— Я — скаутмастор Солоневич.
— Вы — Солоневич? — радостно восклицает Ледя.
— Очень, очень рад. Я давно уже знаю вас. Еще в 1919 году вы были здесь, парад вместе с доктором Анохиным принимали, но я как раз болел и вас не видел. Но я, пожалуй, узнал бы вас и по описаниям…
Через полчаса я — в курсе местных скаутских дел. Картина та же, что и везде: закрытие отрядов сопровождалось разгромом штаб-квартир, реквизицией инвентаря, хулиганством, арестами — словом, полным аккордом «комсомольской активности»…
— Ну, а теперь-то как живете?
— Да не унываем. Создали, вот, несколько кружков натуралистов, спортсменов, туристов и продолжаем собираться. Малышей-то, конечно, пришлось распустить.
— Правильно, — одобрительно киваю я головой. — Опасности-то ведь продолжают грозить?
— Ну, еще бы! — спокойно отвечает Начальник Дружины. — Для комсомольцев наше существование — бельмо на глазу. Соперники, что ни говори. Они у нас, знаете, почти всю работу пионеров переключили на шпионаж за скаутами… И знамя одного отряда мы все-таки и потеряли…
— Как — отобрали?
— Да… Оно хранилось у одного скаута, студента. А у него брат двоюродный с комсомольцами спутался. Видно, пронюхал как-то о знамени и выдал…
— Так и пропало знамя?
— Ну, еще бы… Но мало того, что реквизировали; так еще и поиздеваться решили — положили его перед дверями комсомольского клуба, вместо тряпки — ноги вытирать…
Лицо Леди нахмурилось.
— Но зато другое — самое старое наше знамя, — опять оживился он, — прямо чудом спасли. Вам не писали об этом?
— Нет.
— Эх, и рассказывать даже приятно!.. Так, я в первый раз услышал о подвиге Васи Кириенко. Вот эта история так, как я смог ее восстановить по рассказам участников и свидетелей.
Старое заслуженное знамя уже давно кочевало по Киеву, спасаясь от погони Комсомола. После «роспуска» скаут-организаций удары Комсомола, которому было поручено проведение этого «роспуска», были направлены, с одной стороны, на руководителей, а с другой — на уничтожение объединяющих пунктов для работы. С разгромом и реквизицией штаб-квартир скауты скоро примирились — собираться «подпольно» где-нибудь далеко за городом, на берегу широкого Днепра, казалось куда веселее. Но знамена свои скауты берегли, как святыню. Если и в среде взрослых знамя — священная вещь, то что говорить про малышей, которые принесли перед своими знаменами свою первую присягу…
Старое знамя дружины было спрятано у одного из патрульных, в центре города. Но потом появились признаки того, что местонахождение «клада» уже не представляет собой тайны, и на совете старших решено было перенести знамя к Васе. Разрешение старушки-матери Васи было получено.
Сам Вася, 14-летний мальчик, жил со своей мамой, прачкой лазарета, на Подоле[21], в старом запущенном доме. Место для хранение было выбрано удачно, и в один из непрекрасных вечеров со всеми предосторожностями старое знамя было перенесено к Васе.
— А ведь красивое, ребята, у нас знамя? — с гордостью сказал один из патрульных, вынув знамя из чехла.
— Да еще бы! все герли, небось, старались, вышивали… Такого шелка теперь и не найдешь. Сразу видно — другое время было!
Бедная комнатенка Васи словно стала светлее, когда развернулось во всю свою ширину зеленое шелковое знамя с золотыми буквами и вышитым изображением св. Георгие Победоносца.
Чувствовалось, что это прекрасное знамя должно реять впереди стройных рядов, а не ютиться, спасаясь, в маленькой комнатке мальчика… Было больно и обидно смотреть на этот контраст, и на душе у ребят было тяжело.
— А оно у вас, дети, освященное? — спросила мать Васи, подойдя к скаутам.
— Ну, как же, Надежда Ивановна!.. Еще до революции. Заслуженное знамя. Может, лучшее во всей России. Потому-то за ним такая охота и идет…
— Так вы его под икону поставьте!
Вася был горд и взволнован.
— Ну, теперь уж черта с два у меня его найдут. Квартал наш тихий, тихий — никогда ничего не было. Ко мне и не догадаются…
— Ну, а если догадаются?
— Все равно ни по чем не отдам!
— Ишь, ты, храбрый какой выискался!.. Что у тебя — пулемет есть, что ли?
— Или с кулаком против нагана попрешь?
— Да уж как бы то там ни было. Дудки!..
Разговоры скаутов внезапно были прерваны каким-то свистком.
— Что за чертовщина? — прислушался один из патрульных. — Да, ей Богу, сигнал тревоги!
Ребята бросились к окну и там, в полутьме вечера, увидели какую то девочку, стоявшую внизу, во дворе.
— Да это же, кажись, Лида!
— Ну да, она…
— А что ей нужно? Она же до третьяго этажа не докричит!
Вася вставил в рот пальцы и пронзительно свистнул. Лида, патрульная отряда герль, быстро вынула платок и стала что-то снизу быстро сигнализировать.
— Что ей нужно? — недоумевающе спросил один из мальчиков. — Чего она просто сюда не придет?
Но сигналы по азбуке Морзе становились все настойчивей.
— Ладно, — сказал Петя, старший из патрульных, давая вниз отзыв. — Пиши, Ванька…
И, Д, У, Т, отмах, К, О, М, С, О…
— Идут комсомольцы!.. Что за притча?..
В этот миг кто-то показался во дворе, девочка метнулась в подворотню и исчезла.
Ребята удивленно переглянулись.
— Неужели что-нибудь тревожное? Неужто выследили? Не может быть!
Через минуту в комнатку вбежала Лида.