- Кто?.. - Ленька чуть приметно вздрогнул.
- Рафик Говорящий из Наркомзема, - повторил Камиль, не отводя от него глаз.
Ленька почувствовал, как приливает к лицу кровь.
Вернулся рябой и, подобострастно согнувшись, поставил перед ним стул. Ленька сел.
Камиль кивнул на рябого.
- Это свой.
- Я к тебе по поводу комнаты, - начал Ленька, пытаясь перевести разговор на другую тему.
- Комната вам, рафик секретарь, уже готова. Могу проводить.
- А как же эти? - Ленька посмотрел на сидящих у стен людей.
- Эти? - усмехнулся Камиль. - Подождут. Мы их не очень балуем.
Он опять сказал что-то рябому. Тот подбежал к ближайшему бородачу и, схватив его за плечи, поднял на ноги. Размахивая руками и выкрикивая ругательства, он быстро выпроводил из комнаты всех посетителей.
- Здорово у тебя дело поставлено! - похвалил Ленька. - Ну, что ж, пойдем, покажи комнату.
Они вышли.
- Вы можете меня не стесняться, - сказал Камиль, стараясь идти в ногу с Ленькой. - Мы с вами вместе работаем.
- Ты уверен в этом?
- Умному намек, глупому палка, как говорят старики. Здесь в Гарме много наших.
- Вот уж не подумал бы.
- Поверьте мне, я всех знаю.
- Тем лучше.
- Я вас познакомлю. Здесь вас ждут. Как-никак, столичный человек. Работы будет много.
- Работы? Какая может быть работа в этой дыре.
- О!.. Не скажите, у нас очень много работы, рафик... Ленька - так, кажется?
- Можно и так. А тебя, Камиль, значит.
- Да. Вот и дом.
Они вошли в длинный белый дом. Леньке была предназначена комната с одним окном в конце коридора. Там стоял узкий топчан, стол, три табуретки и этажерка грубой работы.
Сели. Помолчали.
Первым заговорил Камиль.
- Рафик Говорящий приказал рассказать вам о наших делах сразу, как приедете, чтобы вы чего-нибудь не напутали. Можно начинать?
- Давай.
- Так вот такое дело. Секретарь окружкома партии уже месяц в больнице лежит. Малярия. Ох, плохая болезнь, никому не желаю. Заместителя у него нет, нового не присылают. Председатель исполкома Валиев на месте не сидит, все время по округу мотается. А работать нам все-таки очень трудно. Ой, как трудно! Кругом так и смотрят за тобой: куда пошел, что сказал, что сделал. Такие все грамотные стали. Уполномоченный ГПУ каждый день в исполком приходит. Ну, как дела, спрашивает. Все хорошо, рафик начальник, говорю, а сам думаю - уже пронюхал что-нибудь... Нужно очень осторожным быть, рафик Ленька.
- Ну, а ты, как? - спросил Ленька.
- Тихонько, тихонько работаем. Своих людей бережем. Ставим их куда нужно. Печать исполкомовская ведь у меня. Я здесь и хозяин. Что хочу, то и делаю. Бумажку напишем, печать поставим, и дело с концом. Посылаем в районы, в джамсоветы верных людей, говорим, что нужно делать.
- Да делать-то нечего, - прервал Ленька.
- О, рафик секретарь! Ошибаетесь! Много, очень много работы.
- Например?
- Зачем сразу о работе говорить будем? Немного отдохните, рафик Ленька, осмотритесь - тогда и работать начнем. Ну, я пойду.
- Ладно.
Камиль пошел, но потом вернулся и тихо сказал:
- Встретите одного комсомольца, черный такой, Гулям-Али зовут, осторожно. Не наш. Плохой человек. Я вам о нем, рафик Ленька, много расскажу. Остерегаться надо.
- Не учи. Не меньше твоего знаем, - нахмурился Ленька.
- Ну, хоп, хоп. Извините.
Камиль вышел из комнаты.
Полдня Ленька провел в окружкоме комсомола - принимал дела, просматривал протоколы заседаний. О Камиле он забыл. Только раз, во время беседы с техническим секретарем, Ленька вспомнил о нем и забрал печать окружкома. Технический секретарь удивился, даже немного обиделся, но Ленька так по-простецки улыбался, что обида скоро прошла. Потом он зашел в комитет партии, познакомился со вторым секретарем Джураевым, недавно перешедшим из окроно на партийную работу, а также с двумя инструкторами и завженотделом.
В исполкоме Ленька не обнаружил ничего интересного и ушел бродить по городу. На неширокой улице стояли дома педтехникума, Водхоза, почты и метеорологической станции. За ними раскинулась базарная площадь с ларьками Таджикторга, дальше - склады Азиахлеба, Туркшекла, лавчонки торговцев разной мелочью. Базарную площадь замыкали здания Госстроя.
От старого Гарма остались лишь развалины бекского замка, хауз с огромной чинарой, полуразрушенная крепостная стена и узкие улочки, уходящие в гору.
Ленька потолкался на базаре, спустился к реке, поднялся на гору, откуда долго любовался снежными шапками пика Петра Первого.
Вечером к Леньке зашел Камиль.
- Ну, как устроились, рафик секретарь? - спросил он.
- Все в порядке, - ответил Ленька, вставая с топчана. Камиль сел на табурет, закинул ногу на ногу и закурил. Некоторое время оба молчали.