- А за Манькой с матерью мы посмотрим.
- Вас уже не будет...
- И так может случиться, потому и прошу: передай мою последнюю просьбу.
- Ничего не получится! - взялся за нос Колька. - "Горное гнездо" с начала войны в маскировке - там вода на крыше туманчиком разлетается.
- Не мне тебя учить! Об этом и скажи летчикам да проверь нынче же, какие на крыше изменения.
- В газете зимой писали, что партизаны навели самолеты на объект так: ночью его не видать, днем тоже скрыт, так они установили какой-то красный фонарь, не видный с земли...
- Тебе, Николай, не Маньку с быком охранять, а полком командовать надо! Семилетку кончил?
- Весной. На "отлично".
- Напишем тем летчикам: опознавательный знак ночью - красный сигнал с миганием.
- А кто же его поставит?
- Это не твоя забота. Так писать или на словах передашь?
- На словах.
- Ну, вот, задачу ты понял. О Василии Есаулове слыхал? Звезду Золотую отхватил под Москвой. И тут пахнет не меньше. Сам посуди: на фронте можно пять лет воевать и живого генерала даже своего не увидеть, а тут сразу, в одном гнезде, до сотни высших чинов Германии наберется. Тут их и "подлечить" нашей целебной водичкой!
- Если все за звезды воевать будут, звезд не напасешься!
- С тобой натощак не поговоришь! О звезде, что ли, думал Василий Спиридонович, твой дядя, когда танки немецкие бил? Ты, главное, фронт перейди, до него верст восемьдесят.
- Так как матери сказать?
- Так и скажи: послан народом к партии, к армии, а зачем, скажешь, когда геройски вернешься в станицу.
- Дядя Михей, голубей у меня шесть штук, на кого оставить?
- Передай Ивану Спиридоновичу.
- Смотрите, чтоб кошки не сожрали!
- Как идти к фронту, тоже Иван Спиридонович расскажет. Выходи нынче. Кто ты - сирота, из Ростова, тетку разыскиваешь. Денег дадим сейчас.
- Их немцы уценили в десять раз.
- В десять раз больше дадим.
- Я сам прохарчусь. Матери с Манькой помогите. В грабиловку все полные хаты натаскали, а мы только быка пригнали.
- Ну, час добрый! - Михей крепко расцеловал парнишку.
Колька ушел. Из-за куста крыжовника вышла краснокудрая девушка, казавшаяся семнадцатилетней, хотя была старше.
- Ты откуда тут? - спросил Михей.
- Не через калитку же к вам теперь ходить. Я все слышала. Надо ставить фонарь. Оружие у вас есть? Давайте мне.
- Только осторожнее, Крастерра. Ульяна моя слыхала, что ты перед немецким танком с плакатом встала. Кто ж так делает - лоб подставляет? Вот тебе мой кольт. Задачу поняла - действуй...
Крастерра, дочь Васнецова и Горепекиной, выросла в детдоме. В детстве она, как и большинство ее сверстников, мечтала стать актрисой, летчицей, геологом или, на худой случай, капитаном дальнего плаванья на корабле, плавающем в тропических морях. Из детдома ее выпустили в шестнадцать лет медсестрой. Она приехала в станицу, с матерью не ужилась, сняла комнату и пошла работать в санаторий.
Возвращаясь от Михея, думала, что борьба будет тяжелая, опасная и, может быть, не все бойцы попадут в герои. Но воевать надо всем. И особенно ей, дочери чекиста, который и имя ей дал бойцовское - Красный Террор.
После бесед с молодыми Михею полегчало - есть еще порох в пороховницах! С одним костылем бредет к беседке, обросшей виноградом. Решил резать кисти и давить вино - назло всем бедам! В калитку настойчиво постучали. "Начинается!" Взял себя в руки, прошел мимо пустой собачьей будки с цепью, открыл.
Немецкий офицер. Кирпично-желтое, с порченой кожей лицо знакомо, но кто? Линейка из стансовета? Кучер в черкеске, бородач.
Офицер заговорил, гакая по-станичному:
- Здорово, Михей, вот и я, помнишь?
- Нет.
- Закоммунарился, станичников не узнаешь, принимай гостя, ставь хлеб-соль.
- Незваный гость хуже татарина.
- В одной сотне служили, бабу одну делили...
- Глухов, Алешка.
- Он самый.
- Живучий ты.
- Да как и ты - казак!
- В немецкой сбруе!
- Полегче, я офицер райха!
Алешка боком оттеснил хозяина, прошел во двор, увидел Ульяну, обтер рукавом мундира губы, полез целоваться с венчанной женой.
- Велик бог, Ульянушка, вот и возвернулся я на радость станичникам, как жила, как мужа ждала, а я тебе подарочек заготовил!
- Алексей Силантьевич, зачем вы? - побелела Ульяна.
- По делу я... Ну, чего стала, как колода, накрывай стол, корми гостя - или мало пограбили станицу при Советах да при кадетах?