Что касается калибра орудий, то как опыт боя на Доггер-банке, так и опыт Ютландского боя позволяют думать, что огонь многочисленных орудий меньшего калибра действительнее более редкого огня меньшего числа более крупных орудий. Однако опыт войны не позволяет прийти к окончательному заключению по этому вопросу: многие германские офицеры сожалели об отсутствии у них 381-мм орудий в этих двух боях. Но остается фактом, что в Ютландском сражении 5 германских линейных крейсеров в бою против 4 британских линейных кораблей, вооруженных 381-мм орудиями, и 6 линейных крейсеров с 343- и 305-мм орудиями причинили своими 280- и 305-мм орудиями гораздо больше потерь, чем понесли сами. Что освещение и атмосферные условия им благоприятствовали - это несомненно; это и есть неизвестный фактор задачи. Известно, что после войны "Баден" был удивительно скоро расстрелян британскими линейными кораблями во время учебной стрельбы при благоприятном освещении.
Против современных эскадренных миноносцев достаточно действенными оказались только орудия калибра не менее 140 - 150 мм.
Очень важно тренировать соединения в стрельбе на больших ходах и при неблагоприятных условиях погоды и освещения, чтобы надлежащим образом подготовить их к бою. Понятна неохота, с которой идут на подобного рода тренировку: она не обеспечивает первенства артиллеристам и кораблям, которые являются лучшими при стрельбе в нормальных условиях. Но значение полученного при этом опыта было бы неоценимым.
Бросается в глаза, что, после того, как затрачены огромные средства на корабли и орудия, артиллерия среднего корабля стреляет в условиях, отдаленно напоминающих боевые (так как до сих пор боевые условия воспроизводились редко или совсем не воспроизводились), не больше пяти минут в год.
"Практика дает совершенство", - говорит старая пословица, и Ютландский бой показал, что британский флот не имел достаточной артиллерийской практики или что практика его не была должным образом направлена.
Известно, что Битти перед войной, командуя линейными крейсерами, упирал на артиллерийские стрельбы на больших ходах и на дальних дистанциях. Промедления, которые часто имеют место в таких старинных ведомствах, как морское, и, быть может, сопротивление тех "темных незаметных комиссий, которые (как говорил Ош) часто определяют судьбу наций", помешали осуществлению советов Битти до 1914 г.; практика же, которую линейные крейсеры получали во время войны, была крайне ограничена, потому что не хотели изнашивать их орудия.
Дальнобойность артиллерии - теоретически важный фактор. Германские орудия меньших калибров, чем британские, достигали одинаковых с последними дальностей, благодаря большим углам возвышения, допускавшимися их установками. В этом отношении особенно выделялись 105-мм орудия на германских легких крейсерах по сравнению со старыми британскими 152-мм, которыми было вооружено столько британских крейсеров. 280-мм орудия "Фон дер Танна" стреляли на 112 каб., что для боев в Северном море являлось, примерно, пределом видимости; но позднейшие образцы 381-мм орудий имели в обоих флотах дальность 200 каб. и больше. По словам Четфилда, "в 90 случаях из 100 дистанция боя определяется состоянием погоды". Но такие операции, как бомбардировка с дальних дистанций, требуют от орудий соответствующей дальнобойности.
Необходимость хорошего бронирования кораблей, предназначенных для линии баталии, вполне подтвердилась. Орудийные щиты оказались неудовлетворительными: они не обеспечивали надежной защиты против осколков фугасных снарядов, и потери среди укрывавшихся за ними орудийных расчетов были часто велики. Если возможно и если позволяет вес, вспомогательная артиллерия должна стоять в башнях или казематах. Башни орудий крупных калибров должны быть хорошо защищены толстой броней и с бортов и сверху. Обращает на себя внимание частота попаданий в башни даже на очень больших дистанциях и вред тесного расположения башен (как на "Зейдлице" и "Блюхере"), так как одно попадание может вывести из действия сразу две башни. Опыт боев говорит в пользу установки башен через более значительные промежутки; опыт войны определенно говорит против многоорудийных башен, как, например, четырехорудийных, проектировавшихся перед войной для французских линейных кораблей типа "Норманди".
Против этого возражают, что сосредоточение орудий дает возможность лучше защитить их ввиду меньшей площади, подлежащей забронированию. Но даже если броня не будет пробита, попадание залпа 381- или 406-мм снарядов вызывает такие сотрясения, что может вывести из действия механизмы заряжания и тем понизить скорость стрельбы до недопустимо низких пределов.
Общее мнение участников войны на больших кораблях сводится к тому, что для кораблей "линии баталии" нужна толстая броневая защита жизненных частей и тяжелых орудий и толстая броневая палуба над погребами, которая защищала бы от снарядов, падающих под большими углами, и от авиабомб.
Следующий довод против многоорудийных башен заключается в том, что в них снижается скорость стрельбы. Скорость заряжания 381-мм орудия на учениях во время войны достигала в двухорудийных башнях трех заряжаний в минуту*, что позволяло достигнуть в бою скорострельности в 2 залпа в минуту (при стрельбе одним орудием из каждой башни).
Трудно думать, что из трехорудийных башен можно будет стрелять скорее, чем 2 залпа в минуту, при стрельбе одним орудием из каждой башни. А это означает, что трехорудийные башни выпустят за данный промежуток времени не больше снарядов, чем двух-орудийные. Двух- или трехорудийные залпы из одной башни влекут за собой слишком большое напряжение людей и материальной части, которого опыт войны учит избегать. В артиллерийских кругах сложилось мнение, что в боевых условиях в залпе должно быть не меньше 4 снарядов, почему линейные крейсеры типа "Ринаун" вызывали возражения, так как на них приходится стрелять трехорудийными залпами.
После гибели стольких британских кораблей нельзя было упустить из виду значение надежной защиты огнеприпасов от пламени при взрыве снарядов и от пожаров. Всюду были введены автоматические заслонки, отделяющие погреба от зарядов в зарядниках; они существовали в других флотах и до войны, но их значение, видимо, ускользнуло от внимания британского штаба. Личный состав нуждается в специальной одежде (или в рукавицах и масках) для предохранения от пламени и искр. Сравнительно несложная защита такого вида может спасти жизнь, как показал случай во время одного из многочисленных пожаров кордита в Ютландском бою, когда один юнга спасся, бросившись на палубу и укрыв голову матом. Необходимы толстые сапоги ввиду массы острых осколков стали и битого стекла, которыми бывают засыпаны палубы корабля, находящегося под огнем орудий крупных калибров.
Треногие мачты образца, принятого почти на всех больших британских кораблях, оказались весьма ценными и отлично выдерживали попадания снарядов. Их большая жесткость делает их более удобными для расположения постов управления огнем, чем решетчатые мачты американского образца. Во время войны треногие мачты были введены и в германском флоте; они появились на "Блюхере", "Дерфлингере"* и "Гинденбурге" и на кораблях типа "Баден". На больших британских кораблях еще до войны начали упразднять высокие стеньги. Немцы, некоторое время ставившие на своих кораблях сравнительно низкие мачты, на кораблях типа "Баден" вернулись к чрезвычайно высоким стеньгам.
Скорость хода оказалась ценным качеством, хотя Четфилд считает ее гораздо менее важным фактором, чем защита. Британские линейные крейсеры в Северном море были несколько быстроходнее германских и поэтому были в состоянии вынуждать последних к бою или уходить, когда те, как, например, Ютландском бою, получали поддержку линейного флота. В Средиземном море преимущество в скорости хода было главной причиной ухода "Гебена" от англичан, имевшего столь крупные и неприятные последствия для союзников. В Фолклендском бою преимущество в скорости позволило Стэрди диктовать условия боя и помешать уходу броненосных крейсеров Шпее. "Карлсруэ" смог уйти от "Бристоля" благодаря своему большему ходу, и это принесло большие потери британской торговле. В Адриатическом море крейсеры союзников немного уступали в скорости австрийским и поэтому почти ничего не могли с ними поделать. Особенно необходима большая скорость легким крейсерам и кораблям, на которые возлагается охрана торговли.
Роль мин в начале войны была очень велика, но с введением паравана** ценность этого боевого средства значительно понизилась. Были выработаны способы быстрого траления, и едва ли будет преувеличением сказать, что к концу войны минные заграждения представляли собой лишь незначительную угрозу, поскольку дело касалось союзных флотов и эскадр. Как только производство параванов было налажено в широком масштабе, торговые суда также стали снабжаться параванами первых образцов и, таким образом, получили защиту от мин. Немцы сконструировали параван, значительно уступавший по своей действенности британскому, и, таким образом, к концу войны минные заграждения оставались опасными для германских кораблей, в то время как англичане были в значительной мере защищены от мин.
В течение всей Мировой войны, как и в прежних войнах, неоднократно играл роль случай, т.е. фактор, не поддающийся точному учету. То обстоятельство, что "Гебен" избежал боя с превосходящими силами союзников, объясняется в значительной мере случайностями. В самую критическую минуту радиограммы от французского правительства и от британского командующего в Средиземном море не дошли до командующего французским флотом, а из-за ошибки, допущенной в Лондоне, Милн был отозван в то самое время, когда он преследовал германский линейный крейсер. Крейсер "Эмден" однажды спасся от гибели благодаря тому, что поднявшийся шквал с дождем скрыл его от находившегося поблизости британского броненосного крейсера "Хемпшир". Весьма возможно, что Шпее мог бы надолго отсрочить свою гибель, если бы не задержался у мыса Горн для захвата парусника, груженного углем. За это время Стэрди успел прибыть на Фолклендские острова.
На Доггер-банке германский снаряд, который вывел из действия холодильники на "Лайоне", весьма вероятно, спас Хиппера от разгрома. В Ютландском бою почти невероятный случай попадания двух снарядов подряд в одно место (что случилось также в Цусиме на "Ослябе") причинил жестокие потери на "Малайе" и едва не вызвал гибель корабля. Если бы Джеллико сообщили о том, что в германских радиограммах упоминается о Хорнс-Рифе*, англичане, вероятно, одержали бы победу.
В бою некоторые люди и корабли точно пользуются каким-то иммунитетом. Того под Цусимой и Битти в Ютландском бою стояли совершенно открыто на мостике, и, хотя мимо них летали осколки и обломки металла, они не получили даже царапины.
"Лайон" получил на Доггер-банке попадание в погреб, а в Ютландском бою - в башню, - попадания, такие же опасные и в те же части корпуса, как у "Инвинсибла", и тем не менее первый уцелел, а второй взорвался. Неудачливый флот часто имеет несчастливого командующего. Так, исход боя 10 августа 1904 г. был решен снарядом, убившим Витгефта, и осколками, которые вывели из строя всех находившихся в боевой рубке "Цесаревича". Когда в апреле 1904 г. 2 русских броненосца коснулись мин перед Порт-Артуром, то погиб "Петропавловск" с адм. Макаровым, жизнь которого имела такое значение для русского флота, а "Победа" получила лишь незначительные повреждения.
Можно сказать, что случай - это такой фактор, который меньше всего вредит способным и энергичным людям. В своей знаменитой записке о Трафальгаре Нельсон отметил, что "кое-что надо оставлять на долю случая; особенно в морском бою ни в чем нельзя быть совершенно уверенным". Наполеон сказал, что удача подобна силе, которая в реках вызывает течение; он неоднократно указывал, что война состоит из случайностей и что особое свойство гения заключается в том, чтобы уметь наилучшим образом использовать их. "Великие люди, - говорил он, - умеют владеть удачей. Изучающий причины их успеха изумлен тем, как они предпринимали все возможные шаги, чтобы добиться его".
Почти все события на войне доказали необходимость тщательно организованного штаба, изучающего "не артиллерию, не механическую часть, не одну морскую тактику, а науку о войне во всех ее проявлениях, как актуальную, живую и, самое главное, развивающуюся науку"*. Последовательные преобразования британского Адмиралтейства были вызваны провалом методов мирного времени и решительными исканиями чего-либо нового и лучшего, хотя, к слову сказать, новая организация была в известных отношениях возвращением к эпохе наполеоновских войн. Окончательные формы отнюдь не были идеальны; так, например, ведение войны делили между собой три департамента надводной войны в водах метрополии, подводной войны и войны в отдаленных водах, - деление, которое не может быть оправдано ни в теории, ни на практике. Но, по крайней мере, оно было проникнуто духом активности и решимостью смотреть в будущее.
Результаты сухопутной и морской блокады Германии и Австрии, по мнению всех германских авторитетов, были гибельны и явились одной из главных причин поражения Германии**.
У немцев заметна тенденция представлять блокаду как нечто бесчеловечное и жестокое, но истина требует отметить, что первый шаг к прекращению подвоза продовольствия гражданскому населению был сделан германским же крейсером "Карлсруэ", когда он в самом начале войны потопил нейтральный пароход "Мария" с грузом пшеницы, адресованным в британский порт. Во всяком случае, морская блокада представляет полную аналогию с осадой и безусловно законна. Недостаток продовольствия в Германии объясняется столько же необходимостью иметь исходные продукты для производства взрывчатых веществ, сколько сокращением ввоза. Понижение морального состояния германских войск, которое начало замечаться в 1918 г., было в значительной мере результатом подавленности в тылу, вызванной недостатком продовольствия и топлива, что, в свою очередь, явилось результатом прекращения подвоза удобрений, жиров, масла и пищевых продуктов или же использованием их для выделки взрывчатых веществ*.
Как и в прошлом, блокада, вначале очень мало действенная, к концу имела сокрушающий эффект. Центральные державы, не в пример Конфедерации в гражданскую войну в Америке, имели прекрасную железнодорожную сеть, лучшую на континенте, и достигли высшей ступени индустриализации, почему не испытывали, подобно Конфедерации, затруднений в отношении транспорта, которые сыграли такую роль в поражении Юга. Поэтому эффект блокады стал ощущаться лишь по истечении 3-4 лет.
Восстание в германском флоте в конце октября 1918 г. помешало Германии дать решительное сражение британско-американскому флоту в Северном море. По условиям перемирия, вошедшего в силу 11 ноября 1918 г., Германия обязана была в 14 дней сдать все подводные лодки и направить в нейтральные или союзные порты для интернирования: 6 линейных крейсеров, 10 линейных кораблей, 8 легких крейсеров и 50 новейших эскадренных миноносцев.
Так как постройка линейного крейсера "Макензен" не была еще закончена, то его должен был заменить линейный корабль "Баден". Военные действия должны были прекратиться, хотя союзники все еще продолжали блокаду Германии. Эти условия были точно выполнены, и так как ни одно из нейтральных государств не согласилось взять на себя ответственность охраны интернированного флота, то в конце концов было установлено, что интернирование должно произойти в британском порту.
21 ноября германский флот под командой в.-адм. фон Ройтера прибыл к Росайту, где был встречен всем Гранд Флитом в составе 260 вымпелов (включая 6-ю эскадру линейных кораблей США и небольшой французский отряд) под командой Битти, который таким образом провел свою последнюю операцию в этой войне. Сдававшаяся эскадра состояла из 14 больших кораблей (5 линейных крейсеров и 9 линейных кораблей), 7 легких крейсеров и 49 эскадренных миноносцев, к которым позже присоединилось еще 2 линейных корабля, 1 легкий крейсер и 1 эскадренный миноносец. Эскадра была введена в Росайт, где с заходом солнца германский флаг был спущен по сигналу Битти. Впечатление от церемонии было огромно, когда в конце этого серого зимнего дня горны на "Куин Элизабет" сыграли "вечернюю зорю", и германские флаги были спущены. Это было концом эпохи и днем, когда британский флот достиг окончательной победы. Но, будем надеяться, не днем прохождение им зенита своей славы.
Германские корабли были затем переведены в Скапа Флоу, где для исправного содержания на них были оставлены партии германских моряков. По условиям перемирия англичане не имели права вводить на корабли своих людей и вмешиваться в их внутренний распорядок. 21 июня 1919 г. большая часть этих кораблей была потоплена своими командами по приказанию адм. Ройтера согласно распоряжениям из Германии; только "Баден", 3 легких крейсера и 4 эскадренных миноносца удалось спасти, выведя их на мелкое место прежде, чем они успели затонуть. Флот был затоплен во избежание окончательной сдачи, входившей в число условий мира; акт потопления был явным нарушением международного права и повлек за собой предъявление к Германии требований о добавочных репарациях. Среди германских команд были некоторые потери (по данным Ройтера - 4 убитых и 8 раненых), так как они были обстреляны англичанами за неподчинение распоряжениям.
Последним из германских кораблей затонул "Гинденбург", который в 17 ч, погрузился по крыши башен. В пустынных водах Скапа Флоу и до сих пор лежат ржавеющие остовы большинства кораблей некогда славного флота. Часть малых кораблей, а в 1926 г. и некоторые из больших кораблей были подняты для использования металла*; 158 подводных лодок было сдано Германией в 1918 г.
Потери англичан на море за всю войну составляют:
22 207 убитых в боях,
11 320 умерших по другим причинам,
5 190 раненых,
905 пленных,
271 интернированных и
47 пропавших без вести
ВСЕГО 39 940 чел.
К ним надо прибавить потери торгового флота - 14 661 погибших и неустановленное значительное число раненых.
Германские потери исчисляют в:
24 112 убитых и утонувших,
29 830 раненых и
11 654 пленных
ВСЕГО 65 596 чел.
В эти цифры не входят офицеры, но входят потери флотского корпуса во Фландрии.
Общее число офицеров и матросов, служивших в британском флоте в ноябре 1917 г., достигло цифры 420 301 чел., включая 45 992 чел. личного состава Морской воздушной службы ("Royal Naval Air Service"). После выделения этой службы из состава флота в начале 1918 г. в нем оставалось около 400 000 чел., а к перемирию личный состав флота насчитывал 407 316 чел.
ПРИЛОЖЕНИE 2
Таблица 1
СИЛЫ ПРОТИВНИКОВ В ЮТЛАНДСКОМ БОЮ