82,5 км — у деревни Кумлис-Цихе
131,7 км — в 14 км южнее перевала Анаури».
О Военно-Осетинской дороге, начинающейся у Алагира, в разработке под номером 14 имеется следующее описание:
«Салугардан — Алагир, через Мамисонский перевал (2829 м) — Кутаиси (Военно-Осетинская дорога): перевал свободен от снега с июня до конца сентября. Дорога проезжая для гужевого транспорта, для мелких транспортных средств горнострелковых войск с лебедками. По-видимому, по ней могут пройти автомобили повышенной проходимости. Дорога легко перекрывается в многочисленных местах, у ущелий и мостов».
Из приведенного описания видно, что Военно-Грузинская дорога — единственный проходимый для транспортных средств путь в восточной части горного хребта. Это объясняет также, почему фон Клейст хотел применить здесь главные силы немецких горнострелковых частей, в то время как их небольшие подразделения должны были лишь прикрыть менее пригодные для передвижения войск проходы. Теперь фон Клейст видел свою цель вблизи, но, кроме его 3-го танкового корпуса, у него был только 1-й батальон 99-го горнострелкового полка, которым командовал храбрый и опытный майор Копп. Один немецкий горнострелковый батальон и румынская 2-я горнострелковая дивизия генерала Думитраче, по выучке и вооружению значительно уступавшая немецкой горнострелковой дивизии, должны были теперь выполнить эту трудную задачу.
Сначала было необходимо открыть ворота — взять Орджоникидзе. С этой целью 3 ноября пошла в бой ангальтско-альтмаркская 13-я танковая дивизия, эмблемой которой было желтое колесо с четырьмя спицами. Дивизии был придан 1-й горнострелковый батальон 99-го горнострелкового полка, батарея 203-го дивизиона штурмовых орудий и рота 627-го саперного батальона, которые должны были после взятия города прорваться дальше по Военно-Грузинской дороге.
Трудности со снабжением отсрочили наступление 13-й танковой дивизии. Но потом сражение началось! 2-й батальон 66-го полка на левом фланге, 2-й батальон 93-го полка на правом фланге, за ними — 1-й батальон 66-го полка прошли через высоты и приблизились к городу на расстояние 2 километра. Атаки советской авиации 4-й воздушной армии и мощный заградительный огонь советской артиллерии причинили большие потери. Погодные условия сделали невозможным применение немецких ВВС с дальних аэродромов. Первый и второй танковые батальоны 4-го танкового полка вышли из Гизели в юго-восточном направлении на расстояние 800 метров и, выстроившись в широкую линию, поддержали атаку мотопехоты. 3-й батальон 4-го танкового полка с 43-м мотоциклетным батальоном оборонял постоянно подвергавшийся атакам северный фланг. Второй батальон 66-го полка пробился к противотанковому рву перед аэродромом, на этот же рубеж к 14.45 подошел 2-й батальон 93-го полка. Шедший во втором эшелоне 1-й батальон 66-го полка медленно продвигался за ними. Начался тяжелый бой в оборонительном поясе Орджоникидзе. При этом до наступления темноты батальоны уничтожили 15 дотов и преодолели один за другим два противотанковых рва.
А тем временем в тылу батальонов первого эшелона развертывались драматические бои. Подошедшие свежие войска противника с северо-востока атаковали слабое прикрытие вдоль длинного фланга. У деревни Фиагдон с самого утра из последних сил держались рота 93-го мотопехотного полка и рота 43-го мотоциклетного полка. Казалось, что эта точка станет самым болевым пунктом. Поняв это, фон Макензен повернул передовой отряд 23-й танковой дивизии — боевую группу Бурмайстера, находившуюся в Дзаурикау, в северном направлении, чтобы обеспечить фланги 13-й танковой дивизии. Последовавшая атака боевой группы Бурмайстера в направлении Архонской, где засел беспокоящий противник, была остановлена огнем. Из занятого крупными силами Фиагдона противник продолжал держать под огнем пути снабжения 13-й танковой дивизии и брод.
Одновременно у Ардонского противник перерезал пути снабжения.
Чтобы выбить его оттуда, был направлен уже сильно обескровленный 128-й мотопехотный полк, но его атака была остановлена. В это время остававшийся на плацдарме 23-й танковой дивизии 126-й мотопехотный полк отражал отвлекающую атаку советских войск. Таким образом, части, входившие в состав 23-й танковой дивизии, вынуждены были действовать порознь, выполняя важнейшую задачу прикрытия тыла сражавшейся под Орджоникидзе 13-й танковой дивизии.
Потери 13-й танковой дивизии 3 ноября составили 67 убитых, 159 раненых и 6 пропавших без вести.
На рассвете 4 ноября боевая группа фон Хаке снова пошла в наступление, уничтожила большое количество вражеских дотов и овладела двумя линиями оборонительных позиций. Капитан Штайнберг со своим 2-м батальоном 93-го мотопехотного полка в 11.30 захватил радиостанцию, а через час — крупное фабричное здание. Аэродром можно было обстреливать из стрелкового оружия. В тот день удалось продвинуться вперед на 600 метров. Командир дивизии доложил командиру корпуса, что дальнейшее продвижение возможно лишь при условии исключения становящихся с каждым разом все более опасными фланговых атак противника и угрозы путям снабжения в районе Нижняя Саниба, Гизель. Кроме того, для дальнейшего наступления требовались подкрепления. Потери 13-й танковой дивизии 4 ноября 1942 года составили 14 убитых, 88 раненых. В дивизии оставалось 70 исправных танков.
Командир 23-й танковой дивизии генерал фон Бойнебург-Ленгсфельд попытался устранить источник кризиса на фланге, обращенном к Фиагдону. Боевая группа Бурмайстера при атаке поселка Фиагдон понесла большие потери. Во 2-м танковом батальоне 201-го танкового полка осталось только десять танков, которые были распределены по другим батальонам. Были прочесаны штабы и обозы, чтобы восполнить потери в боевых частях. У корпуса Макензена резервов больше не было. Две дивизии пытались наступать на фронте шириной 40 километров, но их силами такую полосу можно было только оборонять. Если заметить, что обескровленные роты и батальоны во многих местах несплошного фронта постоянно вынуждены были отбивать усиливающиеся контратаки, то их готовность наступать оказывается достойной удивления.
На третий день сражения в оборонительных обводах Орджоникидзе советские войска оправились от первого удара. Они вспомнили о прочности их обороны, опиравшейся на многочисленные полевые укрепления, линии дотов, противотанковые районы обороны и минные поля. На третий день сражения генералиссимус Сталин побывал в городе, руганью и словами ободрения снова привел оборону в порядок[14]. Сталин, грузин по национальности, привел в движение все рычаги, чтобы немцы не прорвались на его родину. Ворота в Грузию стали неприступными. Непокрашенные танки, только что сошедшие с конвейера, сразу же бросались в бой. В Орджоникидзе было направлено большое количество поставок союзников. Подготовленные для новых контратак резервы были переброшены из районов Малгобека и Грозного под Орджоникидзе. С каждым проходящим часом немцы замечали нарастание сопротивления противника.
Несмотря ни на что, 13-я танковая дивизия 5 ноября снова пошла в атаку. У подножья гор отважный 1-й горнострелковый батальон 99-го полка пробился через многочисленные заграждения и естественные препятствия и в глубоко эшелонированной обороне противника уничтожил 15 вражеских дотов.
У Заячьей Балки батальон перешел к обороне. Затем он установил связь с 93-м мотопехотным полком, который вел бой слева сзади. Подразделения 1-го горнострелкового батальона той же ночью заняли высоту 1035.
Севернее 93-й мотопехотный полк и 2-й батальон 66-го мотопехотного полка при поддержке танков захватили колхоз, сломив ожесточенное сопротивление, а затем прорвались к господствующим высотам на северо-западной окраине города.
Под Ногиром, севернее города, вел тяжелый бой магдебургский 4-й саперный батальон. Батальон, потерявший под Фиагдоном своего неустрашимого командира — капитана Данкворта, теперь возглавлял не менее отважный и знающий капитан Баранек.
Слева от саперов на дороге Архонская — Гизель сражался 43-й мотоциклетный батальон. Особо тяжело ему пришлось от бомбардировщиков противника. В бой вступили два русских бронепоезда, курсировавшие по перегону Тулатов — Орджоникидзе. В этом районе противник в своей обороне сосредоточил основные усилия. Это заметила и боевая группа Бурмайстера, находившаяся западнее 43-го мотоциклетного полка в районе Рассвет, Фиагдон. Она не могла продвинуться вперед ни на шаг.
Пятого ноября 13-я танковая дивизия смогла продвинуться лишь немного вперед. Она была остановлена на западной и северо-западной окраине города. При этом она должна была обеспечить охранение длинного северного фланга до района Ногир (в 8 километрах севернее города), где были сосредоточены крупные силы русских. В тот день один из радиоперехватов, сделанных в 1-м батальоне 99-го горнострелкового полка, подтвердил предположение, что Сталин находится в городе.
В тот день стало ясно, что 3-му танковому корпусу необходимо оказать помощь отвлекающим ударом. В связи с этим представляет интерес запись в журнале боевых действий группы армий «А» от 5 ноября 1942 года:
«В полосе 52-го армейского корпуса получившая подкрепления дивизия «Викинг» внезапно предприняла атаку под Малгобеком...» В разделе «Замысел предстоящих действий» читаем: «...сменить «Викинг» 50-й пехотной дивизией и направить его для атаки дефиле Эльхотово или в наступление через Вознесенскую в южном направлении». На самом деле такие бы атаки помогли 13-й танковой дивизии, к тому же советское командование сняло некоторые части своих войск с участка перед 52-м армейским корпусом. Но русские действовали быстрее и уже начали перехватывать инициативу.
Шестого ноября советские войска нанесли контрудар под Орджоникидзе. По одной усиленной бригаде при поддержке большого количества танков на узких участках фронта с севера и юга атаковали растянутые фланги 13-й танковой дивизии, главные силы которой находились под Орджоникидзе. Пасмурный темный ноябрьский день должен был стать роковым для 13-й танковой армии. Русские прорвались в направлении с севера на юг на стыке между ней и частями 23-й танковой дивизии, сражавшимися у поселка Рассвет. Одновременно русские предприняли атаку из долины Майрамадаг в северном направлении. Находившиеся там части 23-й танковой дивизии и румынской 2-й горнострелковой дивизии были отброшены к плацдарму Дзаурикау. В этой обстановке 13-я танковая дивизия вынуждена была перебросить свои передовые части из-под Орджоникидзе в Гизель и оборудовать там оборонительные позиции. 43-й мотоциклетный батальон и 4-й саперный батальон еще долгое время удерживали северный фланг, но когда прибыли 15 танков противника, создалась опасная ситуация. Быстро подошедший 2-й танковый батальон 4-го танкового полка подбил десять из них. Находившийся левее 3-й танковый батальон того же полка выдвинулся на перехват противника, прорвавшегося с западного направления, атаковал его во фланг и подбил 9 танков. Однако противнику удалось продвинуться к путям снабжения 13-й танковой дивизии, уничтожить отдельные автомобили и целые автоколонны и обозы. 13-я танковая дивизия оказалась отрезана.
Такая же обстановка складывалась на южном направлении. Там противника встретил «пожарный» батальон Видинга, который был ночью переброшен на высоту 576,3 (севернее Майрамадага). Батальон, сформированный из писарей и обозников, был внезапно окружен, но смог пробиться в Дзаурикау. Обозы и транспортные колонны 13-й танковой дивизии были уничтожены огнем танков и пехоты противника.
23-я танковая дивизия, часть которой находилась на плацдарме Дзаурикау, а другая — у населенных пунктов Рассвет и Фиагдон, обеспечивая коммуникации 13-й танковой дивизии, истекала кровью в оборонительных боях, похожих на мясорубку. В батальонах насчитывалось не более 80 человек.
Седьмого ноября кризис обострился еще больше. Войска противника ворвались в Ардон, оборонявшийся слабым гарнизоном. Выбить их удалось с большим трудом. Участок Дарг Кох — Ардон до половины дороги на Фиагдон обороняла наскоро собранная боевая группа полковника Кампфхенкеля (командира 3-го артиллерийского полка). Из района Дзаурикау в восточном направлении противника атаковала боевая группа Ил-лига (10 танков 201-го танкового полка и два румынских батальона). На короткое время ей удалось установить связь с южным флангом 13-й танковой дивизии. На северном фланге обстановка оставалась без изменений.
13-я танковая дивизия расположилась дугой у Гизели и отбивала ожесточенные атаки противника. Полоса обороны дивизии была поделена на северный (43-й мотоциклетный батальон), центральный (4-й саперный батальон) и южный участки (боевая группа фон Шольца с 93-м мотопехотным полком). Боевая группа фон Хаке в составе 66-го мотопехотного полка должна была пробить дорогу на запад. В четырех километрах западнее Нижней Санибы в тумане она начала вести бой с танками противника. К вечеру ей удалось прорваться к броду -у Дзаурикау и установить там связь с частями 23-й танковой дивизии. Но общая обстановка не улучшилась.
Насколько большое внимание высших штабов вермахта привлекало к себе сражение за Орджоникидзе, свидетельствуют ежедневные телефонограммы. Седьмого ноября в 23.00 начальник Генерального штаба сухопутных войск дал указание начальнику штаба группы армий «А», чтобы 3-я танковая дивизия продолжала активные действия, сковала войска противника и сорвала их наступление. Это был, конечно, хороший совет, но не более того. Находившаяся на северном крыле группы армий «А» 3-я танковая дивизия с большим трудом пыталась удерживать свою протяженную полосу обороны.
Утром 8 ноября новый командир дивизии генерал фон дер Шевалери прибыл на танке на командный пункт 13-й танковой дивизии в Нижней Санибе. На все участки советское командование стягивало подкрепления, которые окапывались перед оборонительными рубежами 13-й танковой дивизии. Перед северным оборонительным участком были подбиты восемь танков противника. 1-й танковый батальон 4-го танкового полка под командованием майора Монтфорта вынужден был несколько раз вступать здесь в бой, чтобы отражать повторяющиеся атаки противника. Здесь также пытались установить связь с 23-й танковой дивизией, но сделать этого не удалось. Вечером 1-й танковый батальон 4-го танкового полка прорвался в западном направлении, чтобы провести к окруженной группировке стоявшую под Хаталдоном транспортную колонну с боеприпасами, продовольствием и медикаментами. На главном перевязочном пункте в Нижней Санибе лежало 400 тяжелораненых, которых было невозможно эвакуировать! Вечером командир дивизии доложил командиру корпуса, что оборону по восточной окраине Гизели долго удерживать не удастся.
Девятого ноября 1942 года в журнале боевых действий группы армий «А» в разделе «Замысел» была сделана запись: «...отвести наступательную группировку из-под Орджоникидзе. Новое направление главного удара — под Малгобеком; для этого создать группировку в составе 13-й танковой дивизии, 50-й и 111-й пехотных дивизий и дивизии СС «Викинг»».
Но события развивались быстрее! Уже в тот же день генерал фон Макензен отдал приказ об отходе 13-й танковой дивизии. Под прикрытием 4-го танкового полка все три боевые группы отошли к окраине Гизели. Первый танковый батальон 4-го танкового полка возвратился обратно в кольцо окружения с боеприпасами, продовольствием и горючим. В связи с тем, что колесные машины не могли пройти по бездорожью, все грузы пришлось перегрузить в танки и на броню.
Главный брод через низменности Майрамадаг и Соляная, который во время сильных дождей становился непроходимым, как и прежде, находился под обстрелом артиллерии противника. Ширина прохода в линии фронта противника была не более одного километра. Здесь, у этого брода, завершился последний акт драмы под Орджоникидзе. То, что этот проход не будет перерезан, следовало из перехваченных радиопереговоров русских: ни командир северной, ни командир южной ударных групп не хотел продолжать атаку. И тот и другой переругались, и в атаку никто не пошел. Так перешеек остался открытым.
Когда развитие обстановки под Орджоникидзе стало принимать драматический оборот, немецкое командование приняло решение подготовить к переброске на Кавказ 50-ю пехотную дивизию, понесшую большие потери во время сражения за Крым и оставленную там для пополнения и береговой обороны. Охрану Крыма должна была принять недавно сформированная, начавшая переброску из Гроссборна 5-я авиаполевая дивизия. Двадцать седьмого октября командир 50-й пехотной дивизии генерал-майор Шмидт получил от командира 42-го армейского корпуса предварительное распоряжение о предстоящей передислокации. В соответствии с ним с 31 октября части 50-й пехотной дивизии поочередно должны были направляться в Керчь и сразу же переправляться через пролив. Затем они должны были идти маршем в Краснодар. После этого пришло распоряжение о передаче 50-й пехотной дивизии в состав 52-го армейского корпуса. Первый из полков дивизии — 122-й пехотный был по воздуху переброшен из Краснодара в Армавир, а оттуда продолжил движение по железной дороге. Одиннадцатого ноября он прибыл в Павлодольский и стал постепенно сменять дивизию СС «Викинг» на участке фронта у Малгобека. Дивизия «Викинг» в своей полосе уже сменила свои батальоны наскоро сформированными подразделениями. Первым в полосу 23-й танковой дивизии 10 ноября по маршруту Котляревский — станция Урух — Ардон — Алагир прибыл 2-й батальон полка «Нордланд», который сразу же был направлен для прорыва кольца окружения вокруг 13-й танковой дивизии.
Десятого ноября 23-я танковая дивизия предприняла безуспешную попытку расширить проход к 13-й танковой дивизии. Для этого были брошены в бой танки 4-го танкового полка. По всей линии обороны 13-й танковой дивизии противник предпринимал сильные атаки при поддержке танков. Три обороняющиеся группы самоотверженно предотвратили опасность надвигавшегося хаоса. Целые роты в разгар боев оставались без боеприпасов. Их доставляли к ним с большим трудом на танках или бронетранспортерах, и роты продолжали сражаться. Вечером оборонительная линия 13-й танковой дивизии проходила дугой у Нижней Санибы. К этому времени все колесные транспортные средства были подготовлены к прорыву. В приказе по дивизии об этом говорилось:
«...с собой взять все автомобили, которые можно буксировать, все вооружение и исправное снаряжение. Все остальное — взорвать...»
Во второй половине дня 10 ноября состоялось совещание командира корпуса фон Макензена с командиром 2-го батальона полка «Нордланд» штурмбаннфюрером Штофферсом и другими офицерами штаба. На нем присутствовал также адъютант 2-го батальона «Нордланд» унтерштурмфюрер Кальман и командир ударной группы обершарфюрер Карл Орф из 7-й роты «Нордланд». Речь шла о том, чтобы ударный отряд пошел в атаку навстречу 13-й танковой дивизии и принял у нее раненых.
В 15.00, с началом сумерек, основная масса автомобилей 13-й танковой дивизии начала прорыв в западном направлении. Впереди шли машины с тяжелоранеными. Колонну возглавлял полковник доктор Кюн. Часть легкораненых ехала на машинах, часть шла пешком. Колонны подходили в полном порядке к броду. К этому времени боевая группа фон Хаке прочесала район к востоку от брода и отбросила советские части в северном направлении. Марш продолжался — впереди шли танки, за ними — машины полковника доктора Кюна с ранеными, а потом — остальные автомобили. Они перешли брод. На длинном склоне другого берега колонны прошли через охранение 1-го танкового батальона 4-го полка и продолжили движение по старому колонному пути 13-й танковой дивизии. Несколько минут ехали по нейтральной полосе, и вот полковник доктор Кюн повстречался с ударной группой Орфа из 7-й роты «Нордланд». Задача выполнена! Под охранением 2-го батальона «Нордланд» колонны 13-й танковой дивизии потекли на запад. После того как основная масса автомобильного транспорта с ранеными прошла брод, в 23.30 из Нижней Санибы вышел штаб дивизии.
В течение всей ночи машины одна за другой проходили через брод, но на утро 11 ноября 1942 года противник открыл сильный огонь по району западнее брода. С господствующей высоты вели огонь противотанковые пушки, противотанковые ружья и минометы. Автомашины получали повреждения, останавливались и перегораживали брод. Против русских огневых точек были применены 20 находившихся неподалеку танков 4-го танкового полка и пехота, однако их огонь особого успеха не имел. Русские с удобных позиций вели наблюдение за происходившим у брода и вели огонь. Гусеничные транспортные средства безуспешно пытались растащить образовавшийся затор из поврежденных автомобилей. Потери техники быстро росли. В этих обстоятельствах командир дивизии остановил движение, чтобы дождаться темноты и отыскать новые броды.
Одиннадцатого ноября было принято трудное решение в предстоящую ночь всеми силами, еще находящимися восточнее реки, пробиваться на запад, даже если придется взорвать большое количество автомобилей. К тому же ожидались новые атаки танков противника из Майрамадагского ущелья. Возникла большая опасность для южной части спасительного перешейка. Заслуга в том, что дело здесь не закончилось катастрофой, принадлежит командиру танкового батальона «Викинг» штурмбаннфюреру Мюленкампу. Он выехал для разведки местности вперед своего батальона, шедшего маршем через Ардон, Алагир. На плацдарме Дзаурикау он заметил, что танки противника готовятся к атаке. Мюленкамп — старый опытный танковый командир, сразу же понял, что здесь сейчас может произойти. Случайно, когда проезжали через Алагир, он видел, как разгружается зенитный артиллерийский дивизион. Коротко поговорив с командиром 23-й танковой дивизии генералом фон Бойнебург-Ленгсфельдом, Мюленкамп получил от него разрешение вывести зенитный артиллерийский дивизион на передовую. «Восемь-восемь» заняли огневые позиции как раз вовремя: уже более 20 танков противника полным ходом шли из долины Майрамадаг в направлении Нижней Санибы. Тут загремели выстрелы 88-мм зенитных орудий , и атака танков противника была остановлена.
С наступлением темноты части 13-й танковой дивизии снялись с трех оборонительных участков. Несмотря на напряженную обстановку, все работало как часы. В 16.30 с позиций ушли подразделения с центрального участка, оставив на нем лишь небольшое прикрытие. За ним последовали подразделения с южного участка. Подразделения с этих участков в Нижней Санибе объединились для прорыва. В середину боевого порядка взяли раненых и пошли. Сопротивление противника было сломлено, но новым крупным препятствием оказался вновь разведанный брод, который по состоянию его дна вряд ли могли преодолевать колесные автомобили. Многие грузовики здесь застряли. Пришлось их взрывать. Среди них оказались почти все автомобили и пусковые установки 2-го дивизиона 52-го полка реактивных минометов.
43-й мотоциклетный батальон, оборонявший северный участок, в 18.00 незаметно для противника оставил оборонительные позиции последним и отходил вместе с прикрытиями. Он нашел новый брод, через который прошла большая часть транспортных средств, и присоединился к главным силам.
С помощью четкого руководства удалось вывести главные силы 13-й танковой дивизии вместе с ранеными на подготовленную первыми прибывшими частями дивизии СС «Викинг» (1-ми 2-м батальоном «Германия», 2-м батальоном «Нордланд», танковым батальоном и Частью противотанкового батальона «Викинг») позиции.
Когда забрезжил рассвет 12 ноября, то советские войска увидели, что в кольце окружения Гизель, Нижняя Саниба никого нет. Тринадцатую танковую дивизию, которая должна была открыть задвижку на воротах Кавказа, разгромить не удалось. Несмотря на то что по пути пришлось бросить большое количество автомобильной техники, боевой дух ее солдат оставался непоколебимым. Никто не сдался, никто не потерял голову. К тому же следует прибавить, что не было оставлено ни одного раненого. Жертвы были большими, но если бы не солдатские добродетели, то они были бы значительно больше.
Общий итог операции под Баксаном и Орджоникидзе за время с 19 октября по 12 ноября 1942 года фон Макензен подвел в своей книге «От Буга до Кавказа»:
Потери противника: 16 100 пленных, уничтожено 188 танков и 4 бронепоезда, захвачено 249 орудий, 881 — минометов, пулеметов и противотанковых ружей.
Потери немецких войск: 1257 убитых, 273 пропавших без вести, 5008 раненых.
По журналу боевых действий группы армий «А» из этого числа на долю 13-й танковой дивизии выпадают: 507 убитых, 1918 раненых, 82 пропавших без вести.
Потери техники в 13-й танковой дивизии за тот же период по журналу боевых действий группы армий «А» составили: с 26 октября по 11 ноября 1942 года — 45 танков, 592 автомобиля,
В ночь с 11 на 12 ноября (во время прорыва) — 18 танков и 496 автомобилей.