Мальчик Михаил Лермонтов болезнью прикован к постели на долгие месяцы и начинает сочинять.
Больны были Гоголь, Достоевский, Михаил Врубель, писатель Михаил Булгаков, страдал болезнью позвоночника Гейне. Александр Пушкин не исключение.
Часть болезней он приобрел сам, а часть получил по наследству от родителей. Это фамильные заболевания, передававшиеся в роду Пушкиных-Ганнибалов из поколения в поколение.
Мать Пушкина, Надежда Осиповна, урожденная Ганнибал, - женщина истерического склада характера, была внучкой известного арапа Петра Великого, Абрама Ганнибала, с одной стороны, и немки Иоганны Христины фон Шеберх, с другой. Это второй брак Абрама Ганнибала. Уже в следующем поколении к Ганнибалам-Шеберх подмешалась кровь Пушкиных. Сын Абрама Осип Абрамович женился на Марии Алексеевне Пушкиной. Таким образом, мать и отец Александра Пушкина были близкими родственниками и происходили от Петра Петровича Пушкина, их прадеда.
Для заключения брака между столь близкими родственниками требовалось специальное разрешение архиепископа, и причины должны были быть очень весомы. Возможно, это брак вынужденный. Косвенным подтверждением тому может служить факт, что венчание состоялось в период, когда в православных церквах обычно венчание не совершалось.
После женитьбы Сергей Львович Пушкин попал под абсолютное влияние жены, которая из "прекрасной креолки" быстро превратилась в сварливую, не очень опрятную женщину, правившую в доме столь же жестоко, сколь и бестолково. Надежда Осиповна, травмированная в детстве жестоким обращением отца с её матерью, сама не замечала, что наносила такую же травму своим детям, особенно Александру. К старшему сыну она относилась с плохо скрываемой холодностью.
Мальчик рос одиноким и замкнутым, инстинктивно защищаясь от холодности матери и явной неприязни отца.
Все Пушкины галлюцинировали. Надежда Осиповна страдала галлюцинациями всю жизнь, причем галлюцинации имели чаще всего религиозно-мистическую форму. Эти же черты психики она передала дочери - Ольге Сергеевне Пушкиной, в замужестве Павлищевой. Сын последней, Лев Павлищев, писал: "Мистическому настроению матери содействовали, кроме чтения мистиков в библиотеке Сергея Львовича, принадлежавшего в молодости, подобно своему брату Василию, к масонской ложе, и бесчисленные семейные легенды".
Василию Львовичу и Сергею Львовичу Пушкиным привиделась их бабка Ольга Васильевна Чичерина, скончавшаяся незадолго до того. Брат Александра Сергеевича, Лев Сергеевич Пушкин, в 1826 году получал от призрака своей бабки Марии Алексеевны Пушкиной благословение.
Надежда Осиповна Пушкина начиная с 1800 года неоднократно видела призрак "белой женщины", с которой до неё часто встречались другие представители семьи Пушкиных.
Это была странная семья. Странности были настолько сильными и стойкими, что со временем приобрели признаки психической патологии. Д.Н. Анучин, автор интереснейшей работы "А.С. Пушкин. Антропологический эскиз", деликатно, но довольно точно писал: "Александр Сергеевич происходил, впрочем, из боковой линии от Петра Петровича Пушкина, среди ближайших потомков которого заслуживают быть отмеченными некоторые черты психической ненормальности".
Александр Сергеевич унаследовал от своих предков не только все признаки "некоторой ненормальности", но и глубочайший поэтический талант, который в определенной мере был следствием этой ненормальности.
Пушкин замечал, что в создании поэтических произведений его сознание и разум играют вспомогательную роль. Некий Гений нашептывает ему на ухо стихи, которые нужно только записать. Чаще всего это происходило ночью в час Божества, когда диктовал добрый Гений, как называл его Василий Жуковский, или в час, когда лилась "дрянь" (по словам самого Пушкина), когда главенствовал злой Гений.
Фамильная ненормальность ярко проявлялась в быту. Все мужчины в роду Пушкиных были агрессивны и чрезмерно жестоки. Так, прадед поэта, Александр Петрович Пушкин, в припадке сумасшествия зарезал беременную жену. И вряд ли это можно объяснить жестокостью века. Это психическая патология. Пушкин знал и чувствовал её. Особенно это проявилось в сватовстве и женитьбе на Наталье Гончаровой. Пушкин делает предложение, получает отказ, снова делает предложение, а в промежутках колеблется и страдает, понимая, что не может быть счастлив в этом браке.
Вполне возможно, что психическая ненормальность имеет источником физическое заболевание. Вероятно, это болезнь ног и позвоночника. Генрих Гейне, страдавший болезнью позвоночника, справедливо отмечал: "Мое умственное возбуждение есть скорее результат болезни, чем гениальности..."
Следствием умственного возбуждения у творческой личности могут стать гениальные произведения, у людей обычных - вздорный характер. Поиски причин пушкинского "умственного возбуждения" уводят в глубь веков.
Фамилия Пушкин произошла от родового прозвища "Пушка". Его носил прямой предок поэта Григорий Пушка. Обычно его прозвище связывают с военной специальностью Пушкиных - многие из них были артиллеристы. Но только не Григорий. В его времена артиллерии на Руси ещё не было.
Есть иная, довольно прозрачная этимология этого прозвища.
В словаре В.И. Даля приведен глагол "пушить" - ругаться, любитель ругаться именовался Пушило - Пушитель, со временем превратившийся в Пушку. Видимо, Григорий Пушка обладал настолько вздорным характером, что этот факт зафиксирован прозвищем.
Не только враги, но и друзья Александра Пушкина признавали и за ним этот грех.
Лицейский друг поэта И.И. Пущин: "Пушкин с самого начала был раздражительнее многих и потому не возбуждал общей симпатии. Это удел эксцентрического существа среди людей".
В последние годы жизни крайне неуравновешенный характер усугублялся комплексом низкого роста. Бывая на балах вместе с Натальей Николаевной, он старался не танцевать с женой, которая была на семь сантиметров выше него. Когда же её приглашали на танец другие мужчины, он ревновал, ревновал бешено.
Свидетельствует сестра Пушкина, Ольга Сергеевна: "...брат говорил мне, что иногда считает себя самым несчастным существом - существом близким к сумасшествию, когда видит свою жену, разговаривающую и танцующую на балах с красивыми молодыми людьми; одно уже прикосновение чужих мужских рук к её руке причиняет ему приливы крови к голове, и тогда на него находит мысль, не дающая покоя, что жена его, оставаясь ему верной, может изменить ему мысленно". Правда, это вспоминает её сын, Лев Павлищев, которого часто и справедливо обвиняют в том, что он многое придумал в своих воспоминаниях, но придумать фразу о мысленной измене он не мог. Это нужно было услышать. Подобную запредельность чувств и мыслей можно было найти только у евангелистов. Евангелие от Матфея: "А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем". Пушкин меняет объекты вожделения: его жена смотрит с вожделением на красивых молодых людей и изменяет мужу мысленно. В мыслях и в сердце. Значит, в желании и даже в долге. Она должна изменить, потому что это её долг перед природой, перед насилием, которое осуществляет над ней её невзрачный, нелюбимый муж. В такие минуты его предки резали ножом беременных жен, сажали их на цепь, изгоняли из дома и объявляли умершими. Пушкин не может себе этого позволить, страдает, пытается пробиться в холодное для него сердце жены, принуждает её каждый год рожать. За пять лет брака Наталья Николаевна родила четверых детей и один раз у неё был выкидыш - другими словами, почти постоянно она находилась или в послеродовом состоянии, или была беременна.
Жена рожает, а он пишет, но среди кристально чистых и высоких поэтических строк вдруг проглянет жуткая галлюцинация духовного садиста. В 1832 году Пушкин создает стихотворение без названия. Он женат только один год, но в каком-то страшном сне видит сцены физической расправы над ...женой и её сестрой. Главные действующие лица - бесы. Место действия стеклянная гора.
Схватили под руки жену с её сестрой,
И заголили их, и вниз пихнули с криком
И обе сидючи пустились вниз стрелой...
Порыв отчаянии я внял в их вопле диком;
Стекло их резало, впиваясь в тело им
А бесы прыгали в веселии великом.
Я издали глядел - смущением томим.
Он только свидетель, свидетель, как ему кажется, смущенный, но на самом деле он - свидетель-соучастник. Профессор Ермаков тонко заметил: "...как хочется ему, прячась, обнаружить себя..."
Сны-галлюцинации одолевают поэта, становясь источником поэтического творчества. Поэт начинает привыкать, а затем и любить боль.
Замыкается многоступенчатый психофизиологический ряд, на вершине которого поэтическое творчество, у основания - родовая болезнь.
Следы её легко обнаружить, изучив прозвища отдельных представителей рода Пушкиных
Григорий Александрович Пушка имел по деду своему Ивану прозвище Морхиня. У Ивана Морхини два сына - Александр и Акинф, носивший прозвище Великий. Прозвища часто имели обратный смысл. Тогда Великим дразнили человека маленького роста, что вполне могло быть связано с дефектом ног у сына и отца, потому что прозвище Морхиня означает "сморщенный", "сухой", возможно, в нашем случае "сухоножка".
Родовое заболевание особенно сильно проявилось в потомках Акинфа Великого. Среди его внуков и правнуков: Иван Хромой, Александр Остей - от "остой" "твердый" или костей - "костяной", вновь просматривается намек на сухую ногу. От Остея пошли боярские роды Чеботовых, Чулковых, Жулебиных. Все фамилии связаны со специальной обувью для больной ноги, а Жулебины только калька прозвища Морхиня - сухой, сморщенный, сухоножка.
Из двух сыновей Остея один, Роман, имел прозвище "Безногий". Внук Андрей Хруль, что значит "бабка", "костыга", "коротыш". Это прозвище по смыслу близко прозвищу отца "Остей". Есть даже старинное название болезни ног - костырица, при которой происходило помертвение и отделение части кости.
Четвертый сын Андрея Ивановича Акинфова - Иван Бутурля. От него пошел род родственников Пушкиных-Бутурлиных. Словом "бутурла" назывался старинный ножной доспех, защищавший ногу всадника от колена до подъема ступни.
У потомков Александра Морхини дефект ног не столь резко выражен, поэтому его сыновья и внуки носили иные, свойственные только им прозвища, хотя болезнь ног могла проявляться как болезнь сосудов, которую унаследовал Александр Пушкин.
Впервые о своем заболевании Пушкин упоминает в мае 1824 года, когда граф Воронцов распорядился отправить находившегося при его канцелярии в Одессе Пушкина на борьбу с саранчой. Пушкину уезжать из Одессы не хочется, и он обращается с письмом к правителю канцелярии А.И. Казначееву:
"Еще одно слово: вы, может быть, не знаете, что у меня аневризм. Вот уже восемь лет, как я ношу с собой смерть. Могу представить свидетельство которого угодно доктора. Ужели нельзя оставить меня в покое на остаток жизни, которая, верно, не продлится". Пушкин связывает появление заболевания с последним годом обучения в лицее. Вернее, болезнь проявила себя в последние годы обучения юного поэта.
Исследователи полагают, что это только легенда, но разве стал бы так смело Пушкин предлагать освидетельствовать его у любого врача, причем администрация сама могла выбрать последнего по своему усмотрению.
В письме к Александру I Пушкин просит дать ему возможность выехать за границу на лечение по поводу аневризма. 11 мая 1826 года, находясь в Михайловском, Пушкин представил прошение на имя императора Николая I через псковского губернатора фон Адерса: "Здоровье мое расстроенное в первой молодости, и род аневризма давно уже требует постоянного лечения".
Константин Степанович Сербинович, друживший с Львом Пушкиным, 2 марта 1826 года записал с его слов: "Пушкин сказывает о расстроенном здоровье брата".
20 октября 1832 года мать Пушкина, Надежда Осиповна, в письме к дочери сообщает: "...он приехал из Москвы с мучительным ревматизмом в правой ноге".
О той же болезни писал и Лев Сергеевич: "Ревматизм разыгрался у него ещё до выезда из Москвы, и, судя по письму, Александр страдает ужасно. Снаружи нога как нога: ни красноты, ни опухоли, но адская - поистине адская - внутренняя боль делает его мучеником, говорит, что боль отражается во всем теле, да и в правой руке, почему и почерк нетвердый и неразборчивый".
Болезнь прогрессирует. Если в 1826 году он отказался от помощи хирурга Мойера, которого пытался прислать в Михайловское Жуковский, то в 1833-1836 годах он вынужден сам обратиться к известному хирургу Арендту. Из письма к А.П. Керн: "Прошу Вас, милая Анна Петровна, прислать ко мне Арендта, но только не говорите об этом бабушке и дедушке".
19 июля 1826 года Пушкин по распоряжению псковского губернатора освидетельствован инспектором врачебной управы В.И. Всеволодовым. Последний осмотрел поэта и выдал удостоверение: "По предложению г. псковского губернатора свидетельствован был в псковской врачебной управе г. коллежский секретарь Александр Сергеевич Пушкин, причем оказалось, что он действительно имеет на нижних конечностях, в особенности на правой голени, повсеместное расширение кровевозвратных жил... от чего коллежский секретарь Пушкин затруднен в движении вообще".