- Перебить можно. Что делать потом? Мы бы счас и без татар с князь Андреевыми ратились, а то с Новым Городом.
- Хозяин нужен.
- Добрый хозяин нужен!
- Где его взять, доброго. Да и доброго-то особо с нами, дураками, нельзя, на шею сядем!
- Чтобы хозяин! Чтобы свое и берег. А уж кто добро бережет, худа не сделает. За хозяином и мужику способнее жить.
- За хозяином мы бы счас по домам щи хлебали!
- А что! И то верно!
- Счас бы бабу под бок... Уснуть бы... С бабой и сон слаще. Угрелся, тово! Тут, под рукой, тепло да мягко, ты ее, понимашь...
- Ну, Парфен, тебя сколь д?н не кормить нужно, чтобы ты о бабах забыл?
- А я помру, братцы, а все одно скажу: без бабы не жись!
- Жалко мужика. Мы тут языки чешем, а его, може, и замело снегом-то.
- Оставь...
- Как думашь, усидит Митрий Саныч на столе?
- Боярина спроси. Я что! Только спрашивать будешь, под праву руку не ставай, левой он не так дюж драться, а правой враз сопатку на сторону своротит!
- Спите, мужики, рассвет скоро!
- Поспишь тут, с покойником...
- А не вспоминай, мужики! Не вспоминай!
- Кажется, снег пошел. Что боярина-то нет долго? Его бы не потерять, мужики!
- Федюха, спишь? Тогды тебе нас вести, ты грамотной!
- Тут грамота ни при чем, - нехотя отозвался Федор. - Вон Васюк Ноздря поведет! Он один не перепался, коня привел, а мы все дернули...
Федор еще полежал, чувствуя, как не хочется ему делать то, что нужно было сейчас сделать. Потом сел и сказал решительно:
- Вот что, други. Надо съездить, схоронить хотя, а не воронам кидать!
Он встал и под молчание ратных начал натягивать кольчугу. Уже ступив к выходу, сказал негромко:
- Двоих надо еще. Кто пойдет?
Ратники зашевелились. Поднялся Ноздря, сам уже окликнул Парфена:
- Иди! Неча тут о бабах!
Прочие облегченно засмеялись.
Вышли, разом издрогнув, в темень. Подстыло крепко.
- Куда тут? Глаз выколи!
На тихий свист скоро отозвались из лощинки. Обратав, повели коней.
- И коней сколь д?н не расседлывам! - пожалел Парфен. - Тоже и животина мается из-за нас!
Кони тихо ржали, толкались теплыми губами в ладони. Поехали.
- Кажи дорогу! - приказал Федор Васюку. Ноздря поехал напереди. Федор сперва не понимал, где они, откуда и куда едут, но вот миновали лесок, и сразу узналось место, выбеленное теперь молодым снегом. В лощинке остановили. Спешились.
- Вот что! Ты, Васюк, пожди тута, - решил Федор. - А... коли что, подмоги... Давай, Парфен!
Они пошли, сгибаясь, выбрались на подстылое поле. Издали долетел не то свист, не то клекот. Оба, не сговариваясь, кинулись наземь. Полежав, от стылой земли леденели руки, - Федор шепнул:
- Поползли!
Они проползли чуток, потом привстали, побежали, согнувшись.
- Где-ка его тута найти!
- Найдем!
Смутная тень, не то собаки, не то волка, шарахнулась в темноте.
- Вона!
Мужики подошли к белеющему пятну.
- Татары уже побывали... Ободрали донага!
Труп застыл. Федор подвигал мертвеца за плечи.
- Понесли!
- Давай мне, - сказал Парфен. Взвалил на спину и понес, рысью побежал, уйти скорее с проклятого места. Потом настал черед Федора. Он принял холодную страшную тяжесть себе на спину и, сцепив зубы, побежал. Доволокли до коней.
- Снежок вроде! - говорил Парфен, поглядывая вверх. - Следы заметет. Тута зароем?
- Не, отвезем! - возразил Федор. Васюк молча начал помогать. Тело обернули попоной и перевязали татарским арканом, что был у Васюка. Лошадь захрапела, почуяв мертвеца.
- Ничего, ничего! - успокаивал Парфен, оглаживая морду лошади.