Но все присутствующие уже давно научились понимать не только каждое его слово, но и знаки препинания.
- Все в порядке, сэр, - привстав, поклонился Шкафт. - Он принят пятьюдесятью голосами при сорока воздержавшихся.
- Значит, - сказал Лярд, - всех право-левых сенаторов вы, генерал, успели выловить и доставить в зал?
- Так точно, сэр! - гаркнул Шизофр. - Хотя, видит бог, это было не так просто.
Портфеллера поймали на свалке. Одного голубчика вытащили из сейфа. Да, заперся в сейфе. Пришлось вызвать... гм-гм... специалиста по вскрытию...
- Эти сюжеты для картин Обливуда, - пробормотал Лярд, - меня не интересуют. Я хочу сказать вам о следующих шагах, которые должно сделать наше государство на пути к расцвету демократии.
Наступила тишина. Все ждали великих слов.
- Закон Шкафта - очень свободолюбивый закон. Он ограждает нашу страну от бунтовщиков и красных смутьянов. Каждый недовольный - враг. Каждый забастовщик - враг. Очень хорошо, очень демократично. Но этого мало. К власти должны прийти сильные люди - банкиры и генералы. Только так можно будет возродить подлинную демократию и прибегнуть к козырю, о котором я скажу вам в свое время особо.
Сейчас требуется отвлечь народ от всяких политических дел Законы принимают сенаторы, а народ должен развлекаться. Нужно дать народу несколько сенсаций, чтобы их хватило на месяц... Месяца, я думаю, нам хватит, генерал?
- Так точно, сэр! - гаркнул Шизофр.
- Какие же предложения у вас есть, джентльмены? - пробормотал Лярд.
- Неплохо бы в Космос запустить что-нибудь, - несмело предложило одно из влиятельных лиц. - Парочку обливудских звезд. Прямо на Луну. А?
- Хорошо, - кивнул головой Лярд. - Главное в этой сенсации будет то, что для запуска придется приглашать русских инженеров - Я сказал что-то не очень оригинальное? - забеспокоилось влиятельное лицо. - Снимаю свое предложение!
- Неужели, генерал, - недовольно обратился к Шизофру Лярд, - в наших Потогонийских штатах, где каждые пять минут происходит убийство, а каждые десять минут - организованный грабеж, мы не можем найти две-три маломальских сенсаций?
- Так точно, сэр! - гаркнул генерал. - То есть найдем, конечно. Со мной советовался епископ Потогонийский, преподобный Пшиш. Он хочет открыть новый оракул. Пещера уже подобрана. Мы ее оборудуем.
- А потом с этим оракулом будет скандал, как с попугаем Аракангой, усмехнулся Шкафт - До сих пор об этом поются куплеты во всех кабаре.
- Постараемся, чтобы такого не случилось, - сказал Шизофр. - И вообще, если я буду вспоминать про ваши неудачи, сенатор, то заседание будет продолжаться две недели без перерыва.
- Хватит, джентльмены! - скомандовал Лярд. - Оракул - это нам, пожалуй, пригодится и для упомянутого козыря... Еще что?
- Принять в сенате резолюцию о превосходстве нашего потогонийского образа жизни перед всеми другими, - предложило влиятельное лицо.
- Да, это развлечет народ, - сказал Лярд. - Вы, сэр, лично будете читать рабочим и фермерам эту резолюцию. Только застрахуйте сначала свою жизнь.
Шкафт хихикнул. Влиятельное лицо снова забеспокоилось:
- Я сказал что-то не очень оригинальное? Снимаю свое предложение!
- Обстановка в стране очень нервная, - сказал Лярд. - Доложите новости, генерал.
- Так точно, сэр! - гаркнул Шизофр. - Беспокойная, нервная, нехорошая обстановка. Во всех городах работают подпольные организации Союза мозолистых рук.
Зеленая лампочка, вмонтированная в стоящий перед Лярдом бело-синий телефонный аппарат, замигала. Лярд снял трубку.
Полубоги навострили уши: все знали, что беспокоить Лярда, да еще на заседании, можно лишь по какому-нибудь сверхважному делу. Очевидно, произошло что-то необычайное.
- Пусть войдет, - сказал Лярд и, положив трубку, пояснил: - Наш друг мистер Фикс хочет сообщить новость сокрушительного значения.
Фикс не входил в Совет полубогов, хотя, как мы знаем, имел некоторое отношение к его функциям и названию. Фикс был личным секретарем самого Беконсфилда, и это одно давало ему множество широких прав. Всегда бесстрастное, сухое лицо, очки с дымчатыми стеклами, зализанные, словно приклеенные, черные волосы на голове - никогда не узнаешь, что он чувствует, что он думает.
Как всегда подтянутый и холодный, Фикс вошел в зал и сел в предложенное ему кресло.
- Джентльмены, - спокойно произнес он, - час назад всемогущий и справедливый господь призвал к себе нашего возлюбленного друга и крупнейшего из борцов за процветание и демократию сэра Беконсфилда.
Если бы полубоги услышали сообщение о запуске русскими космической экспедиции на Луну, то это не ошеломило бы их больше, чем весть о смерти свиного короля. В конце концов русские обошли в Космосе всех и творят там, что им вздумается, этим уже никого не удивишь. А смерть миллиардера, который только позавчера еще заседал в Совете полубогов и держал в своих крючковатых руках судьбы половины Потогонии, касалась каждого из присутствующих.
Наступила траурная тишина.
Выдержав приличествующую моменту паузу, Фикс продолжал:
- Все свое недвижимое и движимое имущество, а также биржевые ценности мистер Беконсфилд завещал своей любимой... свинке, по кличке "Мисс Хрю XXV".
Полубоги ахнули. Шкафт растерянно поглядел на Шизофра. Шизофр - на Шкафта.
Остальные влиятельные лица сидели с отвисшими челюстями.
- Великолепно! - пробурчал Лярд. - Гениально!.. Это именно та сенсация, которой нам не хватало. Мы сделаем все возможное, чтобы отклонить протесты наследников и оставить завещание нашего друга в силе. Джентльмены, прошу вас, будьте внимательны... Останьтесь, Фикс, вы нам можете пригодиться.
Заседание Совета полубогов продолжалось.
Глава V. МИЛЛИАРДЕР-СИРОТА.
Никто не знал, сколько лет было Беконсфилду.
Когда он еще помнил свой возраст, это никого не волновало. А когда потогонийская пресса вплотную заинтересовалась тем, сколько Бек прожил на свете, выяснилось, что свиной король уже не помнит год своего рождения.
Эта неожиданная метаморфоза с памятью, а главное - положение Беконсфилда в стране дало ему право самому себе придумать титул, который почитался выше всяких "величеств" и "сиятельств".
- Обращаясь ко мне, - приказал Бек своему окружению, - говорите "ваше бессмертие".
Подслеповатые свинцовые глазки Беконсфилда видели слабо, но очков миллиардер не носил. Окружение миллиардера старательно делало вид, что состоит только из близоруких или дальнозорких людей.
- Бедняги, мне их так жаль! - вздыхал старик. - Вот что делает с людьми неумеренный образ жизни.
Злые языки говорили, что Фикс, видевший всё и вся, как подзорная труба, умышленно никогда не снимал очков, чтобы доставить удовольствие хозяину.
И все же Беконсфилд был стар. Он был стар и одинок. И это давало ему основание при каждом случае печально повторять:
- Ах, меня, сироту, так легко обидеть...
Нет, никто не знал возраста Бека, но, уж конечно, и никому не были известны размеры грандиозного состояния свиного короля. Биографы миллиардера, расписывая добродетельный путь, по которому всю жизнь шел он к вершине славы и богатства, опускали в своих описаниях некоторые незначительные детали.