Дамблдор встал, мановением руки потушив огонь на свечках, что окружали пентаграмму. Следом за этим светящиеся призрачным светом драгоценные камни подлетели в воздух и зависли прямо перед магом.
— Как я и думал, этого слишком мало, — тихо сказал он, будто сетуя на что-то. — Но ничего, хоть какое-то восстановление сил, да и накопители слегка подзарядились. — Камушки опустились на его ладони и потухли, после чего мужчина скрыл их в небольшой поясной сумке.
Дыхание Малыша перехватило. Стадия отрицания прошла весьма быстро. Он лично увидел эту чертовщину, проникся результатом манипуляций этого колдуна, и понял, что он, скорее всего, не жилец.
Будто услышав мысли парня, Дамблдор обернулся к нему, его губы растянулись в доброй отеческой улыбке:
— Не бойся, мальчик мой, судьбу Призрака ты не повторишь. — Малыш не мог сказать, что после этих слов ему стало легче. — У меня на тебя несколько иные планы. Я уверен, как только ты осознаешь масштабы моего будущего opus magnum, то проникнешься идеей, ради которой я все это затеваю. Идеей мира и общего блага для человечества...
Малыш побелел. Он понял, что мужчина перед ним не просто маг, а маг-псих. Или даже псих-фанатик. А это значит, что Малыш — точно покойник. Беда в том, что он понятия не имел, кто сможет остановить этого монстра и какие вообще цели тот преследует.
Юноша перестал сопротивляться. Со своей участью он смирился. А вот с участью остальных... Что ожидает Зион? Является ли этот маг угрозой для последнего оплота человечества? На чьей он стороне?
— Твоя воля была весьма сильна, Малыш, а это значит ты прекрасно подойдешь... — улыбка мага стала несколько плотоядной, от чего спину парня прошил озноб.
Для чего он подойдет? Неизвестно. Вероятно, лучше всего, если бы Малыш убил себя еще до прихода на этот чертов склад, но что есть — то есть. Прошлого не исправить. Оставалось лишь корить себя за любопытство и глупость.
***
Нео сделал еще один глоток чая из алюминиевого стакана и отставил тот прочь.
Откинувшись на спинку кресла, он уставился на ложку в своей руке. Простая, ничем не примечательная. Прямо как он когда-то. Немного щербатая поверхность с мелкими точками и царапинами не позволяла увидеть в ней не то, что свой смутный силуэт, но даже отблики электрических ламп.
Он провел по ней рукой, склонил голову, представляя, что он ее гнет. Он надеялся на положительный результат. Но в то же время боялся. Боялся, что все то, о чем ему говорил старик — правда. И боялся, что как только он изогнет ложку — дороги назад не будет.
Он вертел ее в руках, рассматривая со всех сторон, и попутно вспоминал свой разговор с Архитектором, за которым следовало его «пробуждение»...
— Убить Феникса? — услышав особенность задания Архитектора, Нео несколько растерялся.
— Именно.
— Но разве главная моя задача — не воссоединение с Источником? При чем здесь Феникс?
— Количество ошибок критично, но все еще контролируемо. Его клоны — действительно значительная угроза для Матрицы. Но пока что мы можем примириться с жертвами и время еще есть. Первостепенная задача — устранить единственный носитель его сознания в реальном мире, ведь если этого не сделать, — но перезагрузить Матрицу — ему ничего не стоит вновь зайти в систему и реплицироваться в других носителей, как это делал Смит.
— Хм... — это звучало логично, однако Нео практически на сто процентов уверен, что Архитектор намеренно выставляет Феникса супер-злодеем. Феникс не может делать это просто так.
— Ты наверняка думаешь: у Феникса наверняка есть причины для убийства стольких невинных. Он не психопат, чтобы действовать столь безумно.
Нео лишь кивнул.
— Ты можешь верить в то, что хочешь. Я не намерен тебя переубеждать. Могу сказать лишь одно. Феникс — это больше не тот парень, которого ты знаешь и которого ты наставлял, когда тот был новичком. Это совсем другая личность, не имеющая совершенно никаких моральных ограничений, что мы можем наблюдать по его недавним действиям. — Старик вновь изменил картинку на мониторе. И они вновь увидели чудовищных масштабов бойню, в результате которой каждую секунду гибли тысячи невинных.
Если все это правда, и если Феникс действительно столь разительно изменился, то его стоит остановить. Но вот можно ли верить Архитектору? Может ли он специально создать искусственный видеоряд, чтобы запутать Нео? Но вместе с тем встает еше один закономерный вопрос: зачем старику это?..
— Я вижу твои колебания, Нео. Ты не хочешь убивать своего знакомого, тем более у тебя нет доверия ко мне, и это нормально. Но попробуй подумать о другом. Ты хочешь окончания войны и перемирия между Зионом и машинами. Ты также хочешь вернуть свою возлюбленную, а это значит — тебе придется идти на сделку.
— Хорошо, — кивнул Нео, пытаясь придумать, как выйти из этой щекотливой ситуации. Он не убийца и становиться им не намерен. Однако в то же время от его решения зависит судьба всего мира. — Мы убьем Феникса, но только после того, как ты отзовешь армию машин.
Лицо Архитектора исказила грубоватая усмешка, которая, впрочем, тут же исчезла.
— Сожалею, Нео. Но ты не в праве диктовать условия. Мы отзовем армию машин сразу, как только охотники зафиксируют смерть Феникса. И убить его должен именно ты.
— Почему я?
— Потому что только у тебя на это хватит сил.
— Что? Я не...
— Ты сделаешь это, если хочешь увидеть Тринити и если хочешь увидеть мирный процветающий Зион.
Нео не мог подобрать слов, потому что на языке вертелась одна нецензурщина. Этот ублюдок все просчитал. Альтернатив особо и нет. Либо он выполняет условия сделки, либо наступает конец всему.
— Но вы ведь тоже погибните, — сказал Нео. — Вы ведь не сможете выжить без человечества.
— Как я уже говорил, мы готовы примириться с определенными жертвами. Важно другое: готов ли ты взять на себя ответственность за гибель двух рас?..
— Нео? — вошедший в комнату Морфеус отвлек Нео от воспоминаний. — Ты как?
— В норме. Советники уже собрались?
— Почти. Еще две минуты, потому время еще есть. Я просто напомнил...
— Да, я понял. Дай мне минуту, я скоро приду.
Морфеус безмолвно кивнул и закрыл за собой дверь.
Нео, все также разглядывая ложку, стоял перед дилеммой.
Нужно ли объясняться перед Советом? Нужно ли рассказывать им все произошедшее, в том числе и о том видении с Архитектором?..
Нет, это определенно лишнее. Они ему не поверят. Многие из советников скептически настроены по отношению к нему. Лишь из-за Хаммана экстренное заседание состоится и его выслушают. Но что же делать? Найти Феникса? Безусловно. Найти его необходимо. Однако убивать его или же нет... Нео пока не решил. Ему приходилось забирать жизни полицейских в Матрице, ему приходилось убивать оперативников SWAT, когда те обращались агентами. Но это была вынужденная мера. Они были на разных сторонах баррикад. Ведь, как говаривал Морфеус: либо ты с нами, либо против нас... Да и было это давно, и убийства не приносили Нео никакого удовольствия, просто необходимость, выживут либо он — либо они, третьего не дано.
Сейчас же все иначе. Архитектор предложил убить не просто такого же инсургента, но того, кого он знает лично, того, кто спас Тринити и его самого...
Да, спасение его возлюбленной сейчас обесценилось. Она мертва. Но ведь старик говорил, что может ее воскресить? Врал ли он? Есть ли смысл врать искуственному интеллекту, что создал Матрицу? И стоит ли Нео, если он найдет Феникса, рассказать тому о разговоре с Архитектором? Или нужно сразу при встрече убить его, несмотря ни на что? Ведь крайне велик шанс, что когда он избавится от него, то Зион будет спасен, а Тринити вернется...
Внутри опять забурлил гнев. Гнев на собственную беспомощность и неосведомленность. Он не знает, что делать. Это все напоминает какой-то дурной сон, от которого проснуться ему не суждено.
Он ничего не может сказать Совету. По крайней мере о своем задании от Архитектора.
Он потянулся к стакану, мысленно чертыхнувшись, что до него нужно тянуться...
Внезапно кружка сама прыгнула ему в руку, немного расплескав содержимое.
От неожиданности Нео вскочил на ноги, тем самым вылив еще больше чая, теперь уже на пол.