С выходом немецких войск в предгорья Кавказа советские войска на Западном и Восточном Кавказе были рассечены. Разведывательные группы 3-й танковой дивизии в последующие дни вели разведку во всех направлениях и установили, что большие массы советских войск в долине Кубани отступают на юг. Без бензина и в абсолютно новой обстановке 3-я танковая дивизия вынуждена была ограничиться наблюдением за дверью, ведущей к высокогорным перевалам; закрыть ее она была не в состоянии. Тем временем сюда подходили верхнебаварцы и швабы 1-й горнострелковой дивизии, носившие на своих горных шапках эдельвейсы.
В Невинномысске завершилось танковое наступление 40-го танкового корпуса на юг. Начался новый этап: сражение 1-й танковой армии на Восточном Кавказе! Но сначала для выполнения этой задачи у ее командующего генерал-полковника фон Клейста были в распоряжении только 40-й танковый корпус и далеко отставший 52-й армейский корпус. Третий танковый корпус воевал под Майкопом и вместе с 57-м танковым корпусом пробивался дальше на юг. Как развивались там события дальше?
Третьего августа 13-й танковой дивизии удалось создать маленький плацдарм севернее Армавира. В ночь на 5 августа в полутора километрах южнее от него был образован второй небольшой плацдарм, который за утро был слит с первым в один большой. Этим были созданы условия для:
1.Удара подходившей 16-й пехотной (моторизованной) дивизии на Армавир и
2.Создания исходного района для дальнейших крупномасштабных боевых действий.
Утром 5 августа, несмотря на недостаток технических средств, был наведен прочный танковый мост. Затем по нему пошли танки и мотопехотные роты. Противотанковый ров был преодолен, остальные позиции противника были преодолены. До Майкопа было рукой подать!
В тот день командир 13-й танковой дивизии издал следующий приказ: «...всем командирам! Быстрое выполнение поставленной перед дивизией задачи (взятие Майкопа) может оказать решающее влияние на ход войны. Это должны знать все офицеры и унтер-офицеры. При ведении преследования населенные пункты по возможности обходить. Переправы и броды разведывать и захватывать заблаговременно. Вперед! Подписано: Герр».
Пока 13-я танковая дивизия наступала на Майкоп, 16-я пехотная (моторизованная) дивизия переходила по понтонному мосту 13-й танковой дивизии и штурмовала город Армавир. Пятого августа непосредственно после переправы через Кубань, имеющую в том месте ширину 80 метров, 60-й мотопехотный полк направился на штурм города, в котором проживало около 150 тысяч жителей. Полковник Виаль развернул свой полк в следующий боевой порядок: справа — 1-й батальон, слева — 2-й батальон, еще не успевший подойти 3-й батальон — в резерве.
Сначала 1-й батальон хорошо продвигался вперед по открытой местности, но затем залег перед позицией у противотанкового рва. Еще тяжелее пришлось 2-му батальону, который должен был идти через густые сады, а у противотанкового рва попал под огонь снайперов. Подавить их было очень трудно. К поредевшим цепям 2-го батальона со своим штабом и резервной ротой подошел командир батальона майор Линднер. На расстоянии 50—100 метров до противника шел кровопролитный бой. За майором Линднером осталось уже 8—10 убитых солдат его батальона. Линднер не переставая вел огонь. Слезы бессилия текли по закопченному пороховым дымом лицу. Горка стреляных гильз становилась все выше. Батальон Линднера продолжал лежать.
В этот момент 3-й батальон 60-го полка, только что перешедший Кубань, получил приказ немедленно поддержать 2-й батальон. Третий батальон капитана Фишера прошел почти двухкилометровый интервал между первыми двумя батальонами, чтобы атаковать позицию за противотанковым рвом с фронта. Риск оставался! После атаки по почти совсем открытой местности 10-я рота обер-лейтенанта Мааса смогла прорваться к противотанковому рву. За ней последовали 9-я и 11-я роты. Советские солдаты кинулись врассыпную. Их преследовал батальон Фишера. Бой с переменным успехом на кукурузном поле. Восемь нефтяных цистерн, часть из которых горела, и аллея были взяты штурмом. Вместе с солдатами мотопехоты в атаке принимал участие передовой наблюдатель Кузенберг. Укрылись в еще теплых русских стрелковых ячейках. А потом уже засвистели снаряды 1-го дивизиона 146-го артиллерийского полка, настигая бегущих в городе. Ударный отряд наступал противнику на пятки. Через два часа была выпущена белая ракета[4]. Подошли автомашины 3-го батальона 60-го полка, и солдаты мотопехоты заняли на них свои места. И снова была выпущена белая ракета, теперь уже из города. «Вперед марш!» — приказал капитан Фишер, и его батальон двинулся в город. К вечеру Армавир пал. Во время стремительного отступления советские войска бросили большое количество военного имущества и вооружения, в том числе 50 самолетов.
В тот день майор медицинской службы доктор Мюлинг с 66-м моторизованным полевым лазаретом (16-я пехотная (моторизованная) дивизия) находился в Хлеборобе, на маршруте выдвижения дивизии. Из различных рассказов местного населения и пленных он слышал, что поблизости находился крупный советский штаб и что его служащие сбросили в пруд ящики с документами. После нескольких неудачных попыток доктор Мюлинг их поиски не прекратил, и 8 августа они увенчались успехом. Удалось достать несколько ящиков и на крестьянской повозке отправить их в разведывательный отдел штаба дивизии.
Оценка документов показала, что доктор Мюлинг достал «сокровище» большой военной важности, а именно:
а) для войск — хорошие карты района Кавказа до Туапсе;
б) для командования — тщательно отработанные справки о районе Кавказа между Майкопом и Туапсе с указанием вероятных направлений сосредоточения основных усилий в обороне;
в) для О KB — разведывательные материалы о Турции, планы военных действий Советского Союза против Турции со схемами строящихся укрепленных районов на советско-турецкой границе.
Здесь уместно сказать пару слов о картах, находившихся в распоряжении командиров немецких войск: все они были устаревшие. Для их составления использовались старые русские карты еще царских времен. Часто данные на картах не соответствовали условиям местности. Карт не хватало. Так, например, у командира танкового батальона «Викинг» была карта Кавказа, взятая из ростовской школы. Она была лучше устаревших карт, которые выдавались.
Шестого августа 13-я танковая дивизия захватила плацдарм на реке Лаба поблизости от Курганной. Шестнадцатая пехотная (моторизованная) дивизия генерал-лейтенанта Хенрикса в тот же день вышла к Лабе у Лабинской. Все мосты были разрушены. Саперы 13-й танковой дивизии построили гать через заболоченную пойму, по которой протекало большое количество рукавов реки. Легкие разведывательные подразделения 13-й танковой дивизии прошли по мостам и бродам и во второй половине дня 8 августа уже снова пробивались на Майкоп.
Шестнадцатая пехотная (моторизованная) дивизия 7 августа вела бои за переправы в Лабинской. 165-й мотоциклетный батальон ворвался в восточную часть города. За ним следовала колонна 156-го мотопехотного полка. Наступление поддерживала 203-я бригада штурмовых орудий и 3-й дивизион 146-го артиллерийского полка. На окраине города было захвачено 14 самолетов. Стрелки-мотоциклисты дошли до берега Лабы, но дальше продвинуться им не удалось. Немецкое наступление захлебнулось.
В 11.00 116-й танковый батальон и 1-й батальон 156-го мотопехотного полка были отведены на юг до Владимирской, чтобы там перейти через брод, который предстояло разведать, и ударить с тыла по противнику, находившемуся перед 165-м мотоциклетным батальоном. Но все поиски брода были неудачными. В это время генерал-лейтенант Хенрици получил доставленные на «физелер-шторхе» только что сделанные аэрофотоснимки. И снова, как уже было на Маныче, они удивили: на них была видна новая, не нанесенная на карты железная дорога, шедшая через Лабу в направлении гор. С марша генерал-лейтенант Хенрици направил к ней саперный батальон, главные силы 156-го мотопехотного полка и войсковую зенитную артиллерию.
И действительно, существовала новая железная дорога и возле населенного пункта Сасовское почти готовый прочный деревянный железнодорожный мост. Рельсы и шпалы были уже уложены. Было нужно только заполнить промежутки между ними, и мост для колесной техники был готов. Рядом с этим мостом находился рабочий мост шириной около 1,5 метра, по которому могли пройти люди и мотоциклы. Но самым замечательным было то, что по эту сторону моста стояло восемь железнодорожных вагонов со шпалами. Саперному батальону оставалось только уложить их на место. Сталин позаботился обо всем.
В это время 165-й мотоциклетный батальон был сменен подошедшим к мосту 60-м мотопехотным полком. Под прикрытием созданного плацдарма 675-й моторизованный саперный батальон подготовил железнодорожный мост для переправы автомобильной техники. 203-я бригада штурмовых орудий и 116-й танковый батальон переправились на другой берег южнее моста по разведанному броду.
Восьмого августа 13-я танковая и 16-я пехотная (моторизованная) дивизии готовились к штурму Майкопа.
Но сначала проследим за боевыми действиями дивизии СС «Викинг», наступавшей с Кубанского плацдарма под Григорополисской к Лабе.
В ночь на 7 августа был наведен 24-тонный мост. В 5.00 переправился на другой берег танковый батальон «Викинг». Вызванные дивизией пикирующие бомбардировщики сломили последнее сопротивление и подавили батареи противника. В 5.30 танковый батальон и подразделения полка «Германия», находившиеся на плацдарме, перешли в наступление по зарослям тростника. Танковый батальон остановился. Саперы расчищали дорогу и строили гати через заболоченные участки. В это время боевая группа «Нордланд» переходила по мосту на плацдарм. В 7.00 наступление продолжилось. Походный порядок был следующий: танковый батальон, 5-я рота «Нордланд», остатки 2-го батальона «Нордланд». Во втором эшелоне двигался полк «Германия» с остальными частями дивизии.
Перед Ольгинской остановились. Потребовалось огнем танковых пушек уничтожить обнаруженного противника. Пары выпущенных снарядов было достаточно, чтобы обратить в бегство прикрытие противника. Танки помчались дальше мимо застрявших вражеских батарей.
Сначала удар немецких войск был направлен на северо-запад, вдоль железной дороги Армавир — Кропоткин. На всем почти тридцатикилометровом перегоне стояли в заторе русские товарные поезда, находившиеся под огнем Люфтваффе и 7-й батареи артиллерийского полка «Викинг». Все поезда перевозили военные грузы и должны были отправиться на Армавир, но там 13-я танковая дивизия уже захватила плацдарм. Дивизия «Викинг» вышла в район южнее Кропоткина. Обороняющихся советских войск перед Кубанью уже не было, поэтому 101-й егерской дивизии под Кропоткином удалось обеспечить переправу через Кубань.
Под Гулькевичами (южнее Кропоткина) дивизия снова разделилась на две боевые группы. В докладах воздушной разведки говорилось, что переправы через реку Лабу у Термигоевской и южнее еще целы и используются отступающими войсками противника. Генерал-майор войск СС Феликс Штайнер, осмотрительный и удачливый командир добровольческой дивизии «Викинг», сразу же решил использовать данные воздушной разведки. Он приказал:
«Танковому батальону и «Нордланду» наступать на Термигоевскую! — Боевой группе «Германия» наступать на Петропавловскую! — Обеим боевым группам захватить мосты через Лабу!»
Приказ был предельно ясен. Танки и мотопехотные роты двинулись вперед. Земля была залита солнцем. Сорок два градуса в тени. Длинные языки пыли рассекали степь в юго-восточном направлении. Солдатам предстояло ехать и ехать. Танки преодолели полосу заграждений противника. Солнце клонилось к закату. Дело шло к вечеру. Наконец, полная темень остановила дальнейшее продвижение.
«Стой! Глуши моторы! Ночной привал!»
Этот приказ мгновенно заставил рокот моторов стихнуть. Было выставлено ночное охранение, в направлении Термигоевской выслан разведывательный дозор. Все тонуло в тишине, беспокойной тишине.
Возвратившийся вскоре разведывательный дозор доложил: «Термигоевская заполнена отходящими советскими войсками. Организованной обороны не замечено».
Командир полка Фриц фон Шольц, известный быстрыми и правильными решениями, начал сразу же действовать, обсудил план атаки с командиром 1-го батальона «Нордланд».
«Полевач, одна из ваших рот немедленно атакует Термигоевскую и быстрым ударом выходит к мосту через Лабу южнее населенного пункта. Сам населенный пункт очищает ваш батальон, если авангарду удастся пробиться к мосту. Кого вы предлагаете назначить для захвата моста?»
«Гауптштурмфюрера Блума и его третью!»
Жребий был брошен. Гауптштурмфюрер Блум, самый старый командир роты 1-го батальона полка «Нордланд», сделает свое дело. Уже было за полночь. Пока 1-й «Нордланд» готовился к ночной атаке, 2-й батальон обеспечивал охранение танкового батальона на находившейся севернее гряде высот. Третья рота приготовилась к захвату моста. Ей был придан саперный взвод 4-го батальона.
Гауптштурмфюрер Блум довел обстановку и задачу до своих командиров взводов. Последовали приказы каждому взводу. Блум предупредил еще раз: «Населенный пункт занят противником. Больше чтоб я не слышал ни одного громкого слова. Связь поддерживать без разговоров!»
Командиры взводов разошлись и собрали своих людей. И снова все повторилось. Люди уже проснулись. То здесь, то там перешептывались. Шли друг за другом, оружие на изготовку. Собрались по отделениям и ждали.
Саперы пошли вперед, взводы двинулись вслед, каждый — по указанному ему маршруту. Люди беззвучно двигались гуськом через ночь. Тихо поскрипывало кожаное снаряжение, побрякивало оружие. На востоке занимался свет нового дня, для некоторых — последнего. Первые дома возникли как большие черные колоды. Глаза напряженно пытались пронизать темноту и рассмотреть вражеские посты. Никого! Как воры, силуэты скользнули в ночную тень вдоль домов. Пока все было тихо. Удастся ли нагрянуть врасплох?
«Тс-с-с!» — все движение замерло. Внезапно призрачную тишину разорвала пулеметная очередь. Ей вторило тарахтение автоматов, глухие взрывы ручных гранат. Вот оно, великое пробуждение!
Темные силуэты вскочили. «Вперед, вперед, мост!» Тяжелая подавленность испарилась, страх улетучился. Со свистом дышат легкие. Перебежали поперечную улицу, которую простреливал вражеский пулемет. «Санитара!» Раненый отползает из зоны огня. Другие бегут мимо.
Впереди у реки тоже слышалась пальба. Раскат грома перекрыл шум боя. Неужели это мост?.. Они не смели об этом даже подумать. Высоко летели трассирующие пули. Заспанные, полуодетые русские суетились возле домов, гремели выстрелы, но на второстепенные дела сейчас отвлекаться было нельзя, все это должны завершить идущие следом.
«Вперед, на мост!» — это были окрыляющие слова. Люди сбежали по крутому откосу, под сапогами заскрипел речной песок. Ординарец 4-го взвода споткнулся позади своего взводного, обершарфюрера Буссе, и, изможденный, остался лежать в лощинке. Сильный огонь обороняющихся, и невозможно понять, откуда.
Чернота ночи рассеивалась. Глаза видели все лучше и лучше. Перед ними светлой лентой струилась река Лаба. По левую руку — берег, поросший камышом. По ту сторону реки — лес. Неистовый пулеметный огонь из него заставил третью роту вжаться в береговой песок. Мост взорван. В разбитых деревянных быках шумит вода.
На узком участке местности третья рота залегла, рассеявшись, укрывшись за песчаными дюнами. А теперь целью был захват плацдарма.
Слева, из тростника появилась группа русских. Они хотели идти к мосту, но увидели немцев. Обе стороны открыли огонь. Один русский упал, остальные поспешно скрылись в тростнике.
Преодолев секунды страха, третья рота продолжала действовать дальше. Короткими перебежками люди двинулись от дюны к дюне. Первые номера расчетов нашли своих вторых номеров. Отделение станковых пулеметов унтершарфюрера Фрайвальда под сильным огнем подошло к берегу. Расчет станкового пулемета унтершарфюрера Крюгера занял огневую позицию у моста и возобновил огневой бой. Пулемет Крюгера бил длинными очередями, внезапно роттенфюрер Петерсен, датчанин, упал в сторону. Пулемет замолчал. Второй и третий номера расчета оттащили убитого Петерсена. Затем пулемет Крюгера снова открыл огонь.
Пулеметный расчет унтершарфюрера Лангхофа тоже занял позицию у моста. Первый номер роттенфюрер Йохансен и второй номер роттенфюрер Нильсен, норвежец, лежали за своим станковым пулеметом и стреляли не переставая. Очереди били по лесу на противоположном берегу, туда, где были заметны вспышки выстрелов. Целей видно не было, их приходилось поражать, прицеливаясь по трассам. Но вражеский огонь стал заметно слабеть.
Взводный Буссе вскочил. Его ординарец последовал за ним. По ним ударил пулемет противника. Они укрылись за дюной. Перед укрытием ординарца перебегал второй номер другого пулеметного отделения. Снова ударила русская пулеметная очередь, Карстен Расмуссен упал, сраженный на бегу.