позднее. К сожалению, узнать правду уже невозможно. Все девушки погибли. Как и раненые, и стражи, и попавшие под руку слуги. Рей не исключал, что кто-то из рода Анилоков подослал отравителя. Ослабленного после схватки с тварями, его вполне могли убить собственные обезумевшие люди. Не учли только, что восстанавливающее для Рея готовила я, и оно за ночь, вернуло утраченные силы. И именно по этой причине, наркотик оказал более сильное воздействие, чем обычно.
Ночи мы с Реем неизменно проводили вместе. Только не было той безудержной страсти и полета чувств, что раньше. Точнее, не так. Я по-прежнему растворялась в любимом, и откликалась на ласку каждой клеточкой. Но тех эмоций, от которых округа погружалась в сексуальное безумие, не излучала. От этого Рей приходил в ярость, бесновался, будто наркоман, страдающий от ломки. И выплескивалось это на окружающих. Цепная карусель не пустовала, как и не умолкали крики, доносящиеся со двора днем и ночью. Я старалась держаться как можно дальше от всего этого, и бо́льшую часть времени проводила в библиотеке. В одиночестве.
Служанки менялись часто, да я их не запоминала и даже имен не спрашивала, практически не разговаривая с ними. Они делали свою работу и молча исчезали. Свитки и книги стали единственными собеседниками и друзьями. Отдать должное, коллекция Дискаменонов была поистине уникальной. Древние манускрипты с редкими заклинаниями, история рода, личные дневники магов и путешественников, учебники по магии. Специально для меня из особняка в столице привезли огромную подборку развлекательного чтива. Рей ни в чем не отказывал. Регулярно осыпал подарками и драгоценностями. Баловал изысканными сладостями и деликатесами. Вот только к золоту и камням я была равнодушна, как и к дорогим вещам, картинам, и прочим редкостям.
Увлекла меня одна необычная книжица. Даже не книжица, а тетрадка, в который неизвестный предок Крейгсхарта рассуждал о возможности использования магии демонам, не имеющих впечатляющих способностей. По большому счету, эти знания можно применить к любому народу, но, поскольку, автор сам был демоном хоть и высшим, но не наделенным выдающимся даром, то и изыскания проводил в отношении представителей своей расы. Начертание особых символов, применение амулетов и накопителей — вот основные способы увеличения собственного могущества. Особенно много времени высший уделил описанию построения порталов. Судя по тексту, очень уж зацепил его тот факт, что лишь самые сильные могли открывать индивидуальные переходы. Что-то знакомое показалось в чертеже, так часто повторяемом на страницах дневника. И я много думала, пытаясь вспомнить, где еще видела этот рисунок. А ответ пришел лишь в кошмарах. Они часто снились, особенно когда Рея не было рядом. Я вновь падала в неизвестность в лифте, умирала в зубастых пастях тварей из Красной пустыни, видела смерти девушек в гареме Анилока, ярость обезумевших низших во дворе замка и истекающую кровью фигурку Сцины. После таких снов целый день пребывала в дурном настроении и мучилась головной болью. Можно было наведаться к новому лекарю и попросить какое-нибудь средство, но туда, где все напоминало о демоне, ставшим мне другом, пойти бы ни за что не решилась. Трусливо с моей стороны, но ничего не могла с этим поделать.
Так вот, пентаграмму, служащую основой для создания портала, я видела во дворце Дезварта Анилока, когда Лангерция пыталась избежать мести Рея. Сам способ создания заклинания был глубоко противен. Никогда не смогу убить кого-то или принести в жертву ради того, чтобы спастись самой. Это бесчеловечно, пусть у демонов и нет такого понятия. Я несколько раз бралась за изучения тетрадки, и столько же раз откладывала в сторону. Подкатывающая к горлу тошнота мешала сосредоточиться, а навязчивые видения прошлого приносили нестерпимую душевную боль. И только засевшая глубоко в подсознании мысль, что мне необходима эта информация, не давала отступиться и опустить руки. Я не понимала, что мной движет, откуда эта тяга к порталам и всему, что с ними связано, пока в одно прекрасное утро не проснулась с пониманием того, что хочу вернуться домой. Там у меня остались родные, друзья. Муж, в конце концов. Конечно, мы уже никогда не будем вместе, после Рея ни один мужчина не в силах завладеть моими мыслями и чувствами, но остаться друзьями могли бы. Этот мир разрушал меня, своей жестокостью убивая все светлое, что составляло мое я. В том числе и любовь. Разум искал оправдания, а сердце заходилось в немом крике, когда по очередному приказу Рея гибло живое существо. Говорят, любящий человек принимают свою половину такой, какая есть, со всеми недостатками и противоречиями, любит не за что-то, а вопреки. И я люблю Рея всем существом. А в ответ получаю безумную привязанность и страсть монстра, сметающего на пути города и калечащего тысячи жизней.
Негласная война Анилокам была давно объявлена. Каждый день Рей слушал отчеты подчиненных, рассказывающих, как они взяли замок, сожгли деревеньку или разорили домен. Семьи, преданные эллервангу, вырезались под корень. Крейгсхарт Дискаменон задумал ни много ни мало — захватить власть в Темном эллерате и стать эллервангом.
Эрих временно занял место первого помощника Рея. Без одной руки много не навоюешь, а вот командовать замковым гарнизоном, казнить неугодных и муштровать воинов, вполне выполнимая задача. По отношению ко мне вел себя безукоризненно. В присутствии Рея не позволил лишнего намека, но иной раз, сталкиваясь в коридорах замка, меня охватывал липкий страх. Взгляд изголодавшегося зверя, готового накинуться и разорвать жертву в клочья, пугал до икоты. Я всячески старалась избегать встреч с этим высшим. К сожалению, он же и натолкнул на мысль, как использовать портал без ненужных жертв. Всего лишь используя накопитель, активирующийся простым нажатием на камень, составляющий основу амулета. Демон носил такой на шее не снимая. Разве что в лазарете его не заметила, когда Эриха только доставили с ранением. Что-то подобное я видела в сокровищнице Рея, куда он однажды меня привел. По большому счету, если просто попросить, мне не откажут. Камни для накопителей использовались крупные, драгоценные. Они и так привлекали внимание ярким блеском и красотой. Другое дело, наполнить накопитель магией. Это мог сделать только демон. В конце концов, ничего не выполнимого я не видела. Главная проблема заключалась в другом: правильно рассчитать точку выхода. И вот тут ожидало самое большое разочарование. Ни я, ни кто-либо другой не знали координат Земли. Рей при перемещении открывал портал либо уже в знакомое ему место, либо переносился к определенному предмету или живому существу. Глубже изучив теорию, я также прониклась здоровой завистью к таким возможностям высших и с пониманием стала относиться к стремлению автора дневника хоть в чем-то превзойти одаренных зазнаек.
Помимо сложного чертежа портального перехода, который, наверное, я и с закрытыми глазами нарисую, требовались знания смежных областей. Географии Дхаара, расположение основных магических линий и узлов, основ магии и ее принципы. В основном, это требовалось для понимания описываемых процессов. Пусть я многое не могла применить на практике, но без теории и точного расчета, лежащего в основе каждого заклинания, далеко не уедешь.
Помимо прочего, я завела дневник, в который скрупулезно записывала рецепты мазей, настоек и наиболее интересные магические преобразования. Записи вела на русском, так что даже самый дотошный лингвист не разобрал бы, что тут и как. Письменность, как и речь дхаарцев, настолько сильно отличалась от земной, что голова шла кругом, как бы общалась, если бы знания языка Рей ни вложил в меня магически. Когда в полной мере осознала этот факт, испугалась, что таким же способом демон сможет изучить русский, и тогда прощай моя конспирация. Не то, чтобы я делилась с дневником откровенными мыслями, но многочисленные вычисления и частое упоминания лифта в Пустыне могли натолкнуть на ненужные выводы. Тогда бы мне запретили изучать книги и усилили контроль. А я уже настолько сроднилась с библиотекой, что не представляла и дня без нее. Но все обошлось. Настолько подробно в мои увлечения Рей не углублялся, и это даже огорчало. Неужели настолько слеп, что решил купить меня подарками? Как же он не понимает, что человеческая жизнь не соразмерна золоту или другим материальным благам? Видимо, нет, раз посчитал нужным подарить мне Сцину.