- Даю вам слово честного человека, - ответил Ле Форт, - я предан вашему превосходительству, а если Ив Ле Форт кому-то предан, то это насовсем. Видите ли, все, что вам нужно делать, это намекнуть мне. Я взял ваш кошелек с собой на палубу, потом собрал на баке всю команду - у них было полно призовых денег, которые они получили в Бордо, - и сказал: "Кто возьмется сразиться в карты с Ивом Гробовой Доской?" Сначала я разыгрывал из себя болвана, господин губернатор. Сударь, я начал с того, что проиграл достаточное количество ваших денег, чтобы эти крысы потеряли бдительность...
Конец истории было нетрудно предугадать, и это наполнило Жака смутным дурным предчувствием.
- Ну? - повторил он.
- Потом, ваше превосходительство, - скромно продолжал Ив, - потом я начал выигрывать. Я не оставил гальегам почти ни ливра - конечно, с шотландцами этот номер не прошел, потому что вытащить монету из шотландского кошелька труднее, чем заключенного из Бастилии. Это добыча, сударь. Я не утаил ни единого пистоля!
- Итак, - произнес его господин, - ты подумал, что я дал тебе эту пригоршню денег, чтобы ты обобрал этих несчастных моряков?
- Проклятье! - вскричал Ле Форт. Ему стало ясно, что господин вовсе не придерживается такого высокого мнения о его достижении, как он ожидал.
- Надеюсь, ты по крайней мере не жульничал!
- Жульничал? Сказать вам самую что ни на есть святую правду. Я вообще не знаю, что это такое. Вы взяли меня на службу. С этого мгновения впредь вам надо только пожелать что-то, и я это сделаю. Я постараюсь, чтобы вы получили то, что хотите, но каким образом я этого добьюсь - мое дело.
Подумав мгновение, дю Парке решительно сказал:
- Забери деньги. Это все твое. Я не желаю знать, как они тебе достались.
Лицо гиганта вытянулось.
- Вы это серьезно говорите? - спросил он. - Вам не нужны деньги?
- Сохрани их. Они пригодятся, когда ты высадишься на Мартинике.
Почти с сожалением Ив взял сверток.
- Кошелек тоже можешь оставить себе, - сказал Жак.
- Спасибо, ваше превосходительство.
Ле Форт собирался сказать что-то еще, как раздался громкий звук трубы. Дю Парке вздрогнул.
- Что происходит?
Его подопечный ухмыльнулся.
- Мы пересекаем экватор, - объяснил он. - Если вы делаете это впервые, сэр, вы должны принять крещение у Нептуна.
Поднявшись наверх, Жак обнаружил, что и сам корабль, и его экипаж изменились до неузнаваемости. На главной палубе стоял малиновый вельветовый трон, на котором восседал старик, поглаживая с задумчивым видом шелковую белую бороду, такую огромную, что она закрывала его колени. По обеим сторонам стояли четверо слуг, выглядевших не менее почтенно, хотя трезубцы придавали им свирепый вид.
Жак пересек палубу и присоединился к капитану де Готвилю.
- Господин губернатор, - сказал тот, - сейчас вас представят Нептуну, во владения которого мы только что вошли. Как вы понимаете, он удостоил нас своим посещением.
Он показал на старика на троне.
- Если не ошибаюсь, - со смехом сказал Жак, - божество приняло облик гардемарина Сарра де ла Пьерьера?
- Вы правы, сударь, и именно он будет вас крестить... Должен заметить, что это не только забава, но и ритуал, к которому следует относиться серьезно. Я бы посоветовал вам полностью покориться Нептуну, поскольку вам предстоит провести некоторое время в его королевстве. Те, кто не подчиняется его законам, неизбежно становятся жертвами его гнева. Вы сами в этом убедитесь, когда немного поживете на Островах.
- Я готов, - сказал Жак. Он уже собирался подойти к Нептуну и преклонить перед ним колени, охотно принимая условия этой фантастической игры, когда капитан де Готвиль окликнул его.
- Господин губернатор, - сказал он, - я хотел сказать вам кое-что, о чем вы, возможно, еще не знаете. Это касается человека, которого вы так великодушно помиловали. Он лишил призовых денег половину моих людей. Ни у кого из галисийцев не осталось ни экю! Господин Ле Форт выиграл в карты все, что у них было, вплоть до последнего су.
- И конечно, вашим гальегам это не понравилось.
- Как такое может понравиться?
- Кто-нибудь заметил, что он жульничает?
- Если бы они заметили, что он жульничает, они тут же скормили бы его акулам. Я сказал вам об этом только потому, что Ле Форт может пострадать. Галисийцы захотят отомстить за свой проигрыш.
- Я думаю, капитан, - твердо сказал Жак, - что Ле Форт может сам за себя постоять. Во всяком случае, если ваши галисийцы так хотели сберечь свои деньги, им не следовало рисковать ими, играя в карты. А если бы они не проиграли, а выиграли все, что было у Ле Форта в кошельке, я очень сильно сомневаюсь, что они вернули бы ему его деньги! В конце концов, чем они недовольны? Никто из них, по-видимому, не имеет желания утверждать, что Ив выиграл нечестным путем. Нет, я не считаю, что вправе признать моего человека виновным.
Месье де Готвиль ответил почти извиняющимся тоном:
- Я упомянул об этом лишь потому, что думал, вам следует это знать. И, конечно, я бы очень не хотел допускать каких-либо инцидентов между Ле Фортом и экипажем.
- С этого момента я запрещу ему играть в карты.
В это время к ним присоединился отец Тенель, шумно поприветствовавший их. Оглядевшись, он повернулся к Жаку:
- Поскольку вы - единственный человек на борту, который ни разу не пересекал экватор, крестить будут только вас, сударь.
- Я готов, - повторил Жак.
- Я буду вашим крестным отцом, - произнес иезуит.
- Благодарю вас.
Священник подвел дю Парке к гардемарину, одетому морским божеством. Один из свиты, опираясь на раскрашенный деревянный трезубец, закричал:
- Подойди ближе и внимай!
Улыбаясь, Жак сделал, что ему было велено. Отец Тенель, однако, встал немного впереди, словно защищая его. Человек с трезубцем громогласно, так, что все могли слышать, продолжал:
- С вашего позволения, сударь, я представлю вам человека, который жаждет стать подданным вашего королевства. Какое имя вы выбираете на время пребывания в этом государстве?
Иезуит так же громогласно ответил:
- Валиан!
- Очень хорошо, Валиан. Теперь вы должны ответить на мои вопросы. Бывали вы когда-нибудь пьяным с маленькой кружки пива?
- Никогда! - ответил Жак.