Я с тобой, дитя, не расста-а-нуся-а!
Она умолкла и смахнула слезу.
- Вот так. Ежели уж песню складывать...
То не шум шумит, то не гам гамит,
Злы татарове полон делят.
На полонице доставалася,
Доставалася теща зятю.
Как повез тещу зять во дикую степь,
Во дикую степь, к молодой жене:
- Уж и вот те, жена, те работница,
С Руси русская полоняночка.
Ты заставь ее три дел делати:
Уж как первое дело - бел кужель прясти,
А второе-то дело - лебедей пасти,
А уж третье-то дело - дитю колыхать.
Уж я ручками бел кужель пряду,
Уж я глазками лебедей стерегу,
Уж я ножками дите колышу,
Качаю дите, прибаюкиваю:
- Ты, баю, баю, мое дитятко,
Ты, баю, баю, мое милое!
Ты по батюшке зол татарчоночек,
А по матушке ты русеночек,
А и мне, старой, ты внучоночек,
Как твоя-то мать мне родная дочь,
Семи лет она во полон взята.
Как у ней-то есть приметочка:
На белой груди что копеечка.
Мне и бить-то тебя, так в грех будет,
А дитей назвать мне - вера не та!
Услыхали ее девки сенные,
Прибежали они ко боярыне:
- Государыня, наша матушка!
С Руси русская полоняночка,
Она ручками бел кужель прядет,
Она глазками лебедей стережет,
Она ножками колыбель колыхат,
Качает дитя, прибаюкивает:
- Ты, баю, баю, мое дитятко,
Ты, баю, баю, мое милое!
Ты по батюшке зол татарчоночек,
А по матушке ты русеночек,
А и мне, старой, ты внучоночек.
Как твоя-то мать мне родная дочь,
Семи лет она во полон взята.
Как у ней-то есть приметочка:
На белой груди что копеечка.
И бежит, шумит, по сеням гремит,
Дочка к матери повалилася,