Почему нельзя выявить тонкую структуру этого сообщества, его системные коды, его потенциалы сверхсложности? Почему нельзя, выявив, начать это самое "программирование Танатоса"? Или кто-то считает, что термин "социкультурные коды системы" – это тоже метафора?
Ракитов говорил о культурном ядре, но ядро – место, где содержатся эти самые коды. Если можно попасть в ядро и начать работать с кодами, то почему нельзя (если очень хочется) поработать с этими кодами так, чтобы актуализировался спящий потенциал Танатоса?
В каждой культуре, обладающей своим ядром, этот потенциал устроен по-разному. Ну, так и танатизируют их в соответствии с устройством конкретной культурной системы. А также в соответствии с общесистемными принципами.
Не может работа по актуальной политической теории стать одновременно пособием по проблеме Эроса и Танатоса. Да и не факт, что в условиях современной интеллектуальной войны так уж стоит все раскладывать до конца и по полочкам. Я так в этом абсолютно не уверен.
А для развития заявленной темы достаточно и приведенного выше. Ибо теоретические сведения необходимы мне здесь для того, чтобы раскрыть понятие "перестройка", и не более. Когда я захочу рассматривать вопрос Танатоса или превращенной формы в общетеоретическом плане, я буду писать принципиально другие сочинения.
Итак, я утверждаю следующее.
Во-первых, "перестройка" – это активизация внутрисистемного Танатоса.
Во-вторых, работа с внутрисистемным Танатосом (автономным потенциалом смерти системы) для кого-то уже является не искусством, а технологией. Или же гибридом искусства и технологии.
В-третьих, опыт работы с внутрисистемным Танатосом наращивается.
В-четвертых, нет никаких оснований считать, что этот опыт (а также новые разработки) не будут применены для активизации внутрисистемного Танатоса страны под названием Российская Федерация. Если такой опыт был применен успешно для активизации внутрисистемного Танатоса страны под названием СССР... Если его применение (и именно оно) называется "перестройка" (прошу не путать с периодом перемен, развитием, ускорением и прорывом), то почему невозможна "перестройка-2"? Конечно, с учетом новой специфики: степени повреждения культурного ядра, глобального контекста, особенностей имеющихся осевых функций и так далее.
В-пятых, если тогда "перестройку" (как отрицание развития) осуществляли под маской развития, если за все эти годы "перестройку" как "Танатос периода перемен" так и не рассмотрели отдельно от "Эроса периода перемен" (развития, ускорения и прорыва), – то почему сейчас кто-то не может попробовать осуществить "перестройку-2" (новое отрицание развития) под маской развития-2?
Ну, и что делать? Отрицать идею развития? Бороться с головной болью методом отсечения головы? Это глупо. И кто-то, наверное, рассчитывает на то, что возобладает подобная глупость.
А в чем альтернатива? Бежать, очертя голову, за всем, что будет рекламировать себя в качестве Эроса, являясь на деле Танатосом ("То кости лязгают о кости" – Блок)? Уже добегались в конце 80-х годов...
Ну и что делать-то? Голову беречь, вот что!
Надо не только понять, но и ценностно ощутить отличие "перестройки" от развития (ускорения и так далее) как отличие Танатоса от Эроса. А пережив и поняв, вооружиться "датчиками скверны", способными уловить, где дух живой, а где мертвый, где развитие, а где "перестройка" как его антитеза. А к датчикам этим подключить сирену – чтобы она выла при первых отклонениях стрелки за "красную черту". И чтобы все и каждый поняли, что значит вой этой сирены. Да, каждый!
Нужны не внешние, а внутренние датчики (хотя хотелось бы, чтобы внешние тоже были). Если вы понимаете, чем одно отличается от другого, вас не "возьмут на хапок", не захватят врасплох, как в конце 80-х годов. Но и в пугливого стагнационщика, лепечущего "хочу Брежнева, чтобы не было Горбачева!", тоже не превратят.
Политическая теория развития – это выявление ряда смыслов, которые содержит в себе сама идея развития. Зачем нужно обсуждение развития?
Первая и основная цель – теоретически проработать возможность движения в векторе "ускорение – прорыв".
Вторая цель – не дать нашим противникам в руки тех карт, которые им так нужны. Не дать им низвести группу оппонентов "перестройки" к группе ретроградов, враждебных переменам. Если мы правильно задаем альтернативу между линией на ускорение и прорыв – и линией на "перестройку", то мы сумеем избежать этого капкана. А противникам нашим, повторяю, очень хочется, чтобы мы в него угодили.
Третья цель – добить "перестройку". Добить ее до конца. Это актуальная политическая задача. И, чтобы ее решить, нужен соответствующий новый понятийный аппарат. Существующего аппарата категорически недостаточно.
Четвертая цель – в защите подлинных ценностей развития и Восхождения человечества. Только отделив ускорение и прорыв от "перестройки", как зерна от плевел, мы можем спасти подлинность развития. А значит, и свою Родину.
Только так мы спасем идеалы прогресса и гуманизма. А может быть, и идеалы свободы и демократии (хотелось бы, чтобы и их). Но, в любом случае, это спасение возможно лишь при абсолютном размежевании с духом "перестройки" как "духом мертвым". Если же мы и "дух живой", и все эти нуждающиеся в спасении ценности будем ассоциировать с "перестройкой", то есть "духом мертвым", то ценности погибнут, а мы окажемся в клоаке абсолютной реакции. Может быть, кому-то именно это и нужно?
Согласитесь, что четыре вводимых мною цели не чужды идее развития, но одновременно являются целями политическими. И в этом смысле можно говорить о политической теории. Но политическая теория только тогда имеет право на существование, когда сопрягается хоть с какой-то практикой.
Есть ли эта практика? Иначе говоря – запахло ли "перестройкой" как очередной социальной скверной?
Если я просто скажу, что запахло, – то я инквизитор. Это отвратительная роль, которая мне претит более, чем любая другая. Есть люди, которые к ней тянутся, и даже пишут по этому поводу модные сочинения. Но я знаю, что развязывание охоты на ведьм – вернейший путь к разрушению своей страны и своего общества. Дух охоты на ведьм вообще омерзителен. Но он ведь еще имеет свойство превращаться в корыстный промысел. У вас сосед по коммуналке слишком долго в туалете сидит и вам мешает... Почему не назвать его врагом народа, если вы можете? Почему он враг народа? "А у меня нюх такой – я чую... "
Короче, нужны не отсылки к интуиции (чую... не чую... ), а доказательства. И нужны они не для того, чтобы кого-то прищучить или даже осудить. Они каждому нужны для себя. Если вы понимаете, что к чему, то в вас этот "дух смерти" не разбудят. Вы себя спасете и другим поможете.
Займитесь не ущучиванием других, а самими собой. Не дайте взять себя тепленькими этому самому новому Танатосу, научитесь ставить соответствующие защиты, – и не будет никакой "перестройки-2". Ухмылки будут и пожимания плечами, а не очередной самоубийственный покаянный массовый вой.
Кому-то не нравятся смыслократы. Но что плохого в смыслократии? Какая-то "кратия" всегда будет... или что – нужна плутократия? А может, танатократия?
Сталин был неизмеримо кровожаднее Горбачева или Ельцина. Но он не мог дать товарищу по партии задание и потом наказать товарища за то, что тот его прямое указание выполнил. Потому что Сталину нужно было, чтобы система работала. А в этом случае она работать перестает немедленно. Горбачеву же, как минимум, не нужно было, чтобы система работала. А как максимум, ему нужно было, чтобы она не работала. При чем тут Макиавелли? Макиавелли не рекомендовал государю покупать политическое выживание (власть как форму) ценой уничтожения власти как содержания. Макиавелли рекомендовал государю презирать людей, а не государство, которое он возглавляет...
Да, в связи с известным скандалом по поводу корпорации АНТ Николай Иванович Рыжков плакал. А почему он плакал? Он был слабым человеком? Директор Уралмаша не может быть слабым человеком. Рыжков, спасая Армению после землетрясения, ну никак не проявил себя в качестве слабого руководителя. Так почему он плакал?
Рыжков увидел, как Горбачев сделал то, после чего их, как ему казалось, общая собственность – система – уже не будет работать. И еще Рыжков услышал хохот товарищей по системе. Почему-то по-идиотски радовавшихся тому, что система работать уже не будет. В этом была скверна. Она дохнула на Рыжкова. И он заплакал.
Но так вести себя с системой Горбачев мог только после того, как шабаш "перестройки", то бишь дебольшевизации, освободил его от любых социальных обязательств по отношению к тому благому, что было в системе и создавало из нее социальный космос. Ибо шабаш убил все благое. Погасил все звезды Идеального. А после этого – какие обязательства? Шабаш дебольшевизации превратил советский социальный космос в ад, в место без звезд. А в аду царит ненависть. Обитателей подпитывает только энергия Танатоса – углубление и обострение разрушения.
Дело не в том, что Ельцин и Горбачев конфликтовали жестче, чем их предшественники. Нет, они конфликтовали несравнимо мягче. Но с использованием технологий, которые, например, Сталин и Троцкий (вполне достойные ученики Макиавелли) никогда бы не могли даже попытаться использовать. "Ты из-под меня РСФСР выбиваешь? А я из-под тебя Татарстан с Башкирией выбью". Так не конфликтуют даже самые свирепые властолюбцы, желающие "оседлать", а не разрушить государство. Так конфликтуют только танатократы, оказавшиеся в социальном аду.
Но что сделало партократов танатократами? "Перестройка", скверна истерической дебольшевизации, погрузившая все во тьму и погасившая звезды Идеального. Это она лишила их мир (систему) статуса социального космоса. Это она погрузила все в адскую тьму. А погрузив, высвободила весь потенциал танатократической ненависти. Чем иным можно пробавляться в аду?
Есть ли шанс, что нечто подобное повторится? Увы, шанс есть. Я не хочу сказать, что оно обязательно повторится. Но шанс, повторяю, есть. И он реализуется в одном-единственном случае. В случае "перестройки-2", когда новые "дебольшевизаторы" начнут новую ломку хребта, убивая слабые позывы нынешней, не до конца превращенной в ад, реальности к тому, чтобы хоть в малой степени снова стать хоть каким-то космосом. Если новые "дебольшевизаторы" внушат политической элите, что она обитает в месте без исторической благодати, без звезд Идеального (то бишь, в социальном аду), то политическая элита скажет: "Ах, в аду? Ну, раз так... " И тогда начнется...
В самом начале этой работы я, исходя из теоретических выкладок и здравого смысла, предположил, что такое возможно и сейчас. И даже связал с попытками системного подкопа под (как мне кажется, весьма прочные) отношения между В. Путиным и Д. Медведевым. Тогда же я утверждал, что идеологическим основанием для такого подкопа будет подача фигуры Путина как творца чекистского застоя, а Медведева – как освободителя от застоя во имя развития.
С момента этого предсказания прошло примерно четыре месяца. И вот уже такой ответственный и аккуратный политик, как первый заместитель главы кремлевской Администрации В. Сурков, говорит о деструктивных силах, пытающихся подорвать союз Путина и Медведева. Для того, чтобы политик ранга Суркова публично высказался на столь жгучую тему, нужны специальные основания. Причем такие, что уже даже прагматически, сугубо конкретно, – "нельзя молчать". Так значит, скверной пахнет?
Но новый разгул скверны может обеспечить только очередная "перестройка". А что, если пахнет и ею тоже?
Элиты конфликтуют (смотри мою книгу "Качели")? Что ж, они всегда конфликтуют. Но если они начнут конфликтовать по модели социального ада, – тогда конец. Будут новые неостановимые политические пожары на окраинах, социальные протесты и так далее.
Так зря или нет мы обсуждаем тот Танатос ("перестройку-1") с оглядкой на возможность следующего ("перестройки-2")? Хоть я не инквизитор, но... этот новый Танатос, к сожалению, улавливаю.
Улавливаю и другое. Четыре цели, которым мы пытаемся подчинить обсуждение идеи развития, ГЛУБОЧАЙШЕ ВРАЖДЕБНЫ тем силам, которые хотят навязать происходящему одну-единственную потаенную логику – логику новой "перестройки" как очередного Танатоса.
Заявленные четыре цели настолько враждебны этим силам, что даже очевидная скромность нашей попытки заняться теорией политического развития вызывает все более серьезное и "системное" бешенство. А также противодействие. Я уже пунктирно отследил это противодействие, обсуждая мелкие подрывные игры, призванные заклеймить все силы ускорения и прорыва как сплошную "Нину Андрееву-2". Чтобы потом в очередной раз сказать: "Либо эта ужасная "Нина Андреева-2", либо наш прекрасный Танатос-2".
И я обсудил возможность новой бешеной антикоммунистической истерии, описал структуру этой истерии и ее почву в сознании.
Я понимал, что одними провокационными играми (например, вокруг ХАМАСа) и совсем уж мелкими "разводками" все не ограничится. Что когда эти игры будут сорваны, начнется переход к фронтальной атаке. "Кто-то" окажется в цейтноте. Этому "кому-то" надоест устраивать разводки, загонять тех, за кем он охотится, в тупиковые международные лузы. И тогда этот "кто-то" начнет подменять дискуссию о развитии новым антибольшевистским шабашем. То есть "перестройкой-2".
Не поленитесь, проверьте – номер газеты "Завтра", в котором я предсказал и разобрал с общих позиций новую (в том числе и адресованную нам) антикоммунистическую истерию, вышел в свет 25 июня 2008 года. Никто еще не призывал на этот момент к дебольшевизации (а значит, к очередной "перестройке"). Но я точно знал, что это произойдет, и потому с опережением описал структуру сознания возможных новых "дебольшевизаторов".
И вот – пожалуйста. В тот же день, когда вышел номер "Завтра", где я это описал, появилась (в "Литературной газете") откровенно "дебольшевизаторская" статья Александра Сергеевича Ципко "Снова "Красный проект"?". Как вам такое совпадение?
Тон статьи Ципко, отчетливо инквизиторский, тоже о многом говорит. И очень напоминает похожие статьи двадцатилетней давности. Если в "разговоре о левой идеологии" считается приемлемым такой ТОН РАЗГОВОРА, – то РАЗГОВОРА в принципе быть не может.
Но что это вообще за разговор? В чем его сокровенный смысл?
Выступая в газете "Завтра" и в других местах, я несколько раз предлагал не обсуждать красных, белых или кого-либо еще, а обсуждать только идею развития. Не я один говорил, что время формального красно-белого синтеза – в прошлом. И что синтез может быть только содержательным, то есть основанным на понимании объединительной роли развития, столь необходимого для страны. Что же касается красно-белых полемик, то они себя во многом исчерпали. Прошло время, когда можно было проклинать или восславлять. Нужно научиться понимать. Нужно отказаться от расхожих клише и категоричностей. Это не значит отказаться от принципов. Но негоже быть рабами прошлого и его страстей в момент, когда страна вновь находится в такой опасности.