Под флагом Пуанти находились линейные корабли «Скептр» (84 пушки, капитан сьёр де Гильотэн, экипаж — 650 человек), «Сен Луи» (от 56 до 64 пушек, командир — вице-адмирал де Леви-Мирпуа, экипаж — от 430 до 450 человек), «Фор» (от 54 до 70 пушек, командир — контр-адмирал виконт де Коэтлогон, экипаж — 450 человек), «Фурьё» (от 50 до 64 пушек, капитан Ла Мот Мишель, экипаж — 350 человек), «Вермандуа» (от 50 до 64 пушек, капитан Дюбюиссон, экипаж — 350 человек), «Аполлон» (от 50 до 64 пушек, капитан Гомбо, экипаж — 350 человек) и «Сен Мишель» (64 пушки, капитан — шевалье де Мароль, экипаж — 350 человек). За ними следовали фрегаты «Крист» (44 пушки, капитан — шевалье де ла Мот д’Аран, экипаж — 220 человек), «Мутэн» (34 пушки, капитан Масья, экипаж — 200 человек), «Авенан» (30 пушек, капитан — шевалье де Франсэн, экипаж — 200 человек), «Марэн» (28 пушек, капитан де Сен-Вандриль, экипаж — 180 человек); корветы «Сен Луи» (18 пушек, капитан Шарль) и «Дорад» (16 пушек); бомбардирский галиот «Эклатан» (2 мортиры и несколько пушек, капитан де Монц, экипаж — 60 человек); бригантина «Провидан» (4 пушки, капитан — шевалье де л'Экоэ, экипаж — 30 человек); флейты «Дьепп» (или «Дьеппуа») и «Виль д’Амстердам» (каждый имел по одной пушке и мортире) и четыре транспорта.
Точное число людей, прибывших с бароном в Вест-Индию, не установлено. Шарлевуа приводит такие цифры: 110 офицеров, 55 гардемаринов, 2100 моряков, 1750 солдат, то есть всего 4015 человек. Если учесть, что контингент Сен-Доменга насчитывал 1100 человек, то общее количество участников экспедиции превышало 5 тыс человек. Сухопутные силы были разделены на шесть батальонов. Батальон из 150 гренадеров находился под командованием полковника Ла Роша В остальных пяти батальонах находилось по 300 пехотинцев; ими командовали шевалье де Мароль, Ла Шено, де Брем, Симон и Пидмон (Фимон). Отдельным подразделением был батальон Сен-Доменга, которым командовал Бомон-Колон.
Хотя Пуанти и рассчитывал на большее, в целом находившихся под его командованием сил было достаточно для осуществления намеченной акции.
Закончив погрузку на корабли провианта, питьевой воды и дров, он уже поднял паруса, когда случилось непредвиденное: флибустьеры снова забузили. Дюкасс объяснил барону, что они не выйдут в море до тех пор, пока с ними не будет заключено соглашение о принципах раздела будущей добычи. Не желая втягиваться в дискуссию и терять драгоценное время, Пуанти тут же подписал заявление о том, что люди с Сен-Доменга получат свою долю добычи наравне с королевскими экипажами. Что он имел в виду, барон не стал конкретизировать, а пираты решили, что все будет сделано в соответствии с их обычаями — то есть все поделят поровну, — и поэтому прекратили забастовку.
18 марта та часть эскадры, которая оставалась в Кап-Франсэ, присоединилась к основным силам экспедиции, и на следующий день, отсалютовав форту, весь флот двинулся к юго-западной оконечности Эспаньолы — мысу Тибурон. В море, однако, на корабли обрушился шторм, вынудивший их снова зайти в Пти-Гоав. В конце марта или начале апреля погода наконец наладилась, и французская эскадра, покинув воды Эспаньолы, пошла с попутным ветром к берегам Южной Америки.
Город, избранный французами в качестве объекта нападения, лежал на северном берегу обширной двойной лагуны, соединенной с морем проливом Бока-Чика Конкистадор Педро де Эредия, основавший его в 1533 году, дал ему имя одной из красивейших испанских гаваней на Средиземном море. И хотя с тех пор Картахена-де-Индиас трижды подвергалась опустошительным набегам французских, голландских и английских корсаров (в 1544,1559 и 1586 годах), к началу XVII века она, тем не менее, смогла вырасти в грозную цитадель, объявленную испанским правительством «ключом от Индий».
Вход в лагуну защищал форт Сан-Луис-де-Бока-Чика Он возвышался на скалистом месте слева от входа, имел прямоугольную форму и был окружен сухим рвом глубиной 18 футов и шириной около 35 футов. Его стены высотой 32 фута и толщиной 8 футов были выложены из камня и могли выдержать огонь даже тяжелой артиллерии. За валом шириною 40 футов имелась платформа с 33 пушками, установленными на лафеты из кедра Обслуживали их всего 15 солдат.
Внутри бухты, у входа во внутреннюю гавань, находился другой форт — Санта-Крус Он также возвышался на левом берегу, имел четыре бастиона и был окружен рвом, но, несмотря на наличие нескольких железных пушек, постоянного гарнизона в нем не было. Еще два форта составляли часть внешних оборонительных сооружений Картахены, однако в них не было ни солдат, ни орудий. Оборонительную систему города завершала сплошная каменная стена с двенадцатью бастионами и 84 бронзовыми пушками, охраняемая отрядом из сорока солдат.
Когда в Мадриде узнали, что во Франции снаряжается крупная эскадра для захвата одного из испанских портов в Карибском море, в Вест-Индию тут же отправили гонцов с предупреждением о нависшей угрозе. Они прибыли в Картахену в июле 1696 года, и губернатор города дон Диего де лос Риос-и-Кесада срочно написал президенту аудиенсии Санта-Фе просьбу прислать ему военные припасы и подкрепления. В письме подчеркивалось, что гарнизон Картахены располагает 150 солдатами, из коих артиллеристов было лишь 37 человек.
Вечером 8 апреля 1697 года курьер известил дона Диего о прибытии двух десятков кораблей в залив Самба, расположенный в 12 лигах от города. Их принадлежность была не ясна. Хотя некоторые оптимисты полагали, что это, скорее всего, корабли англичан или голландцев, присланные для сопровождения «серебряного флота», жителей города охватил страх. Не мешкая, губернатор распорядился отправить баландру «Эль Феникс» в Пуэрто-Бельо, чтобы уведомить галеоны об опасности и выпросить у генерала флотилии несколько судов с подкреплениями. Одновременно сообщение о появлении неприятеля и просьбы прислать людей и оружие были разосланы в различные части провинции.
На следующий день комендант форта Сан-Луис-де-Бока-Чика дон Санчо Химено де Ороско сообщил губернатору, что посланная в Пуэрто-Бельо баландра не смогла выйти из устья лагуны, так как последнее было блокировано неприятельским кораблем. В то же время он посетовал на недостаток находившихся в форте сил и военного снаряжения. Из 90 человек, которыми он располагал, боеспособных было лишь 66, в том числе артиллеристов — 9 (по данным очевидца событии, дона Хосе Вальехо де ла Канала, гарнизон Бока-Чики насчитывал 139 человек, включая испанцев, мулатов и негров). Отметив, что его гарнизону понадобятся медикаменты и хирург, дон Санчо закончил свое послание просьбой перебросить в Бока-Чику еще один отряд солдат.
В полдень в Картахене были удвоены караулы и сформирован отряд пешей милиции, в который зачислили почти всех купцов, прибывших из Кито и Санта-Фе для торговли с галеонами. Губернатор, желая, по всей видимости, явить собой образец выдержки и хладнокровия, а может быть, не желая менять однажды заведенный порядок, разослал своим друзьям приглашения на традиционную вечеринку. Позже Хосе де Араухо доносил королю, что на эту вечеринку был приглашен гость из Санта-Фе, некто Франсиско Бердуго. Последний заявил, однако, что «для игры уже не осталось времени», на что дон Диего с юмором ответил;
— Поскольку деньги все равно отдавать французам, лучше сыграть заранее.
В субботу 13 апреля на разведку побережья был выслан конный разъезд, а в десять часов утра поступило сообщение о 29 судах, появившихся к северо-востоку от города. На мачтах адмиральского, вице-адмиральского и контр-адмиральского судов развевались английские, испанские и голландские флаги, и наблюдатели, укрывшиеся на берегу, поначалу приняли эту эскадру за часть «серебряного флота». Но вскоре обман раскрылся. Отправив в Пуэрто-Бельо новое предупреждение о неприятеле, дон Диего покинул свою резиденцию и в сопровождении членов кабильдо пошел осматривать склады с порохом и военным снаряжением.
Тем временем барон де Пуанти, прогуливаясь на шканцах своего флагманского корабля, перебирал в уме различные варианты предстоящей операции. Перед отплытием из Франции он получил подробные инструкции о том, какой тактики ему следует придерживаться по прибытии на место. И хотя Дюкасс передал главнокомандующему более свежую и выверенную информацию, собранную в Картахене его шпионами, барон решил действовать в соответствии с королевскими инструкциями. Особую уверенность ему придавал план города, составленный с помощью одного английского капитана, который до перехода на французскую службу долгое время служил королю Испании и неоднократно бывал в Картахене. Он предложил французам, прежде всего, захватить укрепленный монастырь на горе Ла-Попа, контролировавший восточную дорогу, по которой в город можно было доставить подкрепления, а из города — вывезти женщин и сокровища. Чтобы реализовать этот план, необходимо было высадить десант к северо-востоку от города. Другой вариант предусматривал вход в лагуну через пролив Бока-Чика и нападение на Картахену с противоположной стороны. Однако последний маневр был сопряжен с большим риском, так как, во-первых, неизбежно подставлял эскадру под огонь из форта Сан-Луис, а во-вторых, вынуждал буксировать корабли по каналу столь узкому, что для блокирования его устья вполне хватило бы двух испанских судов. Взвесив все за и против, Пуанти отдал предпочтение первому варианту.
Вечером того же дня барон сообщил Дюкассу о своем решении высадить флибустьеров в районе большого пляжа и бросить их под покровом ночи на Ла-Попу. В ходе этой операции связь с флагманом должна была поддерживаться при помощи сигнальных огней.
Спустя короткое время эскадра стала на якорь в обширной бухте близ Пунта-Икакос, в 4 лигах к северо-востоку от Картахены. Пиратам велели садиться в лодки, и они это сделали, но с большой неохотой, ибо, по словам Пуанти, «были напуганы мыслью о походе против врага, способного стойко обороняться».
Прежде чем отдать приказ о начале операции, барон и Дюкасс сами сели в шлюпку и отправились к берегу, рассчитывая присмотреть удобное место для высадки десанта У берега они обнаружили довольно сильный прибой, образуемый подводным рифом; этот риф тянулся в юго-западном направлении и служил городу надежной защитой, так как не позволял французским судам подойти к его стенам на пушечный выстрел. Ночная рекогносцировка чуть было не закончилась для начальников экспедиции трагически. Дело в том, что их шлюпка чересчур близко подошла к полосе прибоя и во время разворота была опрокинута набежавшим валом. Все, кто находился в ней, едва сумели спастись. Вернувшись на борт «Скептра», барон отказался от первоначального замысла атаковать город с востока и велел подать кораблям сигнал идти к Бока-Чике.
В воскресенье 12 французских кораблей, маневрируя напротив стены Ла-Марина, начали артобстрел фортификаций города Хотя большинство ядер не достигало цели, сам по себе факт бомбардировки создал в Картахене нервозную обстановку, граничившую с паникой. Старики, женщины и дети с плачем и криками отчаянья устремились к воротам, и городской страже не удалось сдержать натиск этой обезумевшей толпы. Некоторые струхнувшие кабальеро, желая улизнуть из города, переоделись в женское платье. Трибунал инквизиции, охранявший горожан от «предателей и возмутителей общественного спокойствия», покинул Картахену в составе двух инквизиторов с соответствующим персоналом следователей, писарей, приставов и палачей; по их стопам, прихватив наиболее ценные вещи, двинулись монахини из монастырей Санта-Клара и Санта-Тереса.
Во второй половине дня французские корабли выстроились в линию недалеко от входа в лагуну и выслали шлюпки для замера глубин. Устье Бока-Чики оказалось достаточно глубоким, но высокий прибой не позволял приблизиться к берегу. Одна из шлюпок, появившаяся недалеко от западного бастиона Картахены — Санто-Доминго, была обстреляна испанцами и поспешно повернула назад. Но остальные обнаружили на полуострове Тьерра-Бомба маленький мыс, за которым имелось удобное место для высадки, не видимое с башен форта Сан-Луис.
15 апреля в девять утра французы прекратили бомбардировку, а спустя час их корабли вошли в устье Бока-Чики. Десант из 1200 человек был высажен в лиге от форта, в месте, называвшемся Лос-Орнос («Печи»). Пытаясь сбросить неприятеля в море, испанцы вышли за ворота форта и устремились к берегу, но в этот момент заговорили мощные пушки двух линейных кораблей и бомбардирского галиота. Их поддержал отдельными залпами «Скептр». Неся потери, испанские солдаты были вынуждены повернуть с полпути назад.
Встав во главе десанта, Пуанти двинулся вдоль берега к ближайшей возвышенности, которая давала возможность, с одной стороны, укрыться от пушек форта, а с другой стороны — наблюдать за испанскими позициями. Здесь, на склоне возвышенности, среди развалин покинутой деревни, французы установили мортиру и разбили лагерь.
После полудня в Картахене был собран военный совет {хунта). Обсуждались вопросы укрепления обороны города и порта. Было предложено, в частности, затопить в проливе Бока-Чика галеон дона Маркоса де Консуэгра и отправить подкрепления к дону Санчо Химено. Выполнение последнего задания возложили на экс-губернатора Санта-Марты дона Антонио Фернандеса Бальинаса.
Ночью Пуанти в сопровождении вице-адмирала де Леви и нескольких своих офицеров предпринял вылазку к стенам форта. Пока они производили топографическую съемку крепости и рва, с кораблей была выгружена артиллерия, необходимая для штурма. На рассвете, когда солдаты приступили к постройке туров и фашинов и установке на них пушек, в проливе неожиданно появилось большое каноэ с отрядом испанцев. Игнорируя присутствие неприятеля, оно не спеша двигалось в сторону форта. Французы, дождавшись, когда испанцы приблизились к берегу на расстояние выстрела, открыли по ним огонь из мушкетов. Около 15 человек было убито, а из оставшихся в живых одни попрыгали за борт, другие спрятались на дне каноэ. Всех их захватили в плен. Обнаружив среди пленных двух монахов, Пуанти решил отправить одного из них к коменданту форта с требованием сдаться; но перед этим, желая припугнуть испанцев, он показал святому отцу выгруженную на берег артиллерию и устроил для него смотр экспедиционных войск Монаху было невдомек, что с помощью хитроумной перестановки отрядов с места на место французы постарались ввести его в заблуждение относительно их реальной численности.
В восемь часов утра парламентер передал то, что ему было велено, однако дон Санчо не придал значения сообщению о силе неприятеля и в грубой форме отверг предложение сдать форт. Очевидно, он надеялся на скорое прибытие подкреплений, отправленных в Бока-Чику губернатором Риосом В тот же день некоторые флибустьеры, укрывшиеся в покинутых домах близ форта, решили повторить подвиг, совершенный солдатами на рассвете. Они подкараулили лодки, перевозившие испанские отряды, и начали стрелять в них. Шум сражения привлек внимание других пиратов. Схватив ружья и сабли, они бросились к берегу, но, оказавшись в пределах досягаемости форта и угодив под сильный мушкетный обстрел, вынуждены были отступить. Позже Пуанти с издевкой писал в своем отчете: «Буканьеры, не видевшие пользы в несении службы там, где была хоть какая-то опасность, большей частью бросились в укрытие. Я встретил их по пути и, убедившись, что слова до них не доходят, пустил в ход палку, заставив их тем самым вернуться на пост, который они оставили».
Как бы там ни было, высадку испанцев удалось сорвать, и их лодки вернулись в Картахену.
Получив от испанского перебежчика дополнительные сведения о численности гарнизона Бока-Чики, барон назначил начало штурма на 16 часов. Первыми к откосу, на вершине которого находился форт, устремились два отряда гренадеров и батальон регулярных войск; следом за ними двинулись солдаты, тащившие длинные приставные лестницы. Когда они достигли основания откоса, испанцы встретили их огнем из мушкетов и пистолетов. Правда, чтобы видеть атакующих, защитникам форта приходилось постоянно высовываться из укрытий и наклоняться вперед, подставляя себя под выстрелы французских снайперов. Поэтому число жертв среди них увеличивалось с каждой минутой. Вскоре негры и мулаты, находившиеся в крепости, дезертировали, и оставшейся на бастионах кучке испанцев, деморализованной численным превосходством неприятеля, не оставалось ничего иного, как сложить оружие. Пуанти обещал им быть мягким и предложил щадящие условия капитуляции.
Из-за нагромождения завалов, образовавшихся перед воротами форта, испанцы не могли быстро связаться с бароном, и он с нетерпением ожидал, когда со стены спустится человек, уполномоченный передать ему ответ коменданта. Наконец, путь был расчищен и ворота открыты. Дон Санчо, сломав свою шпагу, вышел навстречу Пуанти и холодно заявил, что молить о пощаде не хочет и не будет.
— Если бы не трусость моих подчиненных, — добавил он, — я бы не сдал вам эту крепость и не сдался бы сам.
Восхищенный его мужественным поведением, барон снял свою шпагу и передал ее дону Санчо со словами:
— Такому человеку, как вы, не приличествует быть без шпаги. Вручаю ее вам в знак преклонения перед вашей храбростью и героизмом.
Химено передал барону ключи от форта.
— Вручаю вам, — сказал он, — ключи от всех Испанских Индий.
Пуанти сохранил коменданту Бока-Чики жизнь и имущество и разрешил удалиться вместе с семьей и рабами в имение, находившееся на дальней стороне лагуны. Офицеры также были освобождены, а простых солдат заперли в подвальном помещении.
По замечанию очевидца событий, «победа стоила французам малой крови и еще меньших трудов». Луи-Шансель Лагранж писал, что потери французов составили 6 солдат и 7 флибустьеров убитыми и 22 человека ранеными; по другим данным, французы потеряли 50 человек. Потери испанцев составили, по одним данным, 9 человек, по другим — 41 человек (в том числе убитыми — 21, ранеными — 20).
Подняв над фортом флаг Бурбонов, французы обыскали подземные казематы и обнаружили в них двухмесячный запас провизии. После этого, оставив в форте 34 пушки и гарнизон из 160 или 170 солдат, Пуанти приказал нескольким фрегатам охранять пролив Бока-Чика, а остальной части эскадры подготовиться к входу в лагуну.
17 апреля, когда отряды, участвовавшие в штурме форта Сан-Луис, вернулись на борт кораблей, началась буксировка их в Картахенскую бухту. Отсюда по каналу Сургидеро можно было проникнуть во внутреннюю гавань и к городским причалам Устье канала защищал форт Санта-Крус, лежавший на расстоянии примерно двух с половиной лиг от Бока-Чики, и Пуанти решил овладеть им одновременно с захватом монастыря Нуэстра-Сеньора-де-ла-Попа. Взять Ла-Попу должны были флибустьеры. Но когда им велели садиться в лодки и сообщили, что вместо раненного в бою Дюкасса их возглавит Донон де Галифе, со стороны пиратов послышались протестующие возгласы. Галифе был новичком на Сен-Доменге и уже по одной этой причине не пользовался среди морских разбойников авторитетом Чтобы подавить начавшийся мятеж и заставить пиратов выполнять его приказы, Галифе пришлось прибегнуть к крайним мерам Он захватил одного из бунтовщиков, силой усадил его в лодку и отвез к Пуанти. Барон тут же велел привязать пирата к дереву и завязать ему глаза; затем была вызвана рота мушкетеров. Возбужденной толпе флибустьеров дали понять, что любого, кто откажется подчиняться, ожидает расстрел Вслед за этим Галифе, желая завоевать симпатии флибустьеров, стал просить Пуанти помиловать осужденного (никто не подозревал, что об этом он договорился с бароном заранее). Продемонстрировав силу, барон в конце концов «уступил» и вернул пирата его друзьям Естественно, что последние в знак благодарности признали Галифе своим командиром.
Тем временем губернатор Риос, получив достоверные сведения о потере Бока-Чики, созвал хунту в составе 22 офицеров. Рассматривались вопросы о состоянии защиты крепости Санта-Крус; о недостатке сил, на которые они могли рассчитывать; о значительном моральном уроне, который был причинен известием о быстром захвате французами Бока-Чики, и та.
— Существует опасность, что подобная участь постигнети форт Санта-Крус, — заявил дон Педро Каньярте. — Предлагаю немедленно оставить его, перебросив солдат в город.
Ему возражал комендант форта дон Франсиско де Сантарен, заверивший членов хунты, что сумеет защитить его с 80 людьми. Большинство присутствующих поддержало Сантарена Несмотря на болезнь, он сразу же отправился в путь, но, прибыв на место и обнаружив слабую защищенность крепости, послал в город Хуана дель Мармоля с поручением найти еще 30 человек и 8 пушек. Губернатор, выслушав просьбу о помощи, отрицательно покачал головой.
— У меня нет возможности выделить дону Франсиско дополнительные силы. Они нужны здесь для защиты города. И пусть дон Франсиско не удивляется — хунта знает, чем он располагает, и помнит, что он обещал удержать крепость с теми силами, которые имелись в наличие. Если защитить крепость нет возможности, ее следует покинуть. Это гораздо выгоднее для нас, учитывая, что гарнизон города тоже нуждается в усилении.
Сантарену пришлось согласиться с доводами губернатора. Отдав приказ заклепать пушки и взорвать бочки с порохом, он оставил крепость и, по словам хрониста Вальехо, «тем самым открыл ворота настежь перед врагом».
В полдень 18 апреля французы, двигаясь по полуострову Тъерра-Бомба, достигли руин разрушенной крепости, лежавшей в полумиле от форта Санта-Крус, и сделали привал Пуанти вызвал к себе контр-адмирала виконта де Коэтлогона и поставил перед ним задачу: с отрядом солдат пройти по южной стороне перешейка, соединяющего полуостров с материком, и выбрать место для размещения осадных сил Сам главнокомандующий после обеда двинулся через мангровые заросли к бастиону Санто-Доминго. Спустя короткое время к нему прибежал курьер от Коэтлогона Он сообщил, что испанцы, уничтожив в форте Санта-Крус все, что не смогли вывезти, покинули его. Удовлетворенный столь доброй новостью, барон занялся изучением местности, лежавшей на пути следования экспедиционных войск. Полоса земли, тянувшаяся к Картахене, оказалась сильно заболоченной и постепенно сужалась до нескольких ярдов. Атаковать испанцев с этого фланга было невозможно. Тем не менее, приблизившись к городской стене и увидев множество людей, наблюдавших за ним с бастиона, Пуанти решил, что вид его армии внушает им страх, и отправил к ним парламентеров с предложением сдаться и обещанием хорошего обращения. Губернатор Риос ответил, что капитулировать не намерен, и что у него имеется достаточно сил для отражения нападения французов на город. Тогда же отправил в провинциальный город Момпокс гонца с просьбой поскорее прислать подкрепления, а также согласился затопить в канале Сургидеро корабль, чтобы не позволить французской эскадре войти в порт. Понимая, что предпринимаемые контрмеры носят половинчатый характер и недостаточно эффективны, 60 испанцев вызвались под покровом ночи поджечь флагманское судно французов, но губернатор, усомнившись в возможности успешного осуществления подобной акции, не разрешил им это сделать.
В тот же день Риос приказал оставить форт Пастелильо, находившийся на восточном берегу Сургидеро и имевший неплохую батарею, откуда можно было бы обстреливать корабли неприятеля. Тем самым испанцы окончательно утратили контроль над входом во внутреннюю гавань.
Флибустьеры, отправленные во главе с Галифе на захват монастыря Ла-Попа, благополучно пересекли мелководную часть внутренней гавани и высадились в пункте, называвшемся Лос-Техарес («Черепицы»). Здесь они натолкнулись на капитана Пальму, прибывшего из Картахены с двумя сотнями негров и мулатов, и, не дав противнику опомниться, с ходу атаковали его. Недисциплинированное войско Пальмы тут же разбежалось, а сам капитан, пав смертью героя, был доставлен в город скорбящими, но уцелевшими в бою товарищами. 19-го утром, ворвавшись в монастырь, флибустьеры нашли его покинутым, и, уведомив об этом Пуанти, расположились лагерем недалеко от крепости Сан-Ласаро, или Сан-Фелипе-де-Барахас, входившей во вторую линию обороны Картахены и защищавшей подходы к ней с восточной стороны.
Убедившись в невозможности захватить город с юга, Пуанти решил преподнести испанцам сюрприз — перевезти своих людей через внутреннюю гавань и атаковать Картахену с юго-востока. Жан дю Пати и его негры были отправлены на противоположный берег с заданием найти удобное место для высадки и изучить состояние почвы. Когда Дю Пати вернулся, барон вызвал с кораблей шлюпки, погрузил свою армию на борт и перебросил ее к подножию холма, на котором стоял напоминающий египетскую пирамиду форт Сан-Ласаро. Здесь к нему присоединились отряды Галифе и виконта де Коэтлогона.
Форт Сан-Ласаро прикрывал основные коммуникации и, не овладев им, невозможно было подступиться к городу. Бегло осмотрев вражеские позиции, Пуанти убедился, что заставить испанский гарнизон капитулировать будет непросто, так как холм, на вершине которого находился форт, был защищен естественным откосом, покрытым густым кустарником Вызвав к себе одного из разведчиков, барон приказал ему взять индейца-проводника, захваченного в Бока-Чике, и с его помощью пробраться к подножию крепостной стены. Разведчик установил, что перед стеной нет ни рва с водой, ни канавы. Приняв эту информацию к сведению, Пуанти и начальник артиллерии Коэтлогон поднялись на соседнюю возвышенность и обнаружили, что форт занимает не весь холм, а оставляет достаточно пространства справа от себя. Здесь можно было незаметно приблизиться к крепости, прячась в зарослях лесного массива.
Приняв решение штурмовать Сан-Ласаро, Пуанти объявил общий сбор и велел рабам рубить проход через заросли. Следуя по их стопам, экспедиционные части прошли полпути вверх по холму, после чего разделились, охватывая форт с флангов. Одновременно французская артиллерия начала обстрел предместья Картахены.
Положение гарнизона Сан-Ласаро было незавидным Комендант крепости Хуан де Беррио, сославшись на неотложные дела в городе, еще в десять утра покинул свои пост и без вызова явился в резиденцию Риоса, заслужив тем самым два дня ареста. Дон Хосе Маркес и капитан Хуан Мигель Родригес де Роблес, собрав отряд из 150 негров, пытались помочь осажденному гарнизону, но губернатор города, узнав об их намерении, приказал им вернуться. Лишенные поддержки извне, защитники форта смогли продержаться только два дня, и 20 апреля, ближе к вечеру, прекратили сопротивление Пока французы возились с осадными лестницами, испанские солдаты незаметно выскользнули из ворот, ближайших к городской стене, и сломя голову бросились к Картахене. Каждая из сторон потеряла в этом сражении по 12 человек Но когда отряды Пуанти, двигаясь по дальней стороне холма, приблизились к бастионам пригорода, их встретили залпы тяжелых орудий. В итоге потери французов возросли еще на 60 человек.