В середине XVIII века всемирно известный итальянский математик, физик и астроном хорватского происхождения Руджеро Джузеппе Бошкович посетил Лондон, где за свои научные достижения был сразу же принят в члены Королевского Общества. И вот за пять веков до Руджеро Бошковина мы находим в английской истории другого известного математика, физика и астронома — Роджера Бэкона. Прожить более семидесяти пяти лет, как это сделал Бэкон, в XIII веке было вряд ли возможным, а вот в XVIII веке, в котором Бошкович дожил до семидесяти шести, — вполне.
Бошкович поступил на учебу в иезуитскую коллегию в Риме в 1725 году, став позже членом ордена иезуитов. А в 1257 году — те же цифры — Бэкон вступает в орден францисканцев. Оба Роджера долгое время жили в Париже. В 1773 году Бошкович, возглавлявший обсерваторию в Милане, подвергся нападкам со стороны завистливых коллег–ученых и вынужден был уйти в отставку. Вдобавок в том же году был распущен орден иезуитов, и ученый, по его же собственным словам, остался сиротой. За 495 лет до этого Бэкон за свои слишком смелые научные суждения подвергся нападкам и аресту. И умер первый Роджер также за 495 лет до смерти второго. Если кто–то посчитает, что имя Роджер в Англии было распространенным, то он ошибется — никаких других ученых с таким именем в английском прошлом мы не найдем. Да и не в английском, кстати, кроме как Бошковича, тоже.
Интересно, а на каком языке писали свои труды западноевропейские ученые в век Просвещения? Не знаю, как все, а Руджеро Бошкович писал их не на итальянском, и не на французском, а, как и Роджер Бэкон, исключительно на самой настоящей латыни. На носу XIX век, а он шпарит на языке древних римских цезарей и средневековых ученых.
В 1506 году родился философ и математик Джероламо Кардано, а через 90 лет после этого родился философ и математик Рене Декарт, известный также под латинизированным именем Картезий.
В 1601 году родился математик Пьер Ферма, но его всемирная известность не поможет этой дате избегнуть зачисления в разряд фиктивных: слишком давно это было. Тем более что через 99 лет родился математик Даниил Бернулли. И умер Бернулли спустя 117 лет после смерти Ферма. Помимо авторства известной теоремы, Пьер Ферма известен также как крёстный отец теории вероятности, датой рождения которой принято считать 1654 год, когда Ферма обсуждал вероятностные события в переписке с Блезом Паскалем. Странное совпадение — именно в этом году родился Якоб Бернулли, родной дядя Даниила и основоположник… теории вероятности.
Призрачность фигуры Ферма проявляется и в истории появления одноименной теоремы, над доказательством которой лучшие математики безуспешно бились в течение трех последующих веков. Как известно, он изложил её на полях страниц книги античного математика Диофанта. То ли у Ферма были проблемы с писчим материалом, то ли он не мог оторваться от красоты древнегреческой мысли, но лучшего места для изложения своей идеи он найти не смог. Забавно и то, что он тут же приписал, что знает доказательство этой теоремы, но не приводит его из–за недостатка места.
Упомянутый Блез Паскаль, французский математик и физик, родился за 126 лет до рождения другого французского математика и физика Пьера Лапласа, который усовершенствовал теорию вероятности.
Еще два математика — швейцарец Габриель Крамер из XVIII века и француз Пьер де ла Раме из XVI века. Родились эти ученые с разницей 189 лет, а умерли — 180 лет.
А вот два итальянских религиозных философа — Джероламо Савонарола и Джерардо Сегарелли. Оба кончили свою жизнь на костре. От одного костра до другого — 198 лет. Еще два философа — итальянец Томас Кампанелла и англичанин Томас Мор. Общее у них то, что оба написали известные утопические произведения, а также то, что родились они с разницей в 90 лет.
В 1771 году умер французский философ Адриан Клод Гельвеций, а за 630 лет до этого события смерть постигла еврейского философа Иегуду Галеви. Родился же Галеви за 639 лет до рождения Гельвеция.
Странную параллель мы находим и между датами жизни двух известных древних врачей и философов. Это европейский Парацельс и азиатский Авиценна. Между их рождениями прошло 513 лет, а между смертями — 504 года. Более современный английский врач Уильям Гарвей родился за 90 лет до нидерландского врача начала XVIII века Германа Бургаве. И умер за 81 год до него.
В 1793 году умер швейцарский биолог Шарль Бонне. За 180 лет до этого скончался его соотечественник ботаник Иоганн Боэн. Родились эти ученые также с разницей в 180 лет.
Арабский химик Джабир ибн Хайям, химичивший в VIII—IX веках, прожил более девяноста лет. Такая продолжительность жизни в те времена была явно невозможна. Немецкий же химик Иоганн Глаубер родился на 882 года позже Джабира и прожил намного меньше. Умер он через 855 лет после арабского долгожителя.
В отличие от ученых поэты долго не живут. Это правило подтверждает пара следующих персонажей — шотландский поэт Роберт Бернс, живший во второй половине XVIII века, и итальянский поэт Франческо Берни. Оба прожили по 37 лет. Родился Берни за 261 год До рождения Бернса и умер, соответственно, за столько же лет до него.
Арабская ученость просто потрясает. Практически всё, что в Европе было достигнуто в эпоху Возрождения, на Востоке появилось на несколько веков раньше. Но чтобы добиться таких успехов в науке, философии или литературе, необходим высокий уровень экономического и технологического развития общества. Следов этого на Востоке, однако, не существует, да и в теоретическом плане непонятно, куда бы это развитое общество могло деться.
Арабский историк Белазури умер за 801 год до смерти славянского историка Ивана Валвасора. А его коллега и соотечественник Табари умер, опять же, за 801 год до смерти французского историка Жана Гардуина. Этот Табари, похоже, имеет отношение и к античному римскому историку Страбону. От смерти одного до смерти другого прошло ровно 900 лет.
Ну а «отец истории», античный грек Геродот — это более чем возможно, голландский историк и юрист Гуго де Гроот, живший в первой половине XVII века и бывший учеником Жозефа Скалигера. Историки любят называть его Гуго Гроций — так сходство почти незаметно. Умер этот деятель спустя 2070 лет после Геродота.
Параллель между Древней Грецией с её историческими персонажами и Нидерландами XVII века можно увидеть и ознакомившись с творчеством Рембрандта. На картине известного голландского художника «Аристотель с бюстом Гомера» мы видим не менее известного античного философа в типичной для современников Рембрандта одежде. За бюстом Гомера изображены не древние свитки, а стопка обычных книг. И не нужно, как это обычно бывает, ссылаться на некую условность и традиции в изображениях прошлого, когда художники сопровождали представителей старых времен современным антуражем. Такой взгляд на самих художников представляет их просто глупыми. На самом же деле у нас нет никаких оснований лишать Рембрандта здравомыслия, тем более что других древних персонажей он рисовал в экзотических для его культуры одеждах.
От различных алхимиков и историков перейдем к деятелям изобразительного искусства. Арабов здесь что–то не видно, зато чересчур много итальянцев. Такое впечатление, что в эпоху Возрождения они только и занимались тем, что рисовали.
Два великолепных художника, Рафаэль и Караваджо, прожили по 37 лет. Родился Караваджо через 90 лет после рождения Рафаэля и умер, соответственно, через это же количество лет после него. Еще один человечище — Микеланджело. Этот Микеланджело Буонаротти родился за 135 лет до смерти Микеланджело Караваджо и умер за 9 лет до его рождения.
Итальянский живописец Агостино Карраччи родился на 63 года позже итальянского же художника Якопо Пантормо, которого на самом деле звали Якопо Карруччи. Умерли оба живописца с разницей 45 лет.
Нидерланды тоже славились своими художниками. Но смысл здесь всё тот же самый — шаманский. Известный Иероним Босх, полное имя которого Босх ван Акен, родился спустя 90 лет после рождения не менее известного Хуберта ван Эйка. Умерли эти мастера кисти также с разницей в 90 лет.
Ещё раз хочу остановиться на идее вымышленных миров, событий и, в частности, персонажей. То, что согласно высказываемым в этой книге соображениям, многие исторические личности в действительности не существовали, вовсе не отменяет того, что было сделано якобы ими в науке или, например, в искусстве. Естественно, что раз существуют теорема Ферма и росписи Сикстинской капеллы, приписываемые Микеланджело, то существовали и их авторы. Вопрос только в том, кто на самом деле были этими авторами и в какое время они жили и творили.
Большинство научных открытий и шедевров искусства были созданы в сравнительно позднее время, но, сочинив длинную историю цивилизации, хронологи отправили их в прошлое. И придумали, естественно, для них соответствующих ученых, художников и прочих одаренных личностей. Поэтому ни Ферма, ни Микеланджело не существовали. Были другие люди, в другое время. Жившие под иными, а может, даже и под этими именами, но всё же позже, а значит — другие. И создавали они свои шедевры тогда, когда это стало возможно, когда для этого появились необходимые условия. Ну не высекал Микеланджело свою «Пьету» из глыбы мрамора, как это принято считать, а сотворил её более современными и прогрессивными способами изготовления скульптуры.
Эта скульптурная композиция представлена на помещенной здесь фотографии. Для сравнения ниже приводятся два других творения Микеланджело: «Пьета Ронданини» и «Бородатый раб». Рядом с ними первая «Пьета» — вещь из другого мира. И дело не только в потрясающей реалистичности произведения, — хотя это, возможно, и главное — но и в том, что мрамор является хрупким материалом, и сделать из него что–либо подобное просто невозможно. Напрашивается способ отливки из искусственного мрамора, но чтобы принять эту мысль, необходимо поменять даты жизни Микеланджело на более поздние.
Ситуация с этими скульптурами станет более туманной, если посмотреть на хронологию их появления. Дело в том, что первая «Пьета» является одним из самых ранних произведений Микеланджело. Он завершил над ней работу, когда ему было всего 24—25 лет.
«Бородатого раба» он создал уже будучи в зрелом возрасте, а вторую «Пьету», «Пьету Ронданини», вообще сотворил спустя более шестидесяти лет после первой, в конце своего творческого и жизненного пути.
Это кажется странным, ведь мастерство исполнения у раннего Микеланджело оказывается явно выше, чем у позднего. Однако, как нам поведают искусствоведы, такая точка зрения является дилетантской, и эти, как, казалось бы, хуже выполненные работы, на самом деле обладают высокохудожественной ценностью. В них можно проследить эволюцию мастерства, выражающуюся в более утонченной передаче эмоционального переживания, а также в различных глубинах и высотах, явленных гением скульптора. «Пьета Ронданини», получается, венчает скульптурное творчество Микеланджело, потому что выражает тенденцию «к нарастающей одухотворенности образов» (Ротенберг Е. И. Искусство Италии. Средняя Италия в период Высокого Возрождения. М., 1966).
Конечно же, ценность произведения искусства определяется не только его реалистичностью. Это бесспорно. Но не являются ли в данном случае искусствоведы заложниками традиционной хронологии в общем и принятых датировок творчества Микеланджело — в частности? И на основании чего вообще указанные скульптуры были отнесены к одному автору? Ведь более чем очевидно, что если экспертам представить рядовое произведение, снабдив его легендой о недавно раскопанной мастерской какого–нибудь признанного гения, то и результат их оценки будет соответствующим. Это не вина искусствоведов, а проблема человека вообще. Человеческая психология такова, что наше восприятие по большей части определяется интеллектуальными установками, то есть, немного утрируя эту теорию, можно сказать, мы видим в предмете то, что уже о нем знаем. И искусствоведение здесь — не исключение*.
* Субъективный характер анализа произведений искусства связан не только с психологическими установками, но и проявляется на более глубоком уровне восприятия, в его психофизиологической основе. Примером может служить известная картина К. Малевича «Черный квадрат». Эффект, который оказывает эта картина на зрителя, кроется в пропорциях изображенной фигуры. Дело в том, что квадратом она только кажется, на самом деле её стороны между собой неравны. А психофизиология восприятия устроена так, что в течение долей первой секунды происходит процесс идентификации геометрии объекта. Поскольку отличие от настоящего квадрата очень тонкое, то нейронная система не может сразу и точно сказать, квадрат это или что–то другое, и «зависает» в попытках решения этой задачи. Как следствие этого, «зависает» и личность перед картиной, в результате чего это абстрактное художество наделяется ею магическим свойством, а сам художник — гениальностью. Можно гадать, то ли Малевич случайно нарисовал квадрат не совсем правильно, то ли его талант намеренно исказил его правильные пропорции, но совершенно точно можно утверждать, что эффект необычности происходит от психофизиологии зрительного восприятия.
Однако вернемся к персонажам, населяющим пространство матричной истории.
В 347 году епископ и проповедник Ульфила начал свою евангелическую деятельность среди готов. Одним из главных достижений Ульфилы был перевод на готский язык Библии. Но через 1170 лет евангелическую деятельность начал другой религиозный деятель – немецкий богослов Мартин Лютер. Странное дело — предки немцев готы читать Библию могли, а немцы — нет. Поэтому Библию надо было перевести ещё раз, что Лютеру и пришлось сделать.
Ульфила не только перевел Библию, но и придумал сам готский алфавит. Лютер же известен тем, что утвердил нормы немецкого литературного языка. В связи с этим возникает вопрос, уж не является ли его имя производным от слова «литера» (лат. litera — буква)? Тем более что распространение лютеранства подозрительно совпало с развитием книгопечатания, основным элементом которого как раз и была типографская литера. И, кстати, не о процессе ли книгопечатания говорит Библия, говоря, что в начале было слово?
Почти что современником Ульфилы был раннехристианский проповедник святой Эразм. В 303 году он принял мученическую, но вместе с тем нелепейшую с точки зрения исторической правды смерть. Согласно легенде, палачи истязали его, наматывая внутренности на лебедку. Эту животрепещущую картину со всеми подробностями изобразил итальянский художник первой половины XVII века Никола Пуссен. Но жил Пуссен не только спустя более тысячелетия после главного героя своей картины, но и спустя всего век после другого Эразма — Роттердамского. Этот известный гуманист умер через 1233 года после своего святого тезки. Корни дурацкой истории с наматыванием кишок станут понятны, если допустить, что речь идет об извращенном в результате пересказов и переводов случае дизентерии. Второе же имя Эразма Роттердамского было Дезидерий.
Известный полководец Священной Римской империи Валленштейн, имевший странный набор имен — Альбрехт Венцеслав Евсевий, — был убит заговорщиками в 1634 году. За 1242 года до этого в результате заговора был убит римский император Валентиниан II. Свое самостоятельное правление Валентиниан начал также за 1242 года до того, как Валленштейн встал во главе имперских войск. За 7779 лет до убийства Валленштейна погиб от рук заговорщиков император Валентиниан III, а за 1260 (1259) лет умер император Валентиниан I. В итоге — три Валентиниана из трёх существующих.
Закончить обзор матричных персонажей хочется теми, кто встречается в этой книге чаще всего, — королями.
Вильгельм III Оранский и Вильгельм I Оранский. Между датами их рождения — 777 лет. Оба получили власть в Нидерландах с разницей в 99 лет. Оба с целью остановить дальнейшее вторжение противника пошли на то, чтобы открыть шлюзы морских плотин и затопить территорию. От одного потопа до другого — 99 лет. В их время французы разбили протестантов, сначала своих гугенотов при Монконтуре, а через 108 лет — голландских при Монкасселе. Вильгельм I стал правителем Голландии, а через 777 лет Вильгельм III короновался английским королем в Лондоне. Умерли они с разницей в 777(118) лет.
ЧУДЕСА МОРЕПЛАВАНИЯ
Искусство мореплавания представляет особый интерес. В отличие от других областей, в которых человек был озабочен проблемами своего передвижения, мореплавание требовало достижений в ряде точных и технических наук. По суше человек мог передвигаться пешком, верхом, в повозке, но все эти способы не требовали большого количества знаний. Конечно, подковать лошадь или смастерить телегу тоже, в общем–то, было не просто. Чтобы это сделать, общество должно было дорасти до определенного научно–технического уровня. Но этот уровень не идет ни в какое сравнение с тем, который должен был обеспечить выход человека в открытое море.
Для мореплавания необходимо было развитие двух направлений человеческого знания и опыта. Это кораблестроение и морская навигация. Для первого требовалось развитие наук, без которых сконструировать корабль было невозможно: геометрия, математика, физика. Необходимы были познания и опыт в теоретической и практической механике, материаловедении, инженерном деле и т. п. Никак нельзя было обойтись и без развитого деревообрабатывающего комплекса — топором доски не сделаешь.
Для навигации были необходимы достижения в астрономии, математике, географии и, как следствие, картографии. А для разработки и изготовления пусть даже простейших навигационных приборов требовались опять же познания в механике, материаловедении, физике и т. д.
В общем, на одном знании закона Архимеда далеко не уплывешь. Необходим практически весь научно–технический опыт человечества, при этом уровень развития наук и технологий должен быть достаточно высоким. По научным затратам выход в море для наших предков можно соизмерить с выходом человека в космос.
История мореплавания интересна тем, что она должна отражать общий ход исторического развития, одно должно соответствовать другому. Не может исторический человек никуда поплыть, если в обществе не накоплены определенные знания и опыт. И наоборот, если мы имеем какие–то факты развития мореплавания, то, значит, и научно–технический уровень общества должен на тот момент им соответствовать. Однако традиционная история такую логику не приемлет и предлагает опять же нечто немыслимое.
Люди в древности бороздят морские просторы вдоль и поперек, не испытывая при этом никаких трудностей. Плавают корабли боевые и торговые, лодки и огромные транспорты, парусные и гребные, деревянные и тростниковые, одиночные и организованные в большие группы и еще бог знает какие. Древние моря буквально кишат мореплавателями всех мастей. Флоты, состоящие из сотен кораблей, просто наводнили Средиземноморье, а люди перевозятся десятками тысяч за раз. При таком прогрессе крестовые походы должны уже были осуществляться на Марс, но века проходят, а они все плавают и плавают…