хорошо известно и до Фалеса, и не только в Милете. Этим притяжением объясняются,
очевидно, и названия янтаря у разных народов: электрон — притягивающий к себе
(Греция), харпакс — грабитель (Рим); кавуба — притягивающий к себе мякину
(Персия) и т. п.
И еще одно таинственное свойство было у янтаря и подобных ему предметов: потерев
янтарь в темноте, можно было видеть, как весь он взрывается голубоватыми
искрами. Искры сопровождает тихий треск, почти неслышимый шорох. Явление это
было столь слабо ощутимо, что отождествлять его с грандиозным сверкающим мечом —
молнией и громом, которые внушали древним панический страх, было почти
немыслимым. Потребовались тысячелетия, чтобы перекинуть мост между этими столь
близкими по природе и столь различными по масштабу явлениями.
Можно лишь поражаться тому, что лишь через две тысячи лет после Фалеса
таинственные свойства янтаря привлекли внимание исследователя. Им оказался
английский врач Вильям Гильберт из Колчестера.
Вильям Гильберт родился в 1540 г. Сразу после школы он поступил в колледж святого
Джона в Кембридже, через два года он становится бакалавром, через четыре —
магистром, через пять — доктором медицины. Постепенно он достигает вершины
медицинской карьеры тех времен и становится лейб-медиком королевы.
Трудно сказать, почему именно медик написал первую научную работу по магнетизму.
Может быть, это было связано с тем, что толченый магнит у средневековых лекарей
считался сильным слабительным. Сам Гильберт полагал, что магнитное железо
"…возвращает красоту и здоровье девушкам, страдающим бледностью и дурным
цветом лица, так как оно сильно сушит и стягивает, не причиняя вреда".
Однако горький опыт показал Гильберту, что магниты при приеме внутрь иногда
"…вызывают мучительные боли во внутренностях, чесотку рта и языка, ослабление
и сухотку членов".
Может быть, экскурсы Гильберта в природу магнетизма и были порождены желанием
узнать, где истина: является магнит лекарством или нет. Гильберт приходит к
выводу, что "природа магнита двойственная, и больше — зловредная и пагубная". По
пути к этому выводу Гильберт делает ряд других, значительно более ценных. Что
было известно науке о магните до Гильберта?
В 1269 г. Пьер Перегрин из Марикурта написал книгу "Письма о магните", в которой
собрал много сведений о магните, накопившихся до него и открытых им лично.
Перегрин впервые говорит о полюсах магнитов, о притяжении ("совокуплении")
разноименных полюсов и отталкивании одноименных, об изготовлении искусственных
магнитов путем натирания железа естественным природным магнитом, о проникновении
магнитных сил через стекло и воду, о компасе. Причину притяжения южного и
северного полюсов Перегрин и его последователи объясняли довольно туманно:
"Южная часть притягивается той, которая имеет свойства и природу севера, хотя
они обе имеют одну и ту же специфическую форму. Однако это не исключает
некоторых свойств, существующих более полно в южной части. Но эти свойства
северная часть имеет лишь в возможности, и поэтому они при этой возможности и
проявляются".
Ценность этой точки зрения заключается в том, что она, наталкивая на
размышления, привела средневекового арабского мыслителя Ибн-Рушда (Аверроэса) к
гениальной догадке. По его мнению, естественный магнит искажал ближайшее к нему
пространство в соответствии с его формой. Ближайшие к магниту области среды, в
свою очередь, искажали ближайшие к ним и так до тех пор, пока "специи" не
достигали железа. В этих рассуждениях снова видится намек на существование