— Да нахрен ты мне сдался! Носиться с тобой, помогать. Сами найдем принцессу.
— Но… Я…. — Олиндор немного опешил от моего категорического отказа.
— А ты, Одноглазый, можешь валить на все четыре стороны. Точнее две, — мы стояли в центре коридора Пыточного Дома, — А мне надо еще проверить что находится за одной из дверей, но прежде…
В коридор как раз вышел Яков и с задумчивым видом прошел мимо нас. Остановил его, схватив за воротник халата. Ты то мне и нужен!
— Уважаемый! Пора платить по счетам
— А, что? — Маньяк поднял на меня свои диоптрии, — Мастер? Ах да! Конечно конечно! Вот, держите, как договаривались.
Он отсыпал мне в ладошку сорок золотых монет.
— Это что такое?
— Оплата. Десять монет аванса вам уже выдано, вот оставшиеся сорок. Итого пятьдесят монет. Все верно?
— Нихрена не верно!
— Таки вы имеете мне что возразить? — господин Манн вошел в режим "торговли" и как-то даже сразу приосанился.
— Таки имею! Пятьдесят золотых это за первичную диагностику. А мы, по известной мне информации, починили вам все три котла. Не знаю подробностей как, но починили. А это уже совсем другие суммы.
— Вы обещали провести диагностику и я, как порядочный человек, а я порядочный человек, уж будьте уверены. Не верите? Спросите Изю с двадцать восьмой, он конечно тот еще поц, но таки он подтвердит вам что я порядочный человек. Я порядочно попортил ему нервы, так что он теперь не сомневается в моей порядочности. Таки я, как порядочный человек, намерен соблюсти условия нашей сделки. Вот мои сорок золотых в придачу к тем десяти, что вы вырвали буквально зубами из моих слабых старческих рук, пусть вам спится спокойно за ваш поступок. Таки я хочу знать, где диагностика.
— Слушай, Яша, уникальный ты человек… Возможно даже единственный в своем роде..
— Да, я такой. А к чему это вы? В чем конкретно я уникален? И зачем вы достали этот отвратительный ржавый мессер. Выбросьте эту гадость! Если вы хотите хороший нож, так спросите у меня. Я таки скажу вам адрес одного торговца, счастливого мужа моей бедной племянницы Сары… Почему бедной? Так быть замужем за таким чёрствым мужланом, зарабатывающем на заточке ножей это, скажу я вам, то еще удовольствие. Не размахивайте передо мной своей железкой!
Предупреждаю у меня слабое сердце…
— Ты Яша, станешь первым, кому сделали повторное обрезание, — я пощупал подушечкой большого пальца заточку на тесаке.
— Вы весьма любезны, но я таки вынужден отказаться от вашего щедрого предложения. Поймите, моя старая больная мать просто не пустит на порог своего любимого сына с таким гешефтом.
— Где деньги, Яша?
— Вот вы опять за деньги. Неужели нет других тем для разговоров? Всем нужны от бедного Манна только деньги. Таки если вам нужны деньги обратитесь в чудесную контору Ульсона и Свенсона, эти прекрасные гномы выдадут вам ссуду, а сославшись на мое честное имя вы получите ее абсолютно бесплатно, за каких-то сорок процентов в сутки. Я вижу вы удивлены столь щедрым предложением? Да, имя Якова Манна что-то да стоит в высших кругах Гаттенбурга…
Мне надоело слушать и я просто воткнул тесак ему в ногу.
Маньяк замолчал, опустил взгляд на торчащий из бедра, загнанный по рукоятку тесак, на хлешушую из артерии кровь и стал резко бледнеть. Может я переборщил? Упадет сейчас в обморок, возись потом с ним, приводи в чувство, чтобы деньги получить.
— Что вы наделали! — Маньяк поправил указательным пальцем сползшие на нос очки и строго посмотрел на меня поверх оправы, — Это же мои лучшие брюки! Вы знаете сколько стоит химчистка?
— Можно подумать! — мне стало неловко и я спрятал тесак за спину, — Вычтите из моего гонорара.
— Обязательно вычту, молодой человек. Но вы останетесь мне должны еще триста золотых.
Маттиас сзади аж присвистнул. А я выронил тесак. Звякнув об пол, он отскочил под луивитоны суккубе. Матильда отвлеклась от маникюра, который наводила все то время, что я препирался с прижимистым Домоуправленцем, фыркнула и, изящно наклонившись, подобрала мой тесак. Надеюсь, потом вернет.
— Триста золотых?! Откуда такие цифры?
— Пятьдесят за брюки и семьсот пятьдесят — моральный ущерб. Вы знаете как были дороги мне эти брюки? Их подарил мне сам… впрочем это не важно. Важно то, что теперь я морально надломлен.
— Шеф, — Маттиас положил мне сзади на плечо свою ручищу, я аж присел немного, какая она здоровенная и тяжелая, — может я его просто надломлю?
— Но-но, молодой человек! — Профессор предостерегающе поднял указательный палец вверх, — Не уподобляйтесь этому поцу, который портит чужие вещи и…
Что "и" он договорить не успел. Где-то в конце коридора хлопнула дверь и мы услышали торопливые шлепки босых ног по каменному полу. Из полумрака на нас выбежал запыхавшийся гоблин и, поднявшись на цыпочки к склонившему голову Маньяку, стал ему что-то быстро шептать на ухо. По мере его доклада, лицо Профессора принимало все более обеспокоенный вид.
— Как?! Комиссия уже здесь?!
Очкастый крохобор опрометью бросился по длинному коридору на выход. Гоблин убежал вслед за своим нанимателем, оставив нашу компанию в легком недоумении.
Сперва я хотел догнать Очкастого и сказать что мы не договорили, но потом махнул рукой на эту затею. Свои нервы дороже.
И так. Наше благосостояние улучшилось всего на пятьдесят монет, вместо пятисот, что конечно огорчало. Но с другой стороны, это на пятьдесят золотых больше чем было у нас с утра.
— Ур-р-р — громкое урчание в животе Маттиаса вывело меня из раздумий.
А не пора ли нам подкрепиться. Я посмотрел на своих верных вассалов. Кажется, пора! Обернулся к Олиндору. Этот одноглазый воздыхатель все еще стоял здесь и почему-то не торопился на поиски пропавшей принцессы.
— Слышь, Одноглазый, у меня к тебе встречное предложение — эльф навострил свои длинные уши, — идешь ко мне в отряд и мы, так уж и быть, по пути выкроим время, между нашими великими подвигами, на то чтобы навестить твою Тилинь-Дилинь и обмолвится с ней парой слов.
— Её зовут Улиндиэль!
— Да похрен! — Ушастый тяжело вздохнул, — Но сперва, ты отведешь нас в приличную столовую. Жрать очень хочется, — я окинул взглядом мою команду, — Все согласны? — те активно закивали головами, — Вот и славненько. Одноглазый угощает!
Олиндор сразу стал весьма значимой персоной в глазах рыжего бугая и он подступил к нему поближе, намереваясь выполнять сразу функции телохранителя и надзирателя, не давая бедному эльфу шансов убежать или быть убитым, пока тот не проставится в кабаке. Прилип к бедняге и смотрит, как кот на сметану.
Стоп! А где мой Мурзик? Пора бы ему уже вернуться. Интересно, насколько петы вообще самостоятельные? Сможет он потом найти нас, если оставить его здесь, а самим пойти в корчму пожрать?
— Кис-кис-кис! — громко позвал.
Лёгкое эхо разнесло мой призыв по коридору и стихло. Тишина. Сопит в нетерпении Маттиас, Матильда подравнивает ноготочки маникюрной пилочкой, Олиндор устало смотрит на меня своим единственным глазом.
Где, бл*ть, этот Мурзик запропастился? Объелся и дрыхнет где-нибудь в закутке, пуская слюну на кафель. Ладно. Четверо одного не ждут. Пора идти, а прожорливый питомец потом догонит.
Земля под ногами дрогнула, нас слегка тряхнуло. Стены коридора затряслись от приближения кого-то крупного и быстрого. Похоже к нам гости.
— Хозяин… — суккуба и послушник одновременно посмотрели мне за плечо, глазами полными страха, побледневший эльф тихонько вжался в стенку, пытаясь слиться с антуражем коридора
Я медленно повернулся и увидел перед своим лицом частокол из огромных зубов ужасающего монстра…
*****
— Это наш долг, — вздохнул Карлос.
— Быть растерзанным на части толпой оживших скелетов по велению долга, ну такая себе перспектива, — Тедди покачал ладонью, изображая всю бредовость затеи.
— Если мы не вмешаемся, то эти твари прорвутся дальше в город, — в голосе Густава было полно горечи и отчаянья.
— А если вмешаетесь — просто сгинете, чуть отсрочив неизбежную участь горожан. Как знаете, парни, лично я убираюсь из этого проклятого города. Видно сами боги прогневались на него, если допустили здесь такое
Ландрис уже собрался короткими перебежками двигаться к северной черте города, но Карл остановил его, придержав за рукав.
— Подожди, Тедди. Нам нужна твоя помощь! Помоги нам отстоять город! — стражник с надеждой смотрел в глаза эльфу.
— А нахрена мне это нужно?
— Ну…
— Вот именно, вы сами не знаете зачем это вам, кроме исполнения сраного долга.
— Оставь его Карл, — Густав сплюнул, — этот загорелый эльф просто зассал. Он боиться за свою задницу. Знает, что эти скелеты напихают ему по самые гланды…
Ландрис остановился. Посмотрел на Густава, потом туда откуда доносились крики людей и лязг оружия.
— Зассал говоришь? — он недобро улыбнулся и побежал на стражников.
Карл с Густавом отпрыгнули в сторону, а темный эльф пробежал мимо них дальше, кинув через плечо растерянным стражникам:
— Вам повезло, парни! Сегодня вы воочию сможете лицезреть, почему меня прозвали Кровавый Тедди!
Он ускорил бег, опускаясь на четвереньки. Тело его раздалось в размерах. В разные стороны полетели лоскуты разорванной одежды. Мгновение и уже огромный бурый медведь скрылся на бешеной скорости за поворотом. Карлос поспешил за ним и увидел как огромная туша оборотня мощным тараном врезается в арьергард армии мертвецов. Громогласный рев огласил улицу, послышался хруст сминаемых костей, скелеты отлетали целыми шеренгами, разметанные ударами мощных лап.
— Нихрена себе! — присвистнул выглянувший из-за угла здания вслед за Карлом Густав…
*****
Яков Манн спешным шагом преодолел длинный коридор и вышел в фойе Дома Пыток. Трое членов оценочной Комиссии уже были там. Двое мужчин, один — седовласый старик, в строгом сером костюме, второй — молодой франт в элегантном камзоле серого цвета и надменной улыбкой на лице, и женщина, средних лет, миловидная, в длинном серебристом платье ниже колен.
Члены Комиссии прохаживались по холлу, с интересом останавливаясь то тут то там, осматривая предметы интерьера и постоянно записывая что-то в свои маленькие темно-серые книжечки.
— Господа! — Маньяк громко поприветствовал гостей, — Я рад приветствовать вас в Доме Пыток Якова Манна!
Дама недовольно сморщила носик, а франт, ехидно улыбнулся.
— Вы заставляете своих гостей ждать, Яков Самуилович, — высказал свое недовольство Глава Комиссии, а его коллега что-то быстро записала в свою небольшую тетрадь.
— Ах, господа, — Домоуправитель подобострастно заулыбался, — Никаких лишних ожиданий! Я лишь позволил себе дать вам возможность начать знакомство с нашим Домом Высокой Культуры Пыток не навязывая свое общество…
— Вы слишком многое себе позволяете — Франт сделал еще одну пометку в своей записной книжке.
— Но… я… — Профессор растерянно переводил взгляд с одного члена комиссии на другого, — Я же не…
— Вот именно, что "не"! — перебила его Дама, — Вы хоть знаете каких трудов нам стоило добраться в это подземное захолустье? — Профессор молча моргал, не зная как себя вести, и она продолжила, — Мы бросаем все дела, выкраиваем свободный час времени, а вы заставляете нас ждать у порога. Это не профессионально!
Седовласый что-то пометил у себя в тетради и хмуро посмотрев на Маньяка, предложил:
— Может быть приступим непосредственно к осмотру?
— Да-да, конечно! — Домоуправитель быстро пришел в себя, — Пройдемте.
Под испепеляющим его затылок взглядом Франта и недовольное сопение Дамы, он проводил их в левое крыло Дома Пыток и открыл одну из железных дверей в длинном коридоре.
Все вошедшие в небольшое помещение, тускло освещаемое через узкое решетчатое окно на дальней стене, в недоумении уставились на подвешенного ржавыми крюками за ребра к потолку узника, с полным выражением безразличия на лице.
— Как это понимать, Яков Самуилович? — Старший повернулся к Профессору.
— Кхмм… — тот закашлялся, — Наверное ошиблись дверью…
— У вас что же, для Комиссии особые двери? — подковырнул его Франт.
— Вы допускаете слишком много ошибок! — Дама вновь достала карандаш и сделала пометку в тетради.
— Возможно его только начали пытать, — попытался оправдаться Маньяк, — и еще не довели до нужной кондиции…
— Довольно! — прервал его Седовласый, — Я считаю нам стоит заглянуть во все комнаты, — посмотрел строго на Домоуправителя, — И мы откроем все двери. И "те" и "не те".
— Но, это может быть небезопасно для вашей психики и очень шумно… — промямлил обеспокоенный такой перспективой Профессор, но его уже никто не слушал.
Члены комиссии разбрелись по коридору и принялись методично открывать одну дверь за другой, заглядывая внутрь и переходя к следующей. Через пару минут, все двери были открыты.
Маньяк стоял в конце коридора и смотрел, как тот наполняется лужами крови, вытекающей из приоткрытых дверей на напольную плитку. Профессор зажмурился в ожидании душераздирающих криков.
Секунда. Другая. Тихо. Не было слышно ни криков, ни захлебывающийся в крови хрипов, ни мольбы о пощаде. Тишина. Маньяк открыл глаза и увидел недовольные лица членов Комиссии, смотрящие прямо на него.
— Если вы закончили играть в жмурки, то мы ждем ваших объяснений! — голос Старшего был полон раздражения.
Манна бросило в холодный пот. Сорвавшись с места он побежал по коридору, заглядывая в каждую из дверей, и везде его ждала одна и та же похожая картина: растерзанный, поломанный, изувеченный узник молчал и флегматично смотрел пустыми глазами вдаль.
В панике, Маньяк подскочил к одной из жертв пыток. Это был рослый орк, некогда могучий воин, а теперь беспомощный мешок мышц, прибитый за конечности к стене. Клыки его были вырваны и изо рта стекала струйка крови. Манн схватил, лежащий на металлическом столике неподалеку, первый попавшийся нож и с силой воткнул его орку в живот. Ноль реакции. Ударил ножом еще раз. Не помогло. Ударил снова. И снова. Профессор яростно кромсал молчаливого узника до тех пор, пока из образовавшейся рвано-резанной раны, больше походившей на отверстие от направленного взрыва, на пол не упали нарубленные в мелкую соломку кишки и прочие внутренности орка, а сам он, прикрыв глаза, не испустил дух.
Бешено рыча и яростно вращая глазами, Профессор в некогда белом, а теперь заляпанном с ног до головы кровью, халате, с ножом в дрожащей руке, повернулся к членам Комиссии.
— Кажется, здесь все понятно, — Франт сделал очередную пометку и вопросительно посмотрел на Старшего.
— Да, думаю все кристально ясно, — Седовласый тяжело вздохнул, — Яков Самуилович Манн, в вашем прошении о назначении вашему заведению звания Дома Высокой Культуры Пыток отказано.
Дав знак своим младшим коллегам, Глава Комиссии еще раз, с сожалением и брезгливостью, посмотрел на Домоуправителя и прежде чем они покинули комнату, бросил на прощание:
— Жалко что мы потратили на бездарность, вроде вас, столько времени.
Члены Комиссии удалились, а Маньяк отбросил в сторону нож и опустившись на пол, поджал ноги, обхватил их окровавленными руками и, уронив голову на колени, заплакал…
*****
Звякнув о подставленный Ульсоном обух секиры, стрела отрикошетила и попала в ногу Свенсону. Гном наклонился, схватился за древко и вырвал из голени вместе с мясом длинный трехгранный наконечник.
— Неприятно, Ульсон.
— Прости, Свенсон!
Несколько стрел просвистело в опасной близости от братьев и Ульсон, прикрывая голову секирой, отбежал за ствол ближайшего дерева, а Свенсон подпрыгнул и, замахнувшись молотом, хотел обрушить его со всей силы на землю, вызвав ударную волну, но очередная стрела, с черно-зеленым оперением, пробила ему плечо и опрокинула на землю. Костеря сраных эльфов, гном покатился спиной назад по поляне, пока не врезался в развалины хижины, ударившись затылком об разрушенную печь…
PS: Стоп! Эй! А что там в Пыточном Доме произошло? Есть идеи? Напишите в комментариях ваши версии.
Не забываем — Лайк, подписка на Автора.;)