Иногда приходится организовывать временное хранение оружия и боеприпасов для его использования в дальнейшем.
Очень важно при этом, чтобы оружие не заржавело и место его хранения не было известно врагу.
Лучший способ хранения – закопать оружие в землю.
Для этого все металлические части оружия смазывают маслом, каналы стволов заливают парафином, каждая единица оружия завертывается в промасленную тряпку, затем несколько стволов его завертывают в большую матерчатую упаковку, крепко обвязывают веревкой и укладывают в деревянный ящик. Щели и отверстия ящика заливают воском или парафином. Ящики завертывают в алюминиевую фольгу и закапывают в землю. Место для закапывания ящиков должно быть сухое, лучше всего в строениях, местах строительства, где есть цементное покрытие.
Оружие надо проверять через каждые три месяца и снова смазывать.
Боеприпасы хранятся (по их видам) отдельно друг от друга. Осветительные и сигнальные ракеты завертывают в газеты и укладывают в деревянные ящики, пересыпают сухими опилками. Опилки нужно менять каждый месяц, так как эти боеприпасы очень чувствительны к влаге.
Удаление ржавчины с металлических частей оружия производится 10% раствором хлорной кислоты и последующей обработкой керосином или бензином.
Партизаны вынуждены иногда жить в городах и поселках и поэтому нуждаются в обеспечении безопасного проживания. Для этого используются друзья партизан, явочные квартиры.
Очень важно, чтобы каждое место, где может укрыться партизан, было надежным, обеспечивалось условной сигнализацией. Эта сигнализация должна быть простой и надежной, не бросающейся в глаза противнику, чтобы при появлении его в населенном пункте ее можно было быстро и незаметно использовать. Например, поставить или убрать цветы, сломать ветку дерева, убрать сноп соломы и т.п.
Для сбора членов группы в населенном пункте выбирается надежное место, а партизаны при этом должны быть готовы к отражению возможного нападения. Дом, в котором собираются партизаны, должен ничем не отличаться от других. При посещении таких домов партизан, постучав условным стуком в дверь, обязан быть готовым к отражению огня на случай, если там засада противника.
При движении по городу, другому населенному пункту партизан должен проявлять величайшую бдительность. Ходить надо в той одежде, которая характерна для данной местности. Выйдя из дом, осмотрись, меньше встречайся с одними и теми же людьми, обязательно проверь, нет ли за тобой слежки.
Своевременное получение различных данных о противнике, его намерениях – одна из главнейших задач в организации и ведении партизанской борьбы. Для получения (сбора) информации должны использоваться все возможные источники.
Источники:
- телефонная и телеграфная связь и другие технические средства связи, почта;
- население (работники учреждений, жители поселков, чабаны, водители автомобилей, работники торговли и т.д.);
- связные (разведчики), высылаемые из партизанский групп;
- печать (газеты, журналы и др. издания);
- различные документы;
- агенты партизан, внедренные в различные органы врага, армию и полицию, проживающие в городах и селах, люди, работающие на строительстве, заводах, электростанциях и т.п.
Способы получения информации:
- кодированные переговоры по телефонным и телеграфным линиям связи, кодирование почтовой корреспонденции;
- условные фразы в периодических изданиях печати;
- хищение документов, снятие копий с документов;
- подслушивание разговоров между сотрудниками учреждений, среди рабочих предприятий, людей поселков, торговли, на рынках и т.п.;
- наблюдение за расположением воинских частей и подразделений, полицией и т.д.
Бдительность
С ростом партизанского движения враг будет принимать все меры к подавлению его. Здесь активно будет действовать полиция, засылая свою агентуру в партизанские группы, поселки, учреждения и т.п. Агенты врага внедряются и действуют под хорошо разработанной легендой. Враг будет вербовать своих доносчиков, осведомителей, связников, используя для этого худшие элементы общества: наркоманов, пьяниц, бродяг, безработных и идейно нестойких людей. Поэтому партизаны, люди, сотрудничающие с ними, должны проявлять максимум бдительности, осторожности и находчивости.
Помня об этом, партизаны никогда не должны вести разговоры о своих делах, а также по политическим и социальным вопросам в общественных местах и среди незнакомых, не проверенных людей. Даже в помещениях разговор можно вести только тогда, когда будут приняты все меры, исключающие подслушивание.
Источник: По материалам публикации в журнале «Солдат удачи», с сокращениями и в новой редакции
В шестидесятых годах в королевстве Афганистане – крайне отсталой полуфеодальной стране – была создана коммунистическая партия под руководством Hyp Мухаммеда Тараки. В 1967 году эта партия раскололась на две части: Халк (Народ) и Парчам (Знамя). Просоветскую фракцию Парчам возглавил сын генерала королевской армии Бабрак Кармаль.
17 июня 1973 года двоюродный брат короля, Мухаммед Дауд Хан, совершил государственный переворот и ликвидировал монархию. Спустя пять лет обе фракций компартии объединились в Демократическую народную партию Афганистана (ДНПА) и 27 апреля 1978 года осуществили новый переворот. Дауда и 30 членов его семьи казнили. Президентом страны стал Тараки, вице-президентом – Кармаль.
В том же году обе фракции ДНПА снова разделились. Тараки провозгласил курс на превращение Афганистана в современное социалистическое государство. Он обратился за экономической и финансовой помощью к СССР, откуда прибыли тысячи советников. С их помощью Тараки попытался осуществить земельную, социальную и образовательную реформы. Однако это оказалось утопией. Ни фракции Халк, ни фракции Парчам не удалось распространить свое влияние на фанатично верующих мусульман. Члены ДНПА вместе с сочувствующими составляли менее половины одного процента населения страны. В основном, они являлись офицерами, чиновниками, интеллигентами.
В апреле 1979 года, через год после апрельской «революции» 1978 года, во всех провинциях Афганистана одновременно началось восстание против коммунистического режима. Очень скоро под контролем 90-тысячной правительственной армии остались только города. В сельской местности, особенно по ночам, господствовали повстанцы.
В мае 1979 года премьер-министром стал Хафизулла Амин. Он начал жестоко подавлять восстание. Все тюрьмы были переполнены, казни производились ежедневно. Но в ответ на репрессии движение народного сопротивления распространялось как вширь, так и вглубь, охватывая все новые районы страны и все новые социальные группы. Никого на Западе события в Афганистане тогда не волновали, ведь традиционно это государство находилось в сфере геополитического влияния СССР. Зато советское руководство было чрезвычайно обеспокоено угрозой скорого падения коммунистического правительства в Кабуле. Оно опасалось, что в результате победы исламских фундаменталистов могут начаться волнения среди мусульманского населения азиатских советских республик – Узбекистана, Таджикистана, Туркмении.
Первой реакцией советского руководства явилась отправка в Афганистан нескольких сотен военных советников. Одновременно оно предложило Тараки убрать ненавистного народу Амина и прекратить массовые репрессии. Однако Амин отреагировал на изменение ситуации быстрее. 14 сентября 1979 года его сподвижники захватили президентский дворец. Тараки во время штурма получил тяжелые ранения и через три дня умер. Казни и экзекуции недовольных приобрели еще больший размах. Людей теперь уничтожали целыми кишлаками. Было ясно, что режим Амина обречен.
2 декабря того же года в Кабул с деликатной миссией прибыл генерал-лейтенант КГБ Виктор Папутин. Он должен был попытаться уговорить Амина добровольно уступить власть Бабраку Кармалю, к тому времени уже лишенному поста вице-президента и работавшему послом в Чехословакии. Амин категорически отказался сделать это. Подобный вариант предусматривался. Более того, независимо от согласия или несогласия диктатора на уход в отставку, в любом случае считалось необходимым ввести в Афганистан советские войска, которые могли бы своей мощью поддержать правительственную армию в ее борьбе с повстанцами. Поэтому Папутин начал убеждать Амина обратиться к СССР с официальной просьбой о введении войск. Амин против военной помощи не возражал, но не хотел публично просить ее у могущественного северного соседа.
25 декабря 1979 года на авиабазе Баграм, в 50 км севернее Кабула, начали приземляться транспортные самолеты Ил-76, Ан-22 и Ан-12 с личным составом и бронетехникой 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Высадка продолжалась трое суток. Тем временем Амин, чрезвычайно обеспокоенный проблемой своей безопасности, укрылся в пригороде столицы, в хорошо укрепленном дворце Дар-уль-Аман (или Тадж Бек). Папутин приехал туда и еще раз попытался уговорить Амина уйти в отставку, а перед этим опубликовать просьбу о советской военной помощи. Разговор принял резкий характер и телохранитель Амина застрелил Папутина.
Не оставалось ничего другого, кроме как убрать Амина силой. Вечером 27 декабря спецгруппа КГБ в количестве 50 человек ворвалась во дворец и убила несговорчивого тирана. Одновременно другие спецгруппы вместе с людьми из фракции Парчам убивали либо брали под арест высокопоставленных офицеров и чиновников аминовского режима. А части 105-й дивизии ВДВ входили в Кабул и занимали все стратегически важные пункты. Получив сигнал о начале переворота в Кабуле, вторжение в Афганистан произвела 40-я армия. Ее 66-я и 357-я мотострелковые дивизии выступили из Кушки на Герат и далее через Фарах на Лашкарган. 201-я и 360-я дивизии из Термеза прошли в Мазари-Шариф, и затем на юг, к стратегически важному туннелю на перевале Саланг, а также на восток, к городу Файзабад. Во многих местах афганские войска пытались оказывать сопротивление, но надолго их не хватало. В районе города Кандагар обе колонны советских войск замкнули кольцо (см. карту).
Президентом Афганистана стал Бабрак Кармаль. Он освободил почти всех политических заключенных, реабилитировал жертвы аминовского террора, более мягко проводил реформы. Тем не менее, народ считал его простой марионеткой в руках «шурави» (советских инструкторов и командиров). Партизанская война, поначалу на какое-то время утихшая, постепенно разгоралась с новой силой. Правительственные войска, милиция (Царандой) и органы госбезопасности (Хад) вели ожесточенную борьбу с ними. Советские части контролировали города, авиабазы, важнейшие промышленные предприятия и дороги.
К февралю 1980 года численность «ограниченного контингента» достигла 85 тысяч человек, а к началу 1984 года – 135 тысяч. В середине 1985 года общая численность советских войск в Афганистане составляла уже 150 тысяч человек. Из них около 75% относились к боевым частям, а 25% – к частям тылового обеспечения и военным инструкторам при афганской армии. Кроме того, в Туркестанском военном округе находился резерв в количестве примерно 50 тысяч военнослужащих, за счет которого восполнялись потери в убитых, раненных, пленных, дезертирах и производилась замена солдат, увольняемых в запас. Увеличить группировку свыше 150 тысяч не представлялось возможным из-за трудностей ее снабжения. Дорожная сеть в Афганистане плохо развита, кроме того, растянутые коммуникации постоянно подвергались нападениям партизан. Достаточно сказать, что за 9 лет (январь 1980 г. – январь 1989 г.) они уничтожили на дорогах около 12 тысяч грузовых автомобилей и автоцистерн, более тысячи бронетранспортеров и боевых машин пехоты.
Советский контингент в Афганистане состоял из 8-и мотострелковых дивизий, 105-й (Витебской) воздушно-десантной, двух-трех полков 103-й (Псковской) дивизии ВДВ, двух бригад спецназа и двух подразделений погранвойск. Вследствие вывода танковых и ракетных полков все мотострелковые дивизии были укомплектованы не полностью. Семь мотострелковых дивизий из восьми располагались вдоль кольцевой афганской дороги Кушка-Герат-Кандагар-Газни-Кабул-Мазари-Шариф-Термез. На авиабазах Баграм, Шинданд и других (всего 12 аэродромов) находились 2 авиационные дивизии (270 боевых самолетов) и 4 полка боевых вертолетов (около 250 машин Ми-8 и Ми-24). С аэродромов Туркестанского и Среднеазиатского военных округов их поддерживали еще 2 авиадивизии. Кроме боевых, советские войска располагали в Афганистане примерно 350 транспортными вертолетами.
Афганская армия, насчитывавшая сначала 90 тысяч человек, в результате больших потерь и массового дезертирства (до 20 тысяч в год) за 5 лет сократилась более чем вдвое. К 1986 году она насчитывала около 40 тысяч человек в сухопутных войсках и 7 тысяч в авиации (150 боевых самолетов и 30 боевых вертолетов). Правда, к ним надо прибавить 30 тысяч милиционеров, 35 тысяч сотрудников Хад (ГБ), несколько тысяч пограничников (5 бригад) и коммандос (4 бригады).
Афганская армия состояла из 11 пехотных, 3 танковых и 2 мотострелковых дивизий, объединенных в 3 корпуса (Кабульский, Кандагарский и Гардезский).
Из-за большой нехватки личного состава дивизии правительственных войск фактически являлись бригадами, примерно по 2500 человек в каждой. Правительство пыталось увеличить армию путем продления сроков службы, снижения призывного возраста до 16 лет и насильственной мобилизации, но без особого успеха. Уровень профессиональной подготовки афганских офицеров являлся низким, вести самостоятельные операции против партизан (без помощи советских инструкторов и поддержки советских войск) они были неспособны. В армии ощущалась большая нехватка унтер-офицерского состава, а также специалистов, умеющих грамотно владеть современным оружием. Большинство афганских офицеров принадлежало к фракции Халк. Поэтому усиление фракции Парчам вызывало у них недовольство. Некоторые даже переходили на сторону повстанцев. Сомнения в надежности летчиков привели к тому, что на афганских самолетах и вертолетах пилотами чаще всего летали советские офицеры. Короче говоря, чем дальше тем больше основная тяжесть борьбы с повстанцами ложилась на плечи советской армии.
Так, неожиданно для себя, советское военное и политическое руководство столкнулось с проблемой партизанской войны. Как всем известно, решить эту проблем оно не смогло. Наоборот, именно афганская война стала тем катализатором, который ускорил и углубил экономический, а затем и политический кризис в СССР, завершившийся распадом огромного государства на 15 независимых республик.
История свидетельствует, что афганцы свободолюбивы и фанатично преданы своим религиозным и культурным традициям. Они убеждены, что каждому моджахеду («борцу за веру»), павшему в борьбе с безбожниками-коммунистами, уготовано место в раю. Кроме того, любой афганец считает участие в войне лучшим способом подтверждения своего мужества и приобретения популярности («высокого рейтинга») среди соплеменников.
Так же, как и все афганское общество, силы афганских повстанцев были разобщены этнически, географически, конфессионально. Многочисленные попытки различных групп сопротивления объединиться не смогли устранить разделения их на две главные группировки: исламских фундаменталистов и умеренных националистов. В первой из этих группировок ведущую роль играли три партии: «Хезб-и-Ислами» под руководством Хекматиара; одноименная партия под руководством Халеса; «Джамиат-и-Ислами» под руководством Раббани (последняя была влиятельна в основном среди таджиков и отличалась высоким профессионализмом своих полевых командиров).
Сторонников умеренных националистов было больше, чем исламских ортодоксов. В их группировке наибольшим влиянием обладали тоже три партии: «Национальный исламский фронт» (лидер – Гайлани); «Харакат-и-Енкелаб-и-Ислами» (лидер – Мохаммади); «Джабха-Неят-и-Мелли» (лидер – Моджадади).
Обе указанные группировки объединяли мусульман-суннитов. Но 10-15% населения Афганистана составляют мусульмане-шииты, проживающие преимущественно в центральных и западных провинциях. У них имеются свои собственные партии, которые пытаются следовать идеям лидера иранской революции аятоллы Хомейни. Суннитское большинство афганцев относится к учению иранского пророка резко отрицательно.