Глава пятая
ПРЕЧИСТЕНКА
Дорога в Новодевичий. - Бой у Красных палат.
Палаты Голицыных. - Спас на Божедомке.
Церковь Троицы. - Сталинский стиль Зиновия
Розенфельда. - Модерн Льва Кекушева.
"Городская усадьба В.В.Суровщикова".
Гнездо Всеволожских. - "Орлов с Истоминой в
постели..." - Телепатия полицмейстера Николая Архарова. Его брат Иван. - Пречистенский дворец. - Где умер Алексей Ермолов, покоритель Кавказа.
Пожарное депо. - Дом Долгоруковых.
Александро-Мариинское училище. - Герои братья Тучковы. - Коллекция Ивана Морозова. - Дворец из дерева. - Гимназия Поливановского. - Славные
жильцы Пречистенки. - Роман Айседоры Дункан и Сергея Есенина. - Мария Андреева в роли директора. - Музей А.С.Пушкина. - Улица Михаила Булгакова. - Судьба солдата Муралова. - Минора на фасаде.
Институт г-на Лупичева. - Возвращение
двуглавого орла.
Самая красивая улица Пречистенка возникла на сотни лет позже, чем ее соседки, потому что никогда не служила дорогой между городами, торговым путем. Она появилась после того, как основали в 1524 году Новодевичий монастырь. К нему пролегла улица от Чертольских ворот, давших ей название Большая Чертольская.
Набожный царь Алексей Михайлович, постоянно ездивший в монастырь на поклонение иконе Пречистой Богоматери, переименовал улицу. Так появилась Пречистенка. В начале ее стоял "убогий дом", игравший роль морга, куда свозили тела подобранных на улицах покойников, умерших или убитых без покаяния. Отпевали их два раза в год в церкви Спаса Нерукотворного на "убогих домах", она же - Спас на Божедомке.
Пречистенка прошла по землям трех слобод - Старой Конюшенной, Царицыной и стрелецкой, полковника Зубова. О них память хранится в названиях Староконюшенного переулка и Зубовской площади. Царицынский переулок переименовали в Чертольский в пятую годовщину Октября, когда искореняли монархические названия...
Какой была Пречистенка до Петра, дают представление палаты, которыми она начинается. Сравнительно недавно здесь все выглядело иначе. Под первым номером значился упоминавшийся в предыдущей главе угловой "дом с лавками" середины ХIХ века, построенный на палатах XVIII века. Они похоронены под землей, а состоявший на государственной охране "дом с лавками" сломали. Но дальше по задуманному разрушителями сценарию дело не пошло. Особенно усердствовал "отец города", Владимир Промыслов, люто ненавидевший старую, обветшавшую застройку, которую у него не было ни средств, ни желания капитально ремонтировать. При первой возможности Промыслов, по его словам, "подламывал" любые старинные дома.
Архитекторы реставрационной мастерской, получившие срочное здание обмерить, "зафиксировать" перед сносом обреченные строения, весной 1972 года взбунтовались и отправили без ведома руководства телеграмму в Кремль на имя Брежнева. В борьбу включились московские художники во главе с Ильей Глазуновым. Они составили альбом фотографий с видами сломанных зданий и построенных взамен "коробок", таких как новое здание гостиницы "Интурист"". Написали эмоциональное письмо. Его передал в секретариат Генерального секретаря ЦК КПСС друг Глазунова, автор гимна СССР Сергей Михалков. Этот альбом я держал в руках в приемной коменданта Кремля, куда его после ознакомления передали из секретариата с напутствием - не допускать подобного на вверенной территории. Возымело действие и письмо художников, и телеграмма реставраторов, и усилия таких подвижников, защитников старины, как Петр Барановский и Владислав Тыдман.
- Барановский не раз, бывало, будил ночью телефонным звонком со словами: "Гибнет русская культура!" - рассказывал мне Владимир Либсон, шеф той самой архитектурной мастерской, что восстала против произвола "отцов города".
- Тыдман - чудный человек! Завещал на могиле написать: здесь лежит литовец, погибший за русскую культуру. На моих глазах, когда его без пригласительного билета не пустили в Таврический дворец на учредительный съезд Общества охраны памятников, он достал из кармана мандат Ленина, предписывавший пропускать его всюду! И прошел! Так он открывал себе дорогу везде, где нужно было спасать памятники. Я о нем напишу, - пообещал Илья Глазунов.
Да, "дом с лавками" сохранить энтузиастам не удалось. Но с тех пор оберегаются законом как памятники русской архитектуры открытые реставраторами Красные палаты и Белые палаты на Пречистенке 1, 3. Первыми, с длинным рядом зарешеченных окон, владел в 1713 году генерал-адмирал Михаил Михайлович Голицын-младший.
По всей вероятности, здесь родился его сын Александр Михайлович Голицын, будущий вице-канцлер Екатерины II. В истории города этот человек оставил след строительством Голицынской больницы с церковью святого Дмитрия Царевича.
(Избранный на царство Василий Шуйский, чтобы доказать самозванство Лжедмитрия, собиравшего под свои знамена сторонников, приказал перенести гроб Дмитрия, погибшего 15 мая 1591 года, из Углича в Москву. При вскрытии гроба тело царевича предстало нетленным, после чего Русская православная церковь причислила Дмитрия к лику святых и установила три праздника в его честь: в дни его рождения, смерти и перенесения мощей.)
Колоннада и портик Голицынской больницы (на Большой Калужской улице, ныне Ленинском проспекте) всем известны, это одно из лучших произведений Матвея Казакова. Ансамбль возводился Михаилом Голицыным на средства, завещанные ему родным братом, Дмитрием Голицыным, тридцать лет служившим послом в Вене. Братьев похоронили в церкви больницы, названной именем их рода - Голицынской. Они собрали первоклассные коллекции картин, завещанные князем Александром больнице, в свое время лучшей в Европе. Славился хор Голицынской больницы. При ней построили картинную галерею, где открыли первый в Москве художественный музей. Но воля дарителя была нарушена в связи с финансовыми трудностями лечебницы, картины распродали на аукционе, и они ушли за границу. (Как мы знаем, неудачно сложилась в Москве и судьба картин музея Голицыных на Волхонке, купленных императором и отправленных в Петербург).
Окна Красных палат смотрят в сторону бывших Чертольских ворот Белого города. Белые палаты с проездными воротами относят к московскому барокко. Признаки этого стиля видны в окнах верхнего парадного этажа. Напротив Белых и Красных палат в Чертольском переулке видны каменные побеленные палаты с крыльцом. Как полагают, они принадлежали церкви Спаса, где отпевали "убогих". (Спас - сокращенное наименование Спасителя, Христа. Спасской, в честь Христа, названа главная башня Кремля и ее ворота, в Москве сохранился Ново-Спасский монастырь, переведенный из Кремля, где с древних времен стоял Спас на бору, сломанный большевиками.)
Спас на Божедомке связан с именем Марфы Матвеевны Апраксиной, жены царя Федора Алексеевича. В память о нем вдова-царица построила небольшой одноглавый храм "в вечное поминовение мужа ее", как свидетельствовала мемориальная доска, встроенная в стену церкви, освященной в 1694 году. На Пречистенке, 7, вблизи храма, находился двор Апраксиных, где жила до замужества царица. В XVIII веке у церкви появился придел Николая Чудотворца, еще век спустя - трапезная и колокольня.
Где все это? Там же, где сотни других церквей, сломанных вандалами с партбилетами. На месте Спаса построили школу, оказавшуюся фоном роскошной усадьбы... Другую утрату улица понесла на Пречистенке, 31. Здесь главенствовала самая высокая в Москве шатровая колокольня, прорезанная 32 слуховыми окнами, чтобы лучше слышен был звон ее колоколов. Она считалась шедевром русской архитектуры. Уничтожить ее препятствовали даже советские органы охраны памятников. Но никто с ними не посчитался, Дивный шатер рухнул на землю вместе с церковью Троицы. (Учение о Троице является одним из основных догматов христианства. Согласно ему, в едином существе Божьем соединены три лица: Бог-Отец, Сын Божий и Дух Святой.)
Троицу воздвигли стрельцы полка Ивана Зубова, охранявшие Чертольские ворота Земляного города, в том месте, где заканчивается Пречистенка, на нынешней Зубовской площади. Пятиглавую церковь построили в 1642 году. У нее было два придела - Покрова Богородицы и Николы. Колокольня появилась спустя десять лет.
Земля храма понадобилась, чтобы построить жилой дом московской милиции. Его проектировал, не скупясь на отделку фасада колоннами, архитектор Зиновий Розенфельд. По его проектам сооружены шесть крупных домов на Кутузовском проспекте. Все они, в том числе тот, что на Пречистенке, дают представление о стиле соцреализма.
Кроме дома милиции при советской власти сооружен в стиле конструктивизма жилой дом на Пречистенке, 26. В шестидесятые годы "подломали" строй старинных зданий во владении 30, чтобы дать номенклатуре восьмиэтажный кирпичный корпус с лоджиями без всяких "архитектурных излишеств". Улице здесь нанесен сокрушительный удар, разрушивший ее планировку. Дом поставлен с отступом от красной линии, перед ним разросся сквер, где установлен памятник Сурикову.
За исключением этого владения Пречистенка в целом сохранилась, и мы видим улицу, признанную венцом творения московских архитекторов. Они строили по заказу знатных и богатых людей, чьи фамилии перешли в названия пречистенских переулков - Всеволожского, Лопухинского, Хрущевского... Около двадцати строений одной улицы попали на страницы четырехтомника "Памятники архитектуры Москвы". Ни одна из московских улиц не удостоилась такой чести. Кроме Красных палат и Белых палат в число памятников входят дома и городские усадьбы XVIII-ХIХ веков.
И в начале ХХ века удалось создать шедевр. Это сделал Лев Кекушев на Пречистенке, 28, построивший в стиле модерн жилой дом, оказавшийся в компании десятка других 5-7-этажных его ровесников. Все они появились во время строительного бума, пережитого Москвой на рубеже веков. Эти здания громоздятся в середине и в конце Пречистенки над крышами приземистых построек XVIII-ХIХ века. Тогда господствовал другой стиль - ампир, породнившийся на их фасадах с эклектикой при поздних переделках.
После всех пережитых бурь капитализма и социализма Пречистенка осталась улицей дворцов, связанных с памятью о великих генералах, художниках, поэтах. Начнем с "Городской усадьбы В.В.Суровщикова". Этот купец завладел в середине ХIХ века усадьбой, главный дом которой не сохранился. На его месте сквер. Новый хозяин надстроил левый флигель вторым этажом и превратил его в уютный особняк с балконом над входной дверью. Адрес дома и усадьбы: Пречистенка, 5.
После революции здесь поселился большевик Емельян Ярославский, первый комиссар Кремля, комиссар Московского военного округа, глава агрессивного "Союза воинствующих безбожников", инициировавшего уничтожение храмов. По отцу он Миней Израильевич Губельман. На это обстоятельство акцентируют внимание шовинисты, не желающие знать, что матерью этого вандала, члена партии с 1898 года, действительного члена Академии наук СССР, была дочь баргузинского рыбака. Вандализм верного сталинца объясняется не еврейством, а принадлежностью к верхушке партии, поставившей цель искоренить "религию опиум для народа". Ярославский сочинил выходившую миллионными тиражами атеистическую "Библию для верующих и неверующих", настольную книгу душителей религии, он же автор "Очерков по истории ВКП(б)", служивших настольной книгой коммунистов, пока не вышел сталинский "Краткий курс истории ВКП(б)".
Соседом "пламенного революционера" оказался бывший царский полковник Борис Михайлович Шапошников, ставший Маршалом Советского Союза. Сталин ему всецело доверял, назначал командующим войсками Московского военного округа, начальником Военной академии имени Фрунзе, начальником Генштаба. Квартира Шапошникова находилась рядом и с домом МВО, и с академией, располагавшимися на Пречистенке.
На Остоженке нам встречался ампирный особнячок, игрушечный деревянный домик с гербом Всеволожских, древнего дворянского рода. На Пречистенке, 7, на углу со Всеволожским переулком, крупная городская усадьба принадлежала камергеру Всеволоду Андреевичу Всеволжскому, чье имя вошло в энциклопедии как устроителя первого русского парохода на Волге. Этот богатейший аристократ, которого звали Крезом, в будний день принимал за обеденным столом по сто персон, а в праздники и по пятьсот. Он успешно занимался выделкой железа и разработкой каменного угля, рафинированием сахара. Крез владел миллионами, домами в столицах. Страстью его была музыка, в стенах пречистенского дома до пожара 1812 года играли лучшие музыканты. Дом на Пречистенке он надстроил третьим этажом.
Его сын Никита основал вольнолюбивое общество "Зеленая лампа", где, по словам члена этого дружеского собрания Александра Пушкина, шли разговоры:
Насчет глупца вельможи злого,
Насчет холопа записного,
Насчет небесного царя
А иногда насчет земного.
В литературоведении известна "Тетрадь Всеволожского", сборник пушкинских стихов, которые автор "полупродал, полупроиграл" в карты, по его словам, "лучшему из лучших минутных друзей", своей "минутной младости".
На одном из собраний Пушкин прочитал посвященное Никите Всеволожскому послание, начинавшееся со слов: "Прости, счастливый сын пиров, балованый дитя свободы!" В нем есть дивные строчки о Москве:
В сей азиатской стороне
Нас уверяют, жизнь игрушка!
В почтенной кичке, шушуне
Москва, премилая старушка,
Разнообразной и живой