Камиль улыбнулся.
- Рафик секретарь, хотите развлечься?
- Где же здесь развлекаться?
- Есть у нас одно место. Две девушки живут. Они в больнице работают. Медсестры.
- Ну и... ничего?
- Очень хорошие. Просто красавицы. Таскают из больницы спирт, разбавляют... Вот и пьем. Водки ведь у нас не продают.
- Спирт? Здесь есть о чем подумать, - Ленька улыбнулся и заходил по комнате.
- Сегодня у них праздник большой, - продолжал Камиль.
- Праздник? Какой праздник? - заинтересовался Ленька.
- Как это по-русски называется? Именины, что ли. Много людей соберется, весело будет.
- Ну, что ж, пожалуй, сходим.
Ленька почистил сапоги, одернул гимнастерку, расчесал на пробор волосы. Камиль повел его на окраину Гарма. Там, позади больницы, стояли маленькие домики медицинского персонала.
Стемнело. На небе быстро поднималась круглая красная луна. Горы, похожие на исполинский зубчатый забор, окружали город со всех сторон. Сразу стало прохладно.
Ленька осторожно шагал, стараясь не поднимать пыль. В лунном свете поблескивали начищенные сапоги. Неожиданно Камиль зацепился ногой о камень, поднялась густая пыль, и Ленькины сапоги стали серыми. Он крепко выругался про себя.
У небольшого, аккуратного домика Камиль остановился. Два маленьких окошка были тщательно завешены изнутри. Оттуда слышались веселые голоса, громкий смех.
Ленька и Камиль вошли в большую комнату, освещенную двумя керосиновыми лампами. Здесь было людно. Подошли хозяйки - рослые, красивые девушки - Нюся и Тося. Светлые, белокожие, они были похожи друг на друга и казались сестрами.
- "Красивые", - подумал Ленька и вздохнул. Как жаль, что он ростом мал - на голову ниже девушек...
Когда хозяйки отошли, Ленька оглядел присутствующих. Его внимание привлек крепкий парень в высоких охотничьих сапогах. От его коренастой фигуры веяло силой и решительностью. Широкое курносое лицо пересекал шрам. Звали его Антоном.
На столе, среди закусок стояло несколько бутылок со спиртом. Гости были заметно навеселе. Кто-то неумело бренчал на гитаре. Ленька выпил стакан разведенного водой спирта, с аппетитом закусил и почувствовал себя прекрасно. Дружески обняв за талию Камиля, он расхаживал по комнате, шутил, вмешивался в разговор. Вначале к нему присматривались с опаской, но после того, как он залпом выпил спирт, перестали стесняться.
Шум с каждой минутой усиливался.
Ленька сел с Антоном у стола, снова выпил, закусил. Неожиданно ему стало грустно. Захотелось хоть на минуту попасть в далекий гранитный город, походить по широким набережным, посидеть в кругу друзей. Он взглянул на Антона. Тот сидел хмурый, положив локти на стол, и рассматривал пустой стакан.
- Ты кто? - спросил Ленька.
- Я? Никто, - не поворачивая головы, ответил Антон.
- Как никто?
- Так. Никто. Чурбан. Без рук, без ног. Одна голова осталась. Раскулаченный. Высланный...
- А-а.
- Да. Землю отобрали, коней, избу... Отца в Сибирь загнали, а я сбежать успел. Эх, душно тут... Да что ты можешь смыслить в горе человеческом? Ты ж партийный!
- Партийные разные бывают.
- Разные, говоришь. А ты вот мне землю мою отдай. Скотину отдай, лавку отдай. Тогда я поверю. Все вы одним лыком шиты.
- А может и отдам. Почем ты знаешь? - тихо сказал Ленька.
Антон удивленно посмотрел на него. Подумал о чем-то и сказал:
- А-а... слышал я про это. Значит, из тех будешь. Ну, что ж, отдавай, коли хочешь...
Ленька встал, налив себе и Антону, чокнулся с ним.
- Будет у тебя земля, - шепнул он.
Антон хмуро, недоверчиво посмотрел на него и выпил.
- Будет - три аршина на кладбище, - буркнул он.
Кто-то взял гитару, неопытной рукой провел по струнам и стал наигрывать старый, истрепанный мотив. Посредине комнаты завертелся, нелепо размахивая руками, коротконогий парень. Кто-то в такт захлопал в ладоши.
Ленька подошел к играющему. Он долго следил за его неумелыми пальцами, потом неожиданно вырвал гитару из рук ошеломленного музыканта.
- Эх ты, игрун! - процедил он и направился на свое место. Его быстро окружили девушки. Тося уселась на краю стола, Нюся, обняв за шею Антона, села рядом с ним.
Ленька взял несколько аккордов и запел:
- Я не знаю зачем и кому это нужно...
В комнате сразу все стихли. Голос у Леньки был приятный, низкий, с небольшой хрипотцой, песня - много раз петая и все-таки чем-то волнующая. Поднялись сидевшие на топчане люди. Парень в углу оставил в покое девушку и повернулся к столу.
И какая-то женщина, с искаженным лицом,
Целовала покойников в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным...
Ленька бросил на кровать гитару и оглянулся, разыскивая Камиля. Тот стоял, опершись о подоконник и улыбался.
Ленька подошел к нему.
- Пойдем, что ли? - тихо сказал он. - Ну их к черту.
- Да, больше здесь делать нечего, - согласился Камиль. Они сослались на занятость и ушли.