- Ира, беги к даче, позови наших на помощь...
- Мне страшно, кругом стреляют.
- Берегом не ходи, постарайся по кустам и к... даче подойди осторожно, вдруг они там...
- Кто?
- Те кто в нас стрелял... Иди, Ира...
Она уходит, а меня боль крутит и мучает. Я начинаю проваливаться куда-то, потом опять приходить в себя. Стрельба давно прекратилась, от куда то доносится треск и крики.
- Он где то здесь, - раздается голос Иры. - Посветите сюда. Вот его ноги. Игорь, мы пришли.
Надо мной склоняется человек, он проводит рукой по моей спине, доходит до мягких частей и я вскрикиваю от боли.
- Потерпи, парень. Ты весь в крови.
До чего знакомый голос. Человек берет меня на руки и выносит из кустов, теперь я при свете луны, могу его разглядеть, это милиционер, капитан Сковорода, что приезжал к нам на дачу утром. Его китель на Ирке, он сам в рубахе, бережно несет меня в сторону дачи, Ирка семенит рядом с ним.
- Что делают, сволочи, - рычит капитан.
- Он будет жить? - пищит Ира.
- Много крови потерял, вся задница разворочена... Если успеем в больницу, будет жить.
Все ближе и ближе треск. Мы взбираемся на холм и я вижу как пылает наша дача. Огонь почти до небес. С холма видно, что у озера еще один фонтан огня.
- Где же все...?
- Вам повезло ребята. Я не знаю, где жители дачи, но пока я нашел вас живыми и этому рад.
На дороге стоит газик капитана. Он усаживает Ирку на заднее сидение и кладет меня туда же. Моя голова на Иркиных ногах.
- Поехали, ребята, может вам и повезет.
Машину затрясло, она дернулась и я потерял сознание.
Лежу на животе в больничной палате. Мне только что зашили, вспоротую куском свинца задницу. Ирка, в больничном халате, рядом. Я стараюсь заговорить ноющую боль.
- Ира, ты только не возвращайся ни на дачу, ни в поликлинику к Марине Сергеевне. Она, подлая женщина...
- Успокойся, Игорь. Все пока хорошо...
- Я нечаянно подслушал разговор полковника с тетей Таней. Они хотели нас оперировать. Вшить нам под черепную коробку несколько датчиков, для того, чтобы мы оставались такими летающими навсегда.
- Не может быть.
- Ира, поверь мне. Упроси свою маму, пусть тебя возьмет домой. У тебя все должно пройти после сентября...
- Это они тоже сказали?
- Да.
В это время кто то входит в палату.
- Маша, - вскрикивает Ирка.
- Вот вы где, ребята? Нашлись...
Она обнимает Иру, потом подходит ко мне и нежно теребит щеку.
- Как дела, Игорь?
- Да вот, ранен в одно место.
- Мне капитан сказал, что вы здесь. Я облазила весь берег озера, все кусты, искала вас, хорошо, что нарвалась на него.
- А где все...?
- Не знаю. Когда парни окружили дачу и стали ее поджигать...
- Какие парни?
- Да деревенские же. Это деревенские напали на нас. Вас обстреляли, дачу подожгли и всю аппаратуру на берегу тоже.
- Так ты кого-нибудь из наших видала?
Она мнется, потом говорит.
- Нет. Так вот, подожгли парни дачу, а я внутри. Боязно выскочить, а вдруг убьют. Потом, кто то из них заорет: "Мильтон едет". Все разбежались, я тогда и выпрыгнула из окна, а дача, уже вся схватилась пламенем.
- Ты не можешь, до Ириной мамы дозвониться, надо чтобы она уехала к ней.
- Конечно дозвонюсь. Я сейчас это сделаю прямо от глав врача.
- И Марине Сергеевне ее не отдавай...
Она обняла Ирку.
- Нет, теперь ни за что не отдам.
На меня ранение произвело странный результат. Я разучился во сне летать... Может от боли, а может мое выздоровление завершилось...
Через два дня Ирина мама приехала забрать дочь. Эти дни Ирка спала в соседней палате, где ее привязывали на ночь к кровати.
Я прощаюсь с Иркой, так же лежа на животе.