Все это время Малыш не мог пошевелить и пальцем. Все тело болело, будто по нему проехались катком. Вокруг поблескивали драгоценные камни, помещенные в углубления в полу. И это было очень странно, ведь здесь было достаточно темно и света явно не хватало для того, чтобы камни мерцали.
К удивлению Малыша, Дамблдор снял свою рубаху, оголив худощавый жилистый торс. На верхней части живота и возле сердца красовались таинственные руны. Они были вырезаны на коже также, как и у Малыша, видимо, кинжалом. Однако крови не было. Остались лишь шрамы, будто ранениям уже, как минимум, дней двадцать.
Вдруг помещение сотряслось. Где-то сверху что-то взорвалось. Либо упало что-то очень тяжёлое.
— Вот теперь началось, мальчик мой, — осклабился Дамблдор. — Не бойся. Скоро твои мучения закончатся. Мне правда жаль, что так вышло, очень жаль... но, с другой стороны, ты можешь гордиться тем, что помог Альбусу Дамблдору. А этим немногие могут похвастаться.
Следующие мгновения растянулись для Малыша в бесконечность агонии. Иглы одна за другой проникали в нервные узлы и особые болевые точки. Руки были заключены в кандалы, а цепь обмотана вокруг туловища. Шея также оказалась закована в ошейник, в который с разных сторон втыкались иглы, с чавканьем входя в податливую плоть.
Слова неизвестного языка срывались с губ колдуна, и от этих слов Малыша забил холодный озноб.
Слезы текли вперемешку с кровью и соплями. Боль и отчаяние сопровождало парня. Ему безумно захотелось умереть, только бы прекратить эти страдания. Он готов отдать за это все, даже душу. Лишь бы это все закончилось...
Однако в какой-то момент ему показалось, что в стене, прямо в начерченной октограмме, что-то зашевелилось.
Колдун прекратил свои манипуляции. Боль была сильна, однако Малыш едва сдержал вздох облегчения, видя, как его мучитель остановился. Правда, стоило ему скосить глаза к стене — и парень застыл, даже позабыв как дышать; внутренности скрутило от ужаса, а его короткие волосы встали дыбом.
В стене появились пурпурно-алые прожилки, затем она обратилось гнилой пульсирующей плотью, внутри которой стал открываться жуткий портал.
Дамблдор тем временем заканчивал распевать слова неведомого языка. Малыш почувствовал, как силы уходят из него, но вдруг маг хлопнул себя по груди — камни, лежащие вокруг вспыхнули и в Малыша потекла сила. Каждая клеточка наливалась мощью, которую он никогда ранее не ощущал.
Вместе с тем из портала подули порывы ветра, несшего эманации чего-то крайне мерзкого и чуждого этому миру, а в следующий миг прямо в Малыша затянуло пурпурный дым с алыми всполохами. Он проникал через нос и рот, мешая вдохнуть.
Затем Малыш потерял контроль над своим телом и чувствами. Сознание потухло, будто кто-то выключил рубильник.
И более оно к нему не возвращалось...
***
Еще будучи в Матрице, поглотив Смитов, я активно размышлял, что может помочь мне справиться со столь серьезной угрозой, как армия машин. Создание некроисточника, основанного на множественных жертвоприношениях — было в первых строчках. Но была одна проблемка: мое тело все еще неспособно проводить огромные массивы энергий, а это значит — оно придет в негодность и его нужно будет сменить. Я потратил довольно много усилий, чтобы облегчить колдовство в этом теле, и с каждым днем волшба дается мне все легче. В целом, если бы у меня было достаточно времени — от месяца до полугода — то я бы смог подготовить свое тело и каналы. Но, к моему огромному сожалению, времени нет совсем. Потому этот вариант пришлось вычеркнуть.
Второй вариант был довольно гуманным. А именно — за счет небольшого количества жертв — всего-то полтысячи человек — попробовать чары тотальной защиты. Но, обдумав хорошенько, понял, что эта идея также не выдерживает столкновения с реальностью, ведь подобного рода чары мало того, что затратны, так еще и поддерживаются за счет магической энергии, содержащейся в окружающем мире, а здесь ничего подобного нет. Тратить же на это накопители — сущее безрассудство, ибо рано или поздно (скорее, рано) энергия иссякнет, защита спадет и машины смогут спокойно вторгнуться в Зион. Да, этот вариант смог бы дать время Зиону, чтобы накопить чуть больше военных ресурсов. Построить больше кораблей с ЭМИ, МБД и прочего оружия. Однако этого бы все равно было недостаточно против армии машин.
Мне нужно было супер-оружие, что-то, что сможет выдать максимальную мощь, но при этом не навредит моему телу. Что-то, что можно провернуть, учитывая абсолютно пустой в энергетическом плане мир. Что-то, что можно использовать неоднократно, однако в нужный момент спрятать в ножны, либо вовсе убрать за ненадобностью. И покопавшись в своей памяти, я нашел нужные знания.
Тогда, в иллюзорном мире прошло всего несколько секунд, но я уже смог составить костяк своего плана благодаря вычислительным мощностям Матрицы. И отдал приказ клонам при отсутствии подвижек с Архитектором — просто начать убивать друг друга. Не слишком активно, но все же так, чтобы в реальном мире погибли в короткий срок большое количество людей. Желательно — миллионы. Тогда след в реальности будет более явным и сила, которую я хочу призвать на помощь, охотнее откликнется на зов...
Ритуал прошел почти безупречно. Пришлось, конечно, повозиться с подготовкой тела этого Малыша. И во время ритуала подпитать его своей магией, чтобы не загнулся раньше времени. Но результат того должен стоить.
По моим подсчетам, в городе уже погибло порядка пары тысяч человек, в противном случае, я бы не смог открыть портал для того, что сейчас лежит передо мной. Но даже если бы мне пришлось пустить под нож в два раза больше — я бы без раздумий согласился.
Портал на стене медленно закрывался, пока окончательно не схлопнулся. Зловонная плоть серой жижей стекла вниз, оголяя то, что осталось от октограммы.
На ее месте теперь виднелся иной символ — антрацитово-черного цвета. Два круга — один поверх другого — а из центра в разные стороны устремляются восемь толстых лучей-стрел.
Тело Малыша некоторое время не подавало признаков жизни. Секунда, другая...
Мне это надоело. Потому я воздействовал на управляющие контуры живого артефакта через печать и сказал:
— И долго мне ждать, пока ты отлежишься? Я — твой хозяин — повелеваю тебе встать и служить мне, Бахируэль!
Демон раскрыл веки и оскалился, оголив окроваленную ухмылку.
Неспешно поднявшись, он осмотрелся, после чего с предвкушением уставился на меня своими угольками глаз, источавшими легкую рубиновую дымку.
— Ты снова призвал меня, малыш Дамби. Опять решил использовать меня как батарейку? — длинный язык, напоминающий щупальце, прошелся по губам, слизывая прошлую кровь сосуда. — Подожди, не отвечай. Я помню, что у вас, людей, нужно перед тем, как приступить к делу, потрепаться «о погоде». Давай соблюдать традиции. Как дела? Как здоровье после прошлого контакта с Хаосом? Много прожил с нашей последней встречи?.. Хотя о чем это я, если ты вынужден был сбежать в другой мир, сменив тушку, то дела у тебя не ахти...
— Бахируэль, ты как и в прошлый раз, болтлив чрезмерно, — заметил я. — Видимо, некоторые вещи не меняются, да, мой мальчик?
Демон рассмеялся хриплым каркающим смехом. Затем сменил тон с шутливого на раздражительный.
— А ты все такой же глупец и не знаешь своего места. Даже самые могущественные архимаги ссутся от одного моего имени, а ты позволяешь себе звать меня «мой мальчик». Да и демоны не имеют пола. Мы — высшие существа...
— Вынужден прервать твой приступ самовосхваления и спустить с небес, ведь помимо твоего имени я знаю, что в иерархии демонов хаоса ты едва до Высшего дотягиваешь, а ведь есть еще Архидемоны.
Он скривился, мрачно прихрипев что-то про демонологов и жесткие сексуальные отношения с их матерями. Затем хмыкнул.
— Чувствую отличную бойню наверху, — он поднял взгляд к потолку. — Неужто это все для меня?
В прошлый раз я заметил, что у этого демона настроение крайне переменчивое. В один момент он может извергать ярость и проклятия, а в другой — быть воплощением дружелюбия и приветливости.
— Угадал, — улыбнулся я. — Как насчет того, чтобы снова помочь Великому Белому нести справедливость?
— В прошлый раз ты не смог своими силами справиться с жалким магом-недоучкой. Что на этот раз?..
В моем сознании пронеслись образы прошлого. Под жалким магом-недоучкой демон имел в виду Гриндевальда — самого могущественного мага моего мира. Будучи владельцем Бузинной палочки, а также обладая даром пророка, Геллерт был практически неодолим. Да чего уж там, даже если бы на пике его сил против него выставили бы полдюжины таких как я — этого было бы недостаточно для победы над ним. Потому я был вынужден обратиться к запретным искусствам, за практику которых могла светить тысяча поцелуев дементора... И я призвал демона.
Однако моя авантюра с призывом оказалась не самой удачной. Ещё во время моих путешествий в Азии мне однажды попались свитки с техниками запечатывания демонов в человека или предметы. Я тщательно изучил их и некоторое время практиковал под Фиделиусом, призывая бесов Инферно. После запечатывания в предметах — те фонили демонической энергией так, что если бы не защита, то ко мне бы могли возникнуть вопросы. Однако позже мне повстречался один любопытный фолиант с именами и характеристиками демонов хаоса...
Новый эксперимент мне удалось поставить лишь накануне схватки с Гриндевальдом. Призвав демона и запечатав его в одного мага-смертника, которого мне помогли вытащить из Азкабана, я понял, что сорвал джек-пот.
Демон, ослабленный и подавленный в носителе, был отличным генератором для подпитки темномагических артефактов, но главное — он мог напрямую передавать энергию хозяину.
Заклинания и проклятия, усиленные энергией хаоса, получались невероятно мощными, имели чудовищную убойность, пробивая практически любые щиты. Также, как выяснилось в том фолианте, владеющие этой энергией становятся невидимыми для взора пророков. А потому на встречу с Геллертом я вышел во всеоружии, увешанный защитными и маскирующими энергию артефактами, которые делались лично мной еще в Хогвартсе, с палочкой и посохом наперевес, а также связью с источником Хаоса... В итоге — у Геллерта просто не было шансов на победу.
Правда, я был слишком беспечен и глуп. Ведь из-за конфликта энергий влияние Хаоса на тело стало заметным уже на второй день после битвы. Оно постарело на доброе столетие. Покрылось язвами и местами начало гнить, приобретая черный цвет. Мне пришлось спешно отрываться от Источника и изгонять демона обратно, а также принимать зелья на слезах Феникса.
Но если язвы и прочие внешние проявления Хаоса с великим трудом, но получилось свести на нет, то молодость вернуть не удалось (окружающим скормил байку о проклятиях Гриндевальда, которые повлияли на мой внешний вид). Даже эликсир Фламеля оказался бесполезным. И жить мне оставалось по подсчетам моего наставника — лет пятьдесят-шестьдесят. А учитывая тот факт, что контактирующие с Хаосом получают дурное посмертие, то мне пришлось спешно искать методы (и доводить их до ума), как выйти из общего круга перерождений, забросив свою душу с воспоминаниями в другой мир.
— Как я и говорил, ты слишком много болтаешь. — Я активировал аналог пыточного на рунах, закрепленных в кандалах. Оно влияло не на тело, а на демоническую сущность.
От короткой вспышки боли демон, поморщившись, шикнул и сжал кулаки. После чего, растянул губы в злобной усмешке:
— Ладно. Ты — босс. Вот только помни, что хаос пометит не только твое тело, но и душу. Ты можешь и дальше использовать меня в качестве батарейки. Однако...
— Ты, кажется, чего-то не понял, мальчик мой, — улыбнулся я.