Наглус молчал, а потом вдруг прошептал:
— Я прошу вас только об одном, когда вы поможете агайцам… вернитесь ко мне!
Тао кивнула.
Наглус взял ее под руку и повел в сад по фиалетовой мягкой траве.
Калитка была распахнута настежь.
Керинчане с сумками фруктов толпились повсюду. Только Кэрна не было видно.
— Ночное столпотворение! — констатировал Наглус, — ну, а где его величество? Заморочил всем голову и сбежал к вашим агайцам в полном одиночестве!
Аиша стояла возле калитки. Увидев своих обидчиков, она грустно всплеснула руками:
— Я говорила с Кэрном. Представляете, он ни капельки не переживает из-за ваших глупых шуток, Наглус! Он сказал, что вы рождены специально, чтобы веселить его! Простите, я была неправа по отношению к вам и вашей спутнице. Приходите ко мне в гости, и говорите, все что вам нравится.
Тао покраснела:
— Мне очень стыдно, Аиша, я так некрасиво вела себя у вас в гостях!
Ваш правитель совсем не такой, как я о нем думала. Я не ожидала, что он поможет моему народу!
Наглус с обидой посмотрел на Тао:
— Заметьте, Кэрн еще только пообещал, еще никому не помог, а вы уже решили, что он великий герой!
Как Аиша не старалась сдерживаться, но Наглусу всегда удавалось вывести ее из себя. Услышав его разговоры, она так сильно возмущалась, что иногда даже забывала о правилах Кернии и могла наговорить ему много неприятных слов!
— Вы действительно сомневаетесь в Кэрне? — вспыхнула она.
— Конечно сомневается, — ответил веселый мужской голос.
Тао, Аиша и Наглус повернули головы. Перед ними стоял Кэрн и ласково улыбался. Он с такой теплотой смотрел на Тао, что она бы действительно влюбилась в него, если бы не была настолько поглощена своей целью.
— А разве можно не сомневаться, — смеясь продолжал Кэрн, — вот сегодня психиатр ворвался в дом к сестре Тао…., потом украл всех пациентов больницы. Тао, как же после всего этого вы решились проделать путь из вашего замечательного Сокко в нашу сумасшедшую Кернию?
— Кэрн! — возмутился Наглус, — перестаньте эту клоунаду! Девушка только вас зауважала, а вы опять…. она сейчас развернется и уйдет, вы что не понимаете?
Правитель радостно заапладировал.
— Наглус, тебе удалось меня удивить, никогда раньше ты не ругал меня так сурово.
— Кэрн, — заволновалась Тао, — простите Наглуса, он не хотел вас обидеть…
Кэрн с восторгом посмотрел на Тао.
— Вы уже извиняетесь за главного весельчика нашей страны…, похоже я сегодня неплохо поработал!
Наглус язвительно ухмыльнулся:
— И в чем же заключалась ваша работа? На ночь глядя устроить в саду столпотворение?
— Да, Наглус, я всех позвал в сад, чтобы вам было проще украсть самолет вместе с пилотом! Сегодня у нас пилот… моя мама Назида.
Назиду боялись все, даже сам Кэрн. Он почти никогда не перечил ей. Под ее взглядом любой керинчанин терял самообладание. А однажды, когда Кэрн лишился волшебного дара и сбежал из Кернии, его мама стала королевой, и запугала жителей так, что они при виде ее изображения сразу падали на колени.
— Кэрн, я пошутил, — затрепетал Наглус, — мы не будем красть самолет вместе с вашей мамой! Никакого воровства на ближайшую сотню лет!
— Наглус, — ответил Кэрн, — мою маму не так просто украсть! Проще одолжить где-нибудь ковер-самолет!
— Кэрн, пожалуйста, — возмутился Наглус, — давайте перейдем к делу, а то Тао убежит!
— Нет, теперь я точно никуда не уйду! — возразила Тао, — я действительно была не права, Кэрн, если хотите, можете сдать меня властям Сокко или казнить прямо здесь, но я умоляю вас, помогите агайцам!
— Керинчане пришли сюда, чтобы помочь вашему народу, — с улыбкой начал Кэрн, — а вы хотите разорить нашу Кернию?
Глаза Тао расширились от ужаса. Она прижалась к Наглусу и превратилась в маленькую запуганную девочку, а он погладил ее по волосам и поцеловал, в макушку. Тао не отталкивала его, наоборот ей хотелось, чтобы он был рядом.
— Тао, — мягко сказал Кэрн, — вы подумали, сколько денег нам придется взять под листиком, чтобы оплатить ваше наказание? От жуткого слова “казнь” у меня по телу бегут мурашки. Но еще больше мурашек бегут по нашему маленькому листику. Представляете, как сильно его придется ограбить, чтобы оплатить казнь, тюрьму или ваш перелет в Сокко? Бедный листик этого не выдержит!
Бешенная волна радости накатила на Тао. Она засмеялась так искренне, как умеют смеяться только маленькие дети. Теперь она окончательно поняла, что Кэрн не сделает с ней ничего плохого. Ее глаза засветились от счастья:
— Кэрн, я никогда не посмею ограбить ваш листик, тем более для такой мелочи, как моя казнь или самолет в Соккольскую тюрьму!
— Спасибо! — вздохнул Правитель, — теперь я абсолютно спокоен за наш замечательный листик!
Подул легкий приятный ветерок, Кэрн начал говорить и голос его ранесся по всему саду. Люди уже заждались Правителя. Большинство из них уже спали, когда их вызвали в сад. И, конечно, они не ожидали, что в эту ночь им предстоит целое приключение. Но Кэрн всегда удивлял керинчан новыми идеями, и они хорошо знали, что спорить с ним не имеет никакого смысла. Стоило ему сказать одно слово, и все мчались выполнять его поручения, чего бы им это не стоило. И сейчас посреди ночи целые семьи, выскочили из домиков, собрали урожай в своих небольших огородах и рванули в сад. Родители несли на руках спящих младенцев. Правда, ни один ребенок не заплакал. Малыши улыбались, а взрослые были готовы теперь на все. Голос Правителя завораживал их, они чувствовали, что должны, просто обязаны помочь несчастному народу именно сейчас, и никакого другого времени больше не будет. Все дома в Кернии опустели. Никто не остался безразличным, хотя Кэрн звал только тех, кто искренне хочет помочь. Но в этой стране нельзя было жить, оставаясь безучастным к чужим страданиям. Каждые четыре месяца, Кэрн приглашал жителей в сад на личные беседы и учил их добру, любви, взаимопомощи, ну а также внимательно следил за здоровьем каждого. Такие массовые мероприятия, как сегодня случались не часто.
Звезды освещали лицо Правителя. Как только Кэрн заговорил все затаили дыхание. Большинство керинчан даже не думали осуждать его за опоздание. Раз он пришел позже, значит у него были серьезные причины. Любые его действия восхищали жителей. Правда, опаздывать на встречи к Кэрну было строжайше запрещено, ведь к нему постоянно приходили люди, и каждая его минута была бесценной.
— Керинчане, — сказал Кэрн, и все, как один повернули головы. Малыши открыли глаза и потянули ручки к Правителю. — Я очень рад, что вы все пришли сюда, чтобы помочь другому народу. Я уверен, агайцы вам будут благодарны. Мы через четверть часа окажемся на северном полюсе нашей планеты. Теплой одежды у вас нет, но она вам и не понадобится. Простите, что вам приходится ждать, но у меня есть важное дело. Сейчас мне опять нужно будет ненадолго уйти, а вы можете пока погулять по саду или по берегу моря.
Люди терпеливо кивнули. Кто-то действительно отправился к морю. Наглус наивно подумал, что теперь сможет убедить Тао вместе поплавать. Как он был сейчас рад, что у них появилось немного времени побыть вместе! Но только у Правителя были совсем другие планы.
— Кэрн, я никогда не забуду того, что вы делаете! — воскликнула Тао.
Правитель взглянул на нее и хитро сказал:
— А с вами я бы хотел поговорить.
Он задумчиво посмотрел на Наглуса:
— Ты пойдешь с нами или останешься в саду?
Наглус топнул ногой, как ребенок, которому не дали любимое яблочко. Неужели Кэрн ничего не понимает?! Как он может быть таким бессердечным!
— Кэрн, я Тао наедине с вами не оставлю! — закричал он.
Но Кэрн словно не заметил его возмущения. Он широко улыбнулся:
— Видите, Тао, — ответил Правитель, — у вас теперь появился телохранитель, который защитит от любого самого злостного гипнотизера.
Тао не знала, что ответить. Безумный психиатр, ворвавшийся сегодня к ее сестре, стал для нее спасителем. Она была уверена, что он не обманет. Ведь здесь в саду тысячи керинчан ловят каждое его слово. И он собрал их, чтобы помочь ее народу. Теперь Тао была готова идти за ним, куда угодно.
— Кэрн, ваша вредность перешла все границы! — заявил Наглус.
Правитель подошел к нему и прошептал:
— Самые сильные чувства просыпаются, когда на них нет времени!
Наглус совсем опешил. Этот подход показался ему неожиданным.
— Вы уверены? — робко спросил он.
— Абсолютно! — ответил Кэрн.
Тао не слышала их разговора.
— Пойдемте в рощу розовых деревьев! — сказал им Правитель.
— Кэрн, ну психиатором вы уже сегодня побывали, — съязвил Наглус, — а дровосеком еще нет, вам надо это срочно исправить!
— Кэрн, неужели вы правда будете рубить деревья? — взволнованно спросила Аиша.
— Конечно, — ответил Наглус, — он под покровом ночи срубит все деревья Кернии, чтобы согреть бедное Агао, а наша несчастная страна вновь превратится в ледяную пустыню! Вот такой он ваш гипнотизер! Спасет одних, жертвуя другими!
Тао вздрогнула.
— Вы говорили обо мне, Наглус, вы знаете, что я делала с сокольцами?
— А что вы с ними делали? — изумился Наглус.
— Кэрн, — еле слышно проговорила Тао, — кто еще здесь знает о том, чем я занималась?
— Никто, — прошептал Правитель, — и Наглус тоже ничего не знает, иначе бы он не стал так неуместно шутить. Ваши ошибки уже в прошлом, а ваши пациенты прекрасно себя чувствуют. Давайте не будем больше вспоминать об этой истории. Возьмите Наглуса под руку и пойдемте в рощу.
Они говорили так тихо, что Наглус не сумел разобрать ни одного слова, поэтому когда Тао вдруг взяла его под руку, очень удивился. Они последовали за Кэрном и через несколько минут оказались в роще розовых деревьев.
— Так что же вы хотите с ними сделать, Кэрн, — нетерпеливо спросил Наглус, — вам не жалко растения? На вас это совсем не похоже.
— А я и не собираюсь ничего делать, — ответил Кэрн, — мы предоставим это Тао.
Она покраснела от волнения.
— Мне? Но я не умею рубить деревья…
— Но если бы у вас был топор, — возразил Кэрн, — вы бы срубили их в тайне….
Наглус не мог позволить Кэрну обидеть свою возлюбленную. Нужно было обязательно переспорить Правителя!
— Кэрн, вы осуждаете человека даже если он просто подумал о том, чтобы что-то скрыть от вас?
— О великий техохранитель, Наглус, я никого никогда не осуждаю.
— Простите, — прошептала Тао, — я вела себя ужасно, я не должна была прилетать сюда, чтобы украсть из Кернии….
— О великий морализатор! — продолжал язвить Наглус, — вы привели нас сюда, чтобы выслушать тысяча первое извинение за день?
Кэрн весело подмигнул Наглусу:
— Я привел вас сюда, совсем ни для этого.
— Я понял, Кэрн, вы хотите, чтобы мы с Тао пали ниц, восторгаясь вашим величием!
— И ни для этого, — засмеялся Кэрн, — если я захочу повосхищаться собой, то займусь этим наедине с собой и тебя, Наглус вряд ли приглашу на такое мероприятие.
— Кэрн, неужели вы пригласили нас в качестве дровосеков? — спросил Наглус, — я сразу говорю, что на такую работу не согласен даже если мне будут полагаться все деньги, лежащие под листиком.
Но Тао не слушала их, она причитала:
— Кэрн, мне стыдно, что я вас ненавидела….
— Ну, а почему вы должны были с первого взгляда полюбить человека, который ворвался….
— Я что-то не понял, — возмутился Наглус, — это какого человека она должна была полюбить с первого взгляда?
Кэрн посмотрел на Наглуса с наигрынным испугом..
— Пожалуйста, Наглус, не надо так говорить, я еще вам на что-нибудь сгожусь. Если бы я хотя бы слегка заинтересовался кем-то кроме своей жены… нет она, конечно, не ревнива, но керинчане окружили бы меня, и все вместе забросали бы камнями.
Наглус захохотал:
— Вот это было бы зрелище! Я бы пришел в первый ряд!
— А ты оказывается кровожаден, Наглус, я уже начинаю бояться тебя!
— Кэрн, — вмешалась Тао, — Наглус не думает, что говорит!
— Очень хорошо думаю!
— Не переживайте, Тао, — сказал Кэрн, — однажды Наглус меня спас от настоящей казни в другой стране, но это долгая история. Когда-нибудь он расскажет ее. А сейчас давайте лучше поговорим о вас. Насколько я знаю, вы уволились из больницы.
— Да, — с грустью ответила она.
— А вот вашей медсестре сегодня пришлось не сладко, вы уж простите ее. Иногда, когда начальство бывает слишком строгим, подчинённые могут обидеться.
— Что за новая загадка?! — возмутился Наглус.
Тао тоже не поняла, о чем говорил Правитель. Но вдруг ее телефон зазвонил. Тао не была уверена, что сейчас нужно отвечать. Возможно, это неважный звонок, и будет невежливо разговаривать.
— Ответьте! — ласково произнес Кэрн, — но постарайтесь не волноваться. Вас ждут неожиданные новости. Здесь на вас смотрят тысячи розовых деревьев, и если они завянут, мы не сможем подарить их вашему народу.