– Сообщи, что мы дадим ответ через час. Через час выходи на связь. Конец.
Он выключил радиостанцию, и в палатке стало тихо.
– Нет, – сказал Саша. Он все так же лежал, не открывая глаз.
– Моряки! – сказал Володя. – Давайте немного подумаем. Молча. Подумаем минут десять, потом будем разговаривать.
Руслан тут же отвернулся от всех, Саша все так же неподвижно лежал, а Лида полезла в рюкзак. Стала там что-то долго искать. Наконец достала четыре таблетки.
– Что это? – буркнул Володя.
– Снотворное, – сказала Лида. – Что бы вы ни решили, бессонная ночь гарантирована.
– Как это – вы? А ты?
– Я, как ты, Володя.
Володя поблагодарил ее кивком головы. И снова в палатке наступила тишина.
– Капитан, – тихо сказал Саша. Я пойду за тобой наверх, как пес. Но вниз за тобой не пойду. Даже если останусь один. Я прошел «зеркало». Больше я его никогда не пройду.
– Мы прошли «зеркало», – сказала Лида.
– Да при чем тут это? – сказал Саша. – Я, мы…
– Это вся твоя речь? – спросил Володя.
– Нет. Я так устроен, капитан, что не могу совершать восхождение с первым попавшимся, даже если он обладает высокой техникой. Я могу идти с людьми, которые… которых люблю!
Все замолчали.
– У меня была мечта, – продолжал Саша. – Ты, Володя, тоже не знаешь, что это была за мечта. За нее я могу расплатиться всем. Даже тобой.
– Минуту, дорогие, – не выдержал Руслан. – Я скажу. Во-первых, все это может быть блефом. Может, твоя знакомая просто захотела повидать тебя.
– Не исключено, – сказала Лида.
– Во-вторых, Петр. Петр может быть! Он был обижен! Он мог все просто… преувеличить!
– Странно, – грустно сказал Володя, – ты рисковал своей жизнью за других и считаешь возможным так думать о товарище. Это исключено, потому что я, ты, Саша, Лида – все мы знаем Петра. Это исключено и потому, что вторую радиограмму подписал Сидурс.
– А кто это такой? – спросил Руслан.
– Начальник строительства, – ответил Володя. – Впрочем, и без его подписи телеграмма Петра была бы важной.
Помолчали. Володя взглянул на часы.
– Ну разве ты не понимаешь, что отступать невозможно?! – взорвался Саша. – Вчера это было возможно, сегодня – уже нет!
– Понимаю, – ответил Володя. – Я не принял еще никакого решения. Но я совершенно не представляю, как мы завтра полезем вверх.
– Старым способом, – сказал Саша. – На крючьевой страховке.
– …как завтра полезем вверх, зная при этом, что халтура, сработанная нами, может стоить жизни людям. Вот если кто-нибудь из вас мне внятно объяснит этот способ передвижения, я бы ему был крайне благодарен.
– Я хотел бы, – сказал Саша, – чтобы ты мне объяснил… нам объяснил: каким образом мы завтра пойдем вниз? Во что ты оцениваешь нашу любовь к тебе? Как ты можешь предать нашу общую… общую идею? Из-за какого-то вонючего цемента?
– Ребята! – воскликнул Руслан. – Есть гениальная идея! Давайте сейчас в темпе встанем и пойдем наверх! Без ночевки, без еды, завтра к вечеру будем на вершине! А, капитан?
– Я думал над этим, – сказал Володя. – Нет, мы никуда не побежим. Несчастья в альпинизме начинаются там, где начинаются спешка и импровизация.
– Как все нелепо! – сказала Лида. – Все, просто все!
– Вот я сейчас лежу и думаю, – продолжал Володя, – что же это – век такой, что ли? Что же мы не можем ни от чего отказаться? В нас пропало даже гусарство, не говоря уже о рыцарстве. Кому сейчас в голову взбредет из-за слова подставить свой лоб под пулю? Или трястись двести верст в санях, чтобы просто вечер поболтать с другом?
– Капитан? – тихо сказал Саша. – Разве мы не рискуем?
– Рискуем, но во имя чего?… – ответил Володя. – Странно, но иногда самые простые вещи всё ставят на место. Альпинизм ведь спорт. Просто спорт. Не более.
– Я пойду наверх, – твердо сказал Саша, – какие бы мы высокие слова ни говорили. Ты прав, капитан: альпинизм – это спорт. А спорт предполагает борьбу. Я так привык жить. Кто-то когда-то сказал, что архитектура – это застывшая музыка. Это очень красиво. Но тогда не было массовой застройки. Архитектура сегодня – это битва. И я так привык жить. Я не могу – просто так, за здорово живешь, за какую-то хозяйственную неразбериху, путаницу в снабжении отдать лучший день своей жизни. Высшее достижение, которое мы совершили. Не могу, хоть режь меня!
– Решим так, – сказал Володя. – Завтра я пойду вниз. Так мне велит совесть. Вы можете идти со мной и можете идти вверх. В конце концов, мы и с Петром вдвоем можем управиться.
– Это нечестно! – воскликнул Руслан. – Мы все должны принять коллективное решение!
– Коллективного не получается, – сказал Володя.
– Ты можешь приказать! – настаивал Руслан.
– Не хочу, – ответил Володя, – есть минуты, когда каждый сам должен выбрать дорогу.
– Извини, – сказал Саша, – но моя дорога – вверх. Я – прагматик.
Володя улыбнулся.
– Саш, – спросил он, а что такое прагматик? Я не знаю.
– Это философия такая есть, – ответил Саша. – В общем, это тот, кто идет к цели кратчайшим путем. И всегда делает то, что, с его точки зрения, наиболее целесообразно.
– Как ты сейчас? – спросил Володя.
– Как я сейчас, – ответил Саша.
Наступила пауза. Хлопала под ветром стенка палатки.
– Я чай поставлю, – сказала Лида.