Если первый циклотрон Лоуренса стоил 1 тыс. дол., то синхротрон на 6 тыс. МэВ —
3 млн. дол., а синхротрон Брукхейвенской лаборатории на 30 тыс. МэВ — уже 34
млн. дол. Если при постройке первого циклотрона у Лоренса было всего несколько
помощников-студентов, то впоследствии в радиационной лаборатории штат возрос до
нескольких тысяч человек.
Сам Лоуренс в свои 38 лет стал одним из признанных великих физиков. Один из его
друзей в день получения Лоуренсом Нобелевской премии шутливо телеграфировал ему:
"Дорогой Эрнест, ты подаешь некоторые надежды в смысле карьеры…" Вот уже
поистине, анекдоты, как сказал Вольтер, есть колоски, остающиеся на поле
истории, когда урожай собран.
Какие же задачи призваны решать столь большие коллективы на этих громадных
магнитах, перевозимых в нескольких железнодорожных составах и располагающихся в
подземных галереях? Член-корреспондент АН СССР Д.И.Блохинцев говорил, что в
развитии физики XX века можно выделить три этапа: изучение атома, изучение
атомного ядра и, наконец, изучение структуры элементарных частиц. Наряду с
продолжением второго и первого этапов сейчас ведутся интенсивные исследования на
третьем этапе.
Ускорители имеют в этом смысле двоякое значение. Во-первых, при взаимодействии
ускоренных частиц с ядрами других элементов возникают новые частицы, еще не
известные науке. Во-вторых, ускоренные частицы, согласно представлениям
квантовой механики, можно трактовать как волны определенной длины, причем длина
волны тем меньше, чем больше энергия ускоренной частицы. Из физики также
известно: с помощью любых волн можно "видеть" лишь те предметы, линейные размеры
которых больше длины волны. В противном случае волна "не заметит" препятствия.
Поэтому для исследования структуры мелких объектов микромира необходимо иметь
волны с возможно меньшей длиной, т. е. максимально ускоренные частицы.
Для решения задач, связанных с исследованиями структуры пространства (не
обладает ли пространство квантовыми свойствами?) на расстоянии 10–15 см и
меньше, а также структуры времени (может быть и время течет не непрерывно, а
некоторыми порциями?) в промежутках, равных 10–25 с и менее, необходимы
ускорители частиц на энергию 1 млн. МэВ (почти в 1 млн. раз больше энергии,
полученной Лоуренсом в 1932 г.).
С помощью новых мощных ускорителей ученые надеются разрешить многие вопросы.
Почему природа избрала именно водород элементом, из которого синтезированы все
остальные? Почему материя устойчива? Почему электрический заряд электрона точно
равен противоположному по знаку заряду протона? Почему этот заряд равен именно
1,6·10–19 Кл? Почему протон тяжелее электрона именно в 1846 раз? Не могут
ли оказаться гравитационные, электромагнитные, ядерные и слабые взаимодействия
лишь различными аспектами единой физической реальности?
Существует ли "пятая сила", кроме перечисленных?
Есть ли в природе монополи — частицы, имеющие только один магнитный полюс и
эквивалентные электрическим зарядам? Наконец, можно ли обнаружить "бесы" —
кварки, из которых, быть может, состоят все "элементарные" частицы? Не может ли
время течь в обратную сторону? Все эти вопросы касаются самых глубин нашего
миропонимания.
Профессор Роберт Оппенгеймер, в свое время глава американского атомного проекта,
не исключал, что в процессе экспериментов на таких грандиозных ускорителях могут
быть сделаны просто потрясающие открытия. Кто сказал, например, что причина
всегда предшествует следствию?