- Ум-разум, приготовь нам обед!
А обед уже на столе стоит, да и с водочкой. Вот наелись они и опять кричат:
- Ум-разум, убирай посуду!
Запели песню и куда-то ушли.
Вылез стрелец-молодец из шкапа и тоже кричит:
- Ум-разум, приготовь мне обед!
А обед готов, да и с водочкой. Пригласил стрелец-молодец:
- Давай, Ум-разум, вместе со мной обедать.
Вот сели они вместе и разговаривают. Ум-разум и жалуется:
- Я тыщу лет у этих стариков работаю, а ни разу они меня не накормили. А ты вот с первого раз обо мне позаботился.
- Ну так брось на них работать, пойдем, Ум-разум, со мной.
И с радостью Ум-разум согласился. Вышли они на землю, взяли с собой лягушку и пошли обратно. Вот Ум-разум и говорит:
- Ты, стрелец-молодец, добрый хозяин, я тебе худа не хочу. Не останавливайся ты у тещи в гостях. Они тебе измену сделают, они все волшебницы. Оставь ты им лягушку, а сами пойдем дальше.
Так и сделал стрелец-молодец. Теща и свояченицы слезно просили остаться, а стрелец-молодец не послушался их. Оставил им лягушку, а сам в путь. Вот и говорит Ум-разум:
- Пойдем-ка немножко быстрее, что-то тихо идем.
- Пойдем, - согласился стрелец-молодец.
Схватил его Ум-разум, поднял над землей, и полетели они по воздуху быстрее стрелы.
Кричит на лету стрелец-молодец:
- Уронил я свою шапку!
А ему Ум-разум ответ дает:
- Твоя шапка осталась за три тысячи верст.
Прилетели они к царским землям, а там послал царь навстречу сорок тысяч солдат, чтобы убили стрельца молодца. А сам царь сидит на балконе на двенадцатом этаже и смотрит в подзорную трубу.
Вот Ум-разум и просит стрельца-молодца:
- Дозволь мне воевать с царским войском.
Приказал стрелец-молодец:
- Воюй, Ум-разум, не оставляй ни одного на семя.
И сразу вся сила царская легла, как трава, - это Ум-разум косил войско саблей-самосеком. А напоследок и у царя отсек голову.
Прилетела из сада пташка, обернулась женой, обняла стрельца-молодца и много раз поцеловала. А весь народ окружил стрельца-молодца, и назначили его царем. И царь с царицей дружно жили много лет. А Ум-разум и сейчас народу служит".
Понравилась всем сказка. Ия Николаевна и говорит:
- Теперь, Романовна, тебе работы еще прибавится: каждый вечер сказки сказывать заставим.
4
Ровно в полночь ветер стих. И вот отовсюду полезли к нам в палатку комары. Столбами да тучами поднимались они над тундрой, и в палатке их как туман наплыл. С той поры не было нам от них покоя.
- Теперь, - говорю, - прощайтесь, ребятушки, со спокойными ночами да с добрым сном.
- А скоро они пропадут? - спрашивает Саша.
- Что ты, Сашенька, - говорю, - они тебя ладом еще ни разу не укусили, а ты уже пропасти ждешь. До снега комары продержатся. Комарики еще полбеды, хуже будет - обжористая мошка.
А Саша и сейчас терпеть не может. За одну ночь расчесал себе кожу за ушами, и на лбу, и на шее. Всю ночь он не снимал накомарника, а утром смотрит в зеркальце и видит, что весь распух он, а кровь колобками насохла. Чуть не плачет Саша.
По привычке терпели комаров Петря, Михайло, я и Леонтьев. Разрисуют они нас, как горностаи снег, а мы и во внимание не берем.
Что всего удивительнее - комары даже и не глядели на Зубатого, не только не садились.
- Ты чем отводишь комаров? - спрашиваю. - Заговор какой знаешь?
- Своих комары не едят, - отвечает Зубатый.
Часто он темнел лицом и над чем-то задумывался. Едет на своих нартах и словно не видит, где едет.
"Доброе ли он замыслил?" - думалось мне. И чем больше я к нему присматривалась, тем неспокойнее было у меня на сердце...
На одной стоянке Петря выбрал наверху большого холма место для чума и палатки. Этот холм будто огорожен маленькими сопками. А между сопок озеро, как из ворот выглядывает: круглое, синее, вода светлая. Брось на середину кольцо золотое - увидишь. А вокруг озера зеленой опушкой берега замкнулись. Когда мы подъезжали, с озера стадо уток черной тучей поднялось.
- Ну, - говорю, - как бы утки на своих крыльях всю воду не унесли.
Отдохнули, чаю попили, начали судить, куда дальше ехать. Петря говорит:
- Сейчас ямдать нужно.
А Зубатый спорит:
- Не нужно ямдать.
- Как не нужно! - горячится Петря. - Стоять не нужно: комар в силу войдет - всех оленей задавит.