Михей Васильевич застонал.
- Чего, дядя Михей? - наклонился к нему Иван.
- Сон я видал хороший, еще с тех времен, казачьих, когда со службы вернулись, он и тогда мне снился, только наяву, и сейчас привиделся так ясно, так близко, и мать приходила. Кабы такие видения всегда... Пора мне, Иван, заморился я... Дай-ка еще чаю покрепче да водки туда влей, погорячее...
Послышался тихий, дальний звон. Михей Васильевич увидел какую-то воду, в ней отражение коня, поплыли цветы, быстрее, быстрее...
Перед смертью, утверждал Иван, Михей Васильевич прошептал, как бы в беспамятстве:
- Я удерживаю Линию...
КАЗАЧЬИ ПОМИНКИ
Чуть свет прикатил атаман. Спиридон и Глеб уже тесали брату гроб. Глухов распорядился открывать кладовые, тащить вино-пиво, рубить головы уткам и курам, варить обед, поминать хлебосольного хозяина, чтобы в станице не косились, что Глухов, вернувшись к законной жене, не уважил закона погребения. Он же сказал: тело предать земле не на казачьем кладбище, а на скотском могильнике за речкой Капельной.
Спиридон недобро усмехнулся на слова атамана.
С Крастеррой он встретился сразу же после беседы с братом. Расспросил ее о "Горном гнезде". Перебрали по косточкам нескольких русских, работающих в госпитале у немцев, профильтрованных в десяти водах. Похоже, что работали сейчас действительно немецкие прихвостни, связаться не с кем. Сигнал летчикам надо установить в трубе. И тут Крастерра вспомнила: кочегаром в госпитале остался Терентий Гарцев, сын богача Архипа, племянник Савана, внук атамана. Насколько она помнит, Терентий к Советской власти относился ровно - кормился, и все. Но как-то выбирали его председателем месткома, и он неплохо вел профсоюзную работу. Любил выпить на чужбинку - свою копейку зажимал. Дети у него на фронте.
Поздно вечером Спиридон постучался к Гарцевым. Открыл сам Терентий, высокий, костлявый кочегар - от него и пахло мазутом. Спиридон представился - белый полковник, друг его дяди Савана, председатель немецкого колхоза "Воля". За бутылкой водки разговорились. Терентий сдержан, неразговорчив. Спиридон пояснил цель визита, выдумывая напропалую:
- Когда расстреляли твоего отца Архипа Никитыча, дядя Саван сумел прибрать его золото - пять тысяч николаевских десяток. Деньги Саван закопал в Чугуевой балке, перед смертью указал мне место.
Терентий слушал благожелательно. В семье Гарцевых передавались версии о золоте отца.
- Один советский офицер, - продолжал Спиридон, - предлагает мне установить в трубе госпиталя фонарь за большие деньги. Мне едино: для чего этот фонарь, а деньги упускать жалко. Входи в половинный пай, а потом найдем и поделим деньги твоего отца. Немцы рано или поздно уйдут. Это как пить дать.
- Бомбу кинуть хотят? - прошептал Терентий.
- Должно, бомбу.
- На мою голову?
- А ты, как поставим фонарь, заболей, не ходи на работу.
- Сколько денег?
- Двадцать тысяч.
- Значит, по десять?
- Ага.
- Сам я ничего делать не буду, только пущу к трубе.
- Точно.
- Аванс какой?
- Три тысячи.
- Когда?
- Хоть сейчас.
- Давай.
Спиридон подал ему пачку денег, перетянутую резинкой. Терентий медленно пересчитал и спрятал деньги. Слегка застеснялся:
- Деньги это для порядка, я и так против немца...
- А чем люба тебе Советская власть?
- Ничем, работал, и только.
- А мне и на Советскую, и на немецкую власть начхать - я работаю ради хорошего заработка.
В назначенный час Спиридон и Крастерра спустились в парке в канализационный люк, прошли по зловонной трубе. Иными путями в госпиталь не пройти - охрана. Кочегар открыл им люк в кочегарке, помог выбраться и спрятал их за котлами. Форсунки котлов погашены - запас горячей воды был. Ход в дымовую трубу из кочегарки. Внутри трубы железные скобы - лестница.
Вдруг Терентий затрясся - оказалось, что подсоединять фонарь будут к электросети кочегарки, и он в страхе пошел на попятный.
- А ты что, так хотел получить денежки? - помрачнел Спиридон и шевельнул рукой в кармане.
- Я сейчас закричу! - громко сказал кочегар.
- Не успеешь! Дал слово - держи!
- А может, я тебя проверял этим словом?
- А может, я тебя!
- Уходите, как пришли, я вас не знаю!
- А помните, Терентий Архипович, как вы знамя на Первое Мая несли? спросила Крастерра. - У меня и фотография есть. Только показать немцам!
- Носил, потому как сильного человека брали, знамя, оно тяжелое! голосил Терентий.
- И сын у вас командир Красной Армии.
- Чего вы привязались ко мне? Христом-богом прошу...
Терентий попался на ту же удочку, что и многие, - Спиридон сразу располагал к себе, внушал доверие, вызывал симпатию. Но Терентий понял смертельную опасность, грозившую ему. Кинулся к двери - не успел, Спиридон уже свалил его в угол.
Было два часа ночи. Шумел дождь. Открыли боковую заслонку. Крастерра полезла вверх по трубе, задыхаясь от горячего воздуха. В своей жизни Спиридон овладел многими ремеслами. И теперь как опытный монтер незаметно подсоединил провод к электросети. Проверили - фонарь мигал, невидный с улицы. Тщательно скрыв провод, они спустились в люк, тихо закрыли за собой крышку.
В углу за котлами висело длинное тело кочегара - будто повесился на своем поясе.