камертона советской науки.
Курс стал издаваться с 1938 г.; авторами выступили тогда Ландау и его друг
Евгений Михайлович Лифшиц. Без Лифшица курс никогда бы не увидел света. Гений
Ландау имел одну особенность — он писал с колоссальным трудом даже письма.
Лифшиц говорил об этом:
"Ему было нелегко написать даже статью с изложением собственной (без соавторов!)
научной работы, и все такие статьи в течение многих лет писались для него
другими. Непреодолимое стремление к лаконичности и четкости выражений заставляло
его так долго подбирать каждую фразу, что в результате труд написания чего
угодно — будь то научная статья или личное письмо — становился мучительным".
Все книги Ландау написаны в соавторстве с Е.М.Лифшицем, А.С.Ахиезером,
А.И.Китайгородским, Ю.Б.Румером, А.Я.Смородинским; это же относится и к
большинству его статей. Если отвлечься от соавторства с Р.Пайерлсом, Э.Теллером
и другими крупными зарубежными физиками, основной массив совместных работ Ландау
падает на сотрудничество с его многочисленными учениками (А.А.Абрикосов,
Е.М.Лифшиц, И.А.Померанчук, И.М.Халатников и др.).
Жизнь и творчество Ландау неотделимы от жизни и творчества его учеников. Ландау
выработал, как говорит академик Капица, "крайне своеобразный процесс
исследования, основная особенность которого заложена в том обстоятельстве, что
трудно отделить собственную работу Ландау от работы его студентов. Трудно
представить, как он мог бы успешно работать в столь различных областях физики
без своих студентов".
В школе Ландау были глубоко восприняты и развиты традиции научного общения,
бережно пестовавшиеся в лучших европейских физических школах (в кавендишской у
Дж. Томсона и Э.Резерфорда, в копенгагенской у Н.Бора). Достаточно сказать, что
научное общение Ландау было настолько интенсивным, что он мог бы не читать
физических книг и журналов, черпая информацию у студентов и коллег на своих
бурных семинарах.
Касаясь взаимоотношений со своими соавторами и учениками, Ландау как-то сказал
со свойственной ему, образностью: "Некоторые говорят, что я граблю своих
учеников. Некоторые — что ученики грабят меня. Правильнее было бы сказать, что у
нас происходит взаимный грабеж".
Преданность и любовь физиков к Ландау особенно ярко проявились в 1962 г., когда
Ландау тяжело пострадал в автомобильной катастрофе. Шесть лет ученики, друзья,
коллеги ежедневно боролись за жизнь ученого, но вернуть его в строй не удалось.
В больнице посол Швеции вручил Ландау Нобелевскую премию.
Ландау, по его собственным словам, прожил свою жизнь счастливо, все ему
удавалось, он сделал все, на что был способен.
Он трезво и скромно оценивал свои успехи в науке. Известна его логарифмическая
шкала ценностей — научных заслуг отдельных ученых, состоящая из пяти классов,
причем представители каждого последующего класса сделали, по мнению Ландау, в
десять раз меньше предыдущего.
К первому классу он причислял Ньютона, Френкеля, Клаузиуса, Максвелла,
Больцмана, Гиббса, Лоренца и Планка, Бора, Гейзенберга, Шредингера, Дирака и
Ферми. Эйнштейн принадлежал к "половинному классу". Себя Ландау относил к
"двухполовинному классу", но однажды, после какой-то особо удачной работы он
перевел себя во второй класс.
Ландау первым пролил свет на природу сверхпроводимости. В 1950 г. он и считающий
себя его учеником В.Л.Гинзбург (ныне академик) опубликовали обобщенную