Этот же образ встречаем в стихотворении "Полюби эту вечность болот..." 0905); Этот злак, что сгорел, не умрет. А в стихотворении "Я ухо приложил к земле..." (1907) образ колоса/зерна развернут:
Помни, слабый колос
Под их секирой упадет...
...>
Как зерна, злую землю рой И выходи на свет .
...>
Пройдет весна над этой новью.
Вспоенная твоею кровью
Созреет новая любовь.
Колос семантически слит с полем, которое в песенно-поэтической традиции воспринимается как неотъемлемая часть пейзажа России, ее беспредельных просторов. Земной простор получает в стихотворении дополнительное - небесное измерение через звуковой образ "Заливистый крик журавля". Природная космография Блока занимает свое устойчивое место в его поэтической мифологии и заслуживает специального исследования.
В мировой мифологии, фольклоре и поэтической традиции злаковое поле (по преимуществу ржаное) - ложе любви. Например, в песне "Коробейники" Некрасова, настроение которой подсказало Блоку образы драмы "Песня Судьбы" (1908): "Расступись ты, рожь высокая, Тайну свято сохрани". Это значение восходит к древнему акту симпатической магии: совокупление при валянии на поле как бы оплодотворяет землю, обеспечивает ее плодоносность.
В стихотворении Блока содержание образов колосящегося поля и ожидания под вечер ("Это значит - я жду у плетня До заката горячего дня") включает и это значение. О том, что эти мифологические смыслы не чужды Блоку, свидетельствует другое, более раннее стихотворение Блока(1898);
Рожь вокруг волновалась . и шелест стеблей
Заглушал упоительный звук их речей...
....>
И ночной ветерок пробегал среди ржи,
По высоким колосьям и травам межи.
...>
И никто не слыхал, как, пред бурей ночной, прозвучал поцелуй.
Блок не мог знать перевод С. Маршака из Р. Бориса:
И какая вам забота,
Если у межи (114)
Целовался с кем-то кто-то
Вечером во ржи.
Не знал он и стихов оригинала. По крайней мере, у Блока нет ни одного упоминания имени великого шотландского поэта. В основе сходства поэтической ситуации - общий миф.
Кроме указанных смыслов, злаковое поле в фольклорно-мифологической традиции - место разгула нечистой силы. Для Блока это значение было конкретным личным переживанием, связанным с "глубинным" бобловским поверьем о "мчащейся" "по ржи", о котором он дважды упоминает в Дневнике 1901-1902 гг. (VII 38, 48) и на которое ссылается в статье "Стихия и культура" (V 357) Эта семантика смыкается с предыдущей в толковании поля как полного чар, опасного колдовского места в стихотворении "Русь" (1906).
Где ведуны с ворожеями
Чаруют злаки на полях...
Наконец розы - старинный символ любви, испытанный мировой поэтической традицией. Я не ставлю своей задачей рассмотреть здесь всю уникальную множественность смыслов и значений этой королевы символов в человеческой культуре, многие из которых восприняты и претворены Блоком6. Назову лишь минимально необходимый ряд значений розы (красной розы, у Е. Эткинда почему-то "засушенной"). красота, изысканность, страсть, огонь любви, дионисийски стихийный, сжигающий и обновляющий, способный погубить и воскресить. Для цикла "Кармен" в целом имеет значение и мистическая символика розы, восходящая к Владимиру Соловьеву, как знака небесной божественности, Вечной Женственности:
И проходишь ты в думах и грезах,
Как царица 6лаженных времен,
С головой, утопающей в розах,
Погруженная в сказочный сон.
За розами в стихах, посвященных Кармен-Дельмас, стоят живые розы, которые сопровождали нарастание этого романа Розу (вместо акации, как в новелле Мериме) бросает Кармен Хозе в спектакле Мариинского театра, на который неизменно ходил Блок весной 1914 г. Однажды она, как говорит семейное предание, бросила эту розу со сцены в зрительный зал - Блоку7. В истории этого романа розы были своеобразным языком любви. В Записных книжках Блок фиксирует Даты получения и отправки роз: розы ей - 24 и 28 марта; "Розы, ячмень, верба и красное письмо" от нее - 30 марта; "Цветы от нее" - 5 апреля; "Она передала семь роз для мамы" - 23 апреля, "ей розы" - 28 апреля. О магнетической силе роз как дара любви Блок сказал в стихотворении 1901 г., которое так и назвал "При посылке роз"
Смотрел от века бог лукавый
На эти душные цветы
Их вековечною отравой
Дыши и упивайся ты.
(115)
С их страстной, с их истомной ленью
В младые сумерки твои
И пламенной и льстивой тенью
Войдут мечтания мои.
Неотвратимы и могучи,
И без свиданий, и без встреч,
Они тебя из душной тучи
Живою молньей будут жечь.
Таким образом, к глубине христианских значений трех рассмотренных символов - вербы, колоса и розы - в стихотворении Блока подключаются фольклорные, литературно-поэтические и биографические смыслы. В стихах "Кармен", говорящих о любви, о весне, о пламени полыхнувшем на уже, казалось бы, остывшем пепелище души, о чуде воскресенья из мертвых, о знании смерти и воле к жизни, эти древние символы наполняются конкретным жизненным содержанием и расширяют свои значения за счет исключительно богатой традиции их бытования в культурном и художественном сознании человечества. Эти три символа оказываются в конечном счете ключевыми для всего цикла: вербы воплощают тему весны, розы - тему любви, ячменный колос -тему смерти и воскресенья. (116)
А.Н. АНИСОВА.О "ХМЕЛЕ" И "ВАКХАНАЛИИ" УПОЗДНЕГО Б.ПАСТЕРНАКА